Большая часть книги «Конец режима» посвящена истории испанского транзита от диктатуры к демократии. Но часть повествования – пусть и небольшую – занимает рассказ об аналогичном португальском опыте. Он тем более интересен, что португальский конец режима, в отличие от испанского, получился революционным, а не эволюционным.
Первая португальская республика оказалась очень неустойчивой – за 16 лет сменились почти 40 премьеров. В 1926 г. гражданских политиков свергли военные. На пост министра финансов они пригласили профессора экономики Антониу Салазара, который в 1932 г. сам стал премьер-министром. В следующем году была принята авторитарная Конституция, которая ознаменовала начало салазаровской диктатуры «Нового государства».
Франко начал с Гражданской войны против республики и кровавого террора. Впоследствии его режим редко прибегал к выборам. Напротив, Салазар республику не отменял, а в стране регулярно проходили президентские и парламентские выборы. Правда, на первых всегда побеждали ставленники премьера, а на вторых 100% мест получала единственная правящая партия. Если Франко не терпел никакой «официальной оппозиции», то Салазар иногда пытался приоткрыть форточку через создание «умеренных» оппозиционных объединений. Впрочем, как часто бывает в авторитарных режимах, «разрешённая оппозиция» быстро выходила из-под контроля, и её приходилось давить. Бывший соратник Салазара – генерал Умберту Делгаду – успешно выступил на конкурентных президентских выборах 1958 г. (есть мнение, что без вбросов он бы победил). После этого Делгаду выдавили в эмиграцию, а в 1965 г. убили спецслужбы.
Если Франко начинал как союзник Гитлера и Муссолини и потом долгое время воспринимался на Западе как нерукопожатный фашист, то Салазар несмотря на диктатуру изначально воспринимался как «свой человек» верный традиционному англо-португальскому союзу.
Но в 1960-е гг. обе диктатуры, кажется, махнулись местами. Испания модернизировалась и открывалась внешнему миру. А вот Португалия увязла в войнах в Анголе, Мозамбике и Гвинее – тех своих колониях, которые она считала частью «500-летнего многонационального лузитанского мира». Молодёжь активно бежала за границу от призыва и мобилизации. Для Запада колониальная война выглядела уже как отталкивающий анахронизм, так что режим всё сильнее изолировался. Если к своему концу испанская диктатура подошла всё-таки более свободной, чем была в начале, то португальская, наоборот, только сильнее закручивала гайки.
Салазар впал в беспамятство в 1968 г. и умер через два года. Ему наследовал «системный либерал» из номенклатуры Марселу Каэтану. Он начал с умеренной демократизации – «Марселистской весны» – но португальская «Перестройка» быстро выдохлась, и Каэтану превратился во «второго Салазара» только без его авторитета. Так и не закончив войну, он поссорился с офицерам среднего звена, которые и свергли режим «Нового государства» в апреле 1974 г.
«Революция гвоздик» положила начало двум годам политического хаоса. Вчерашние революционеры тут же раскололись на фракции, в стране произошли несколько попыток правых и левых путчей. В какой-то момент казалось, что случится Гражданская война, а Португалия расколется на два государства – «красный» Юг и «умеренный» Север. Колонии бросили, не попытавшись прийти к какому-то «среднему варианту», после чего в Португалию хлынул поток из полумиллиона белых беженцев – «реторнадуш» – спасавшихся от резни.
Ведущим португальским политикам всё же хватило ума и такта отойти от края пропасти и нормализовать ситуацию. Португалия стала функционирующей плюралистической демократией.
Но революционный бардак вызвал на контрасте с собой ностальгию по ушедшей диктатуре. В нулевые годы Салазар занял первое место в народном голосовании «Великий португалец». Для сравнения, в Испании, где никакой революции не произошло, а были постепенная эволюция и демонтаж режима самими же его функционерами, Франко в аналогичном голосовании занял 22-е место.
Автор - Стальной шлем