Я не раз слышала – да что там, и сама думала – что-то вроде «вооот, есть на свете крутые Настоящие Писатели, а я чего, попИсать вышел, как та собачка». Типа, куда я тут вообще лезу.
Так вот. Во-первых, я сильно подозреваю, что те самые Настоящие Писатели точно так же в глубине души подозревают, что есть кто-то еще настоящее. А если нет – то они, с шансами, уже зазвездились и забронзовели. Во-вторых, даже самый настоящий-разнастоящий писатель, ровно так же, как вы, чиркает, стирает, выбрасывает, подыскивает формулировки, правит и опять выбрасывает. Не бывает такого, что вот сел за стол и мгновенно создал шедевр. Ну то есть, конечно, возможен неимоверный прилив вдохновения, но на таком приливе можно написать небольшой стих или рассказ, а на большую поэму или роман никакого прилива не хватит, по-любому придется сидеть и думать. И править.
Далее. По большому счету, кто из нас настоящий, а кто не очень – рассудят литературоведы будущего, лет через пятьдесят после того, как мы все тут помрем. Поэтому мы этого все равно не узнаем, а для самооценки полезнее считать себя настоящими и правильными.
Тем более что, на самом-то деле, никакой особой тайной науки в написательстве нет. Даже в стихосложении. Количество традиционных русских размеров пересчитывается по пальцам одной руки, менее традиционных – ну да, побольше, но оно тоже исчислимо. С прозой, с одной стороны, проще, с другой – сложнее, потому что такого исчислимого списка правил тут нет. С третьей – вы этими правилами интуитивно уже владеете, как мольеровский господин Журден, всю жизнь говоривший прозой, но об этом не знавший. Но об этом потом.
Короче. Если вы грамотно владеете русской речью (ну или на каком языке вы собрались писать) и умеете придумывать истории – вам ровным счетом ничего не мешает их записывать, и вы будете ровно таким же писателем, как я и как многие другие. А кто уж там круче – потомки рассудят. Мы до них не доживем, нам важно сейчас получить удовольствие.
Собственно, вот самый главный момент. Удовольствие. Именно потому, что мы не знаем, кому суждено войти в историю, а кому вляпаться. Мы развлекаемся. И ничто так не убивает настрой, как убийственная серьезность. Вот это вот «сейчас я сяду и Создам Литературное Произведение (и оно, конечно же, будет Безупречно С Первого Раза)!». Уверяю вас, даже классики из классиков вряд ли так думали. А уж нас при таком настрое и подавно перфекционизм загрызет. Поэтому долой излишнюю серьезность – мы просто рассказываем истории. Для собственного удовольствия.
И кстати, знаете, как переводится слово «дилетант»? Да просто «делающий что-то для удовольствия» (а не в качестве профессии). И чем это, скажите мне, плохо? Я как-то слабовато верю в принцип «сделайте хобби работой, и вам не придется работать ни дня». Потому что, во-первых, тогда от работы не на что отвлечься, а во-вторых, даже в самом любимом и интересном деле есть нудные моменты, которые делаются просто потому что. И поэтому в текстах я выбираю быть дилетантом. Я оставляю себе все удовольствие от них и не лезу в нудятину с издательствами, сериями, обязательствами и всем таким прочим. Возможно, это отдает зеленым виноградом, но реально – я наблюдала, как пробиваются в печать пишущие знакомые, и у меня нет столько свободного времени и лишних нервных клеток. Я лучше еще что-нибудь напишу.
Ну и вообще. Насколько я люблю писать свои истории – настолько ненавижу писать что бы то ни было по необходимости. Перевести – пожалуйста, приносите что угодно, хоть техническую документацию, хоть любовное письмо, хоть теорию заговора, переведу в лучшем виде (это была минута саморекламы). Писать хоть статью, хоть аннотацию – да ну вас в кактус. Я профессиональный переводчик и писатель-дилетант, и меня все устраивает.