#время_историй
Давным-давно жил на свете бедный Доржи. Всю свою жизнь батрачил он на нойонов, гнул спину на ханов. Однажды заготавливал Доржи дрова, присел немного отдохнуть и крепко закручинился.
- Такого страдальца, как я, - думает он, - во всей округе не найдешь. В свои молодые годы, в золотые дни только и знаю, что топором махать. Когда же и мне солнышко посветит?
В это время прилетели три кукушки, сели на вершину сосны и начали вспоминать увиденное да услышанное в дальних краях.
- На юго-востоке отсюда сделалась большая засуха, - говорит одна из кукушек. - Реки пересохли, озера испарились, колодцы там песком занесло. Травы стали пылью, деревья превратились в камни, а скот в том краю вымер.
- Неужели нет никакого спасенья от этой беды? - спрашивают подруги.
- В той стороне есть высокая гора, - отвечает кукушка. - На ее вершине лежит огромный валун. Если его выкопать, то из-под земли рекой разольется источник. Он напоит людей, поднимет травы, оживит деревья.
- А мне стало ведомо, - говорит другая кукушка, - что на вершине самой высокой горы северо-западной стороны лежит плоский белый камень. Под этим камнем зарыты несметные сокровища.
- Теперь слово за тобой, - обратились подруги к третьей кукушке.
- Неподалеку отсюда, - говорит она, - есть небольшое селение. Там живет с женой и дочкой один бедняк. Дочке его, красавице и умнице, на роду было написано стать счастливой. Но узнали о ее красоте местные богачи, стали наперебой свататься, а когда получили отказ, наслали страшную напасть на бедную девушку. Прижился на крыше бедняцкой юрты жук величиной с человеческую голову. По ночам он спускается к спящей девушке и высасывает из нее последние соки. Красавица сохнет на глазах, а родители ведать не ведают о причинах болезни.
Поговорили кукушки и разлетелись в разные стороны. А бедный Доржи посидел в раздумье и решил: «Отправлюсь-ка я в дальние края, возьму с собой плотничий топор да еды суток на семь».
Заглянул Доржи к хозяину: «Слишком хлопотно, мол, каждый день из леса за едой ходить. Дайте мне съестного на неделю, а чай я сам вскипячу». Сложил Доржи еду в котомку, захватил с собой плотничий топор и отправился в ту сторону, где разразилась засуха. Шел он на юго-восток три дня, три ночи. Наконец добрался до притихшего, словно вымершего, селения. Зашел в крайнюю юрту, видит: сидят в углу старик со старухой, ни руки, ни ноги поднять не могут, словно дремота их сковала. Поздоровался Доржи и говорит:
- Не дадите ли воды испить, уж больно долог и труден был мой путь.
- Ты просишь то, о чем мы забывать начали, - отвечают старики. - Вот уже месяц, как мы глотаем только собственные слюни.
- Хотя бы глоток, хотя бы капельку воды! - взмолился Доржи. - А потом я бы утолил и вашу жажду.
- Нет ни капли. Страшный зной испепелил травы, иссушил деревья. В них не осталось даже признаков былого сока, нечем не только жажду утолить, но и губы помазать.
Вышел Доржи из стариковской юрты, пересек селенье вдоль, пересек поперек, видит: земля и в самом деле горит, звери в норы позабивались, скот ищет и не может найти спасения от палящих лучей, люди едва держатся на ногах. А старик после ухода Доржи взял в руки березовую трость и пошел, едва ковыляя, по соседям. Стал стучаться в юрты, говорить стал:
- Заходил ко мне странник. Обещал за глоток воды утолить нашу жажду.
Высыпали жители селения на улицу, разыскали Доржи, обступили его.
- Откуда ты, странник? - спрашивают.
- С другого края земли, - отвечает он. - Иду по белу свету, дела и судьбы людские наблюдаю, со своей сравниваю.
- Если ты обходишь землю, - говорят сельчане, - значит, ты человек бывалый. Помоги утолить жажду земли нашей, и мы тебе дадим все, что пожелаешь.
- Но согласны ли вы подчиниться моей воле? - спрашивает Доржи.
- Мы согласны! - в один голос ответили сельчане.
- Тогда приготовьте сто быков, ременные веревки, рычаги, топоры и следуйте за мной, - распорядился Доржи.
Собрались люди всем миром, пригнали сто быков, захватили веревки, березовые жерди и отправились следом за Доржи. Дошли они до подножья ледяной горы, остановились возле устья бывшей реки, где лежал огромный валун. Вытесал Доржи своим топором длинный березовый кол и вбил его в землю рядом с валуном. Когда выдернули вбитый кол - кончик его оказался сырым.
- Копайте вокруг этого камня, - приказал Доржи.
Стали сельчане копать. Чем глубже зарывались в землю, тем сырее она становилась. Стали люди из мокрого песка воду высасывать, утолять жажду, стали копать с еще большим рвением и старанием.
Копали они без отдыха три дня и три ночи. Потом обвязали валун веревками, запрягли сто быков, стали быков погонять, камень тянуть. Долго не поддавался громадный валун. А когда навалились стар и мал, дрогнула громада величиной с ханскую юрту, оттащили быки в сторону валун, перекрывавший реку. Переполнили воды прежнее русло, разлились по всей долине под ликование людей, радостное мычание коров, блеяние овец и ржание лошадей. Стали люди чашками и ведрами набирать воду, стали чай кипятить, угощение готовить, своего избавителя потчевать.
- Проси, чего душа пожелает, - говорят ему старейшины.
- Ничего мне не нужно, добрые люди, - отвечает Доржи. - Живите счастливо.
- Такому видному парню не к лицу странствовать без коня, - сказали старейшины.
Выбрали самого лучшего савраску, запрягли в телегу и проводили своего гостя с юролами. Ехал Доржи, ехал и доехал до богатого села. Зашел в крайнюю юрту - там муж с женой горючими слезами обливаются.
- На каком горе вскипели ваши слезы? - спрашивает Доржи. - Зачем они обожгли ваши черные глаза?
- Одна у нас дочка, чтобы ласкать и нежить, - отвечают хозяева. - Но вот уже два года, как она не встает с постели. Если умрет наша кровинка, то очаг покроется золой и пылью, незачем будет жить и нам, - а потом спрашивают в свою очередь: - Откуда сам-то будешь? Куда путь держишь?
- Иду я с другого края земли, - отвечает Доржи. - Странствую по белу свету, дела и судьбы людские наблюдаю, со своей сравниваю.
- Если ты обходишь землю, значит, ты человек бывалый, - говорят ему хозяева. - Спаси нашу единственную дочь, и мы обменяемся с тобой кушаками.
- Где ваша дочь? - спрашивает гость.
Откинули родители семь занавесок, и увидел Доржи красавицу с искрящимися глазами. Протянула она гостю правую руку, а когда он дотронулся до нее, из глаз девушки потекли слезы. Жалость и нежность захлестнули сердце парня.
- Угостите гостя, - сказала красавица тихим голосом.
Родители только руками всплеснули. Обрадовались, засуетились…
- Вот уже три месяца, как наша красавица слова не могла вымолвить. А тут заговорила. Похоже, что счастье вместе с тобою вошло в наш дом.
Отведал Доржи мяса, выпил чаю.
- А теперь заглянем на крышу, - говорит.
Поднялись они втроем на крышу и увидели жука с голову величиной. Завернули его в старое одеяло, унесли в глухую тайгу, разложили костер из смолевых сучьев и сожгли жука, а золу закопали, чтобы и помина не осталось.
Возвратились они домой, глядят и глазам своим не верят: девушка, которая два года с постели не вставала, за столом сидит и сама чай пьет, а до этого в рот ничего не брала. Усадила она дорогого гостя рядом с собой, поцеловала в правую щеку.
- На мое счастье ты объявился в этом доме, - говорит. - Не торопись прощаться.
Стал Доржи водить девушку по росным лугам, по таежным полянам, чтобы вволю надышалась она настоянным на травах воздухом, чтобы силы к ней поскорее вернулись. Так и случилось: стала девушка краше прежнего. А богачи тем временем перепугались. «К этой девушке, - шепчутся между собой, - не иначе как сам бурхан пожаловал. Узнает, что мы наслали такую напасть, накажет нас жестоко. Нужно гостя задобрить».
Пригласили богачи парня к себе, потчуют его яствами, угощают сладкими винами, стараясь угодить и предупредить любое его желание. А Доржи сидел-сидел и говорит: «Черное по черному, белое по белому. Тот, кто сотворил зло, пусть ощутит его своими руками и увидит своими глазами». Перепугались богачи пуще прежнего, стали золото и серебро предлагать, желая откупиться от наказания за грехи.
- Если вы меня принимаете за простого смертного, то чего вы боитесь? - спрашивает Доржи. - В одиночку справиться с вами трудно. Если же вы принимаете меня за бурхана, то зачем, спрашивается, божеству деньги. Уж кого вы и в самом деле должны опасаться, так это простых людей. Не их ли трудом вы живете, платя им злом? Отдайте беднякам это золото и серебро.
Вот окрепла девушка с искрящимися глазами, женился на ней Доржи и говорит:
- Мне нужно побывать еще в одном краю. Путь очень долог и опасен…
- Я еду с тобой! - не дала ему договорить молодая жена.
- Если идти, то вместе, - поддержали ее родители.
Погрузили они нехитрую поклажу на телегу и поехали. Едут себе да едут. Если еще не стемнело - продолжают путь, где припозднятся, там остаются ночевать. Вот подъехали они к подножью ледяной горы, распрягли коня, сами на вершину поднялись. Разыскали между скал белый камень величиной с дверь, сдвинули его с места, а под ним - целые россыпи золота и серебра, дорогих камней и прочих невиданных богатств. Не стали молодые жадничать, взяли столько, сколько им показалось нужным, и той же дорогой спустились с горы.
Подъезжая к родным местам, заприметили они на вершине сухой сосны трех кукушек.
- Не было воды в юго-восточном краю, - говорила одна из них, - а теперь, когда убрали черный, величиной с ханскую юрту, камень, разлилась по всей долине весенним половодьем бурная река.
- В одном богатом селении, - вторила другая, - напустили нойоны на бедную девушку хворь в обличий жука с человеческую голову величиной, но пришел тот, кто помог найти воду, и избавил красавицу от напасти.
- На ледяной горе, - удивленно говорила третья, - под белым камнем величиной с дверь три тысячи лет лежал нетронутым богатейший клад. Но пришел парень с молодой женой, взял малую толику добра, а белый камень водворил на место.
- Не иначе как понимает этот парень наш язык! - хором решили кукушки. - А значит, быть ему заступником бедных и бездольных на этом свете.
Сказали так кукушки и разлетелись в разные стороны. А Доржи тем временем въехал под родное поднебесье. Построили они с женой высокий и светлый дворец. Роздали людям остальное богатство. В светлый день привезли родителей, одели в шелка, собрали весь аил и устроили большое веселье.
Давно все это было, нынче только сказка об этом осталась.
