До горечи приторное послевкусие от "Ночного охотника" вязкой массой, словно после съеденной шоколадной конфеты с ликером, расползается по душевным стенкам. Отчасти в читательском смятении повинен стержень книги - реконструкция событий. Хотя Карло перед тем, как взялся за труд, лично встречался с Рамиресом для интервьюирования после суда и имел возможность выдать более тяжеловесное скрупулезное исследование по типу написанных Брайаном Мастерсом о Деннисе Нильсене и Джеффри Дамере, нежели фактологическое повествование телевизионного формата. В этом видится родство с воспоминаниями Энн Рул о Тэде Банди, которые построены аналогичном образом, но интересны личными впечатлениями человека, проработавшего отрезок времени бок о бок с одним из самых известных серийных убийц.
Пропустив через аналитическое сито биографию Рамиреса, у любого возникнет ощущение, что речь идет не о маньяке, а про гангстера, сошедшего с кадров Тарантино и Ричи. Плюющий на меры предосторожности, он вел себя вызывающе шумно во время атак, оставляя отпечатки, следы, а порой и элементы одежды. Он мог совершить вооруженное нападение средь белого дня; его дерзость была такова, что он орудовал в одном и том же районе, пока инстинкт самосохранения не бил тревогу. После удачных рейдов он спокойно отправлялся за сбытом украденного, покупкой наркотиков и поиска проституток. А еще он с упоением проповедовал сатанизм. Типаж запоминающийся, да?
На логичные вопросы о том, как этого, открыто бросившего вызов правоохранительной системе США, преступника так долго ловили, можно ответить напоминанием об эпохе. В 70-80-ее взаимодействие между регионами и ведомствами не позволяло оперативно обмениваться информацией. Наука также еще не сделала прорыв в области криминалистики, а поведенческие отделы, как и профайлинг в целом, находились в состоянии эксперимента.
Судьбоносные моменты жизненного пути Рамиреса схожи со случаями Дамера и Нильсена. Тот же комплекс ситуаций, высвободивший темную сторону личности, разве что содержание ситуаций у каждого индивидуальное. У него катализаторами мутации сознания стали бедственное положение большой семьи латиноамериканских мигрантов, высокая криминогенная обстановка, насилие в семье по образцу "отец меня бил и я своих детей буду шлепать", брат Ричарда с посттравматическим синдромом Вьетнамской войны, который показывал и смаковал подробности о том, как истязал, убивал и насиловал местное население, а также на глазах брата выстрелом убивший свою жену, вуайеризм одного из родственников, который приглашал к занятию и самого юного Ричарда.
Что до судебного разбирательства, то оно занимает практически половину увесистого тома. И этот раздел скучен. Не потому, что судебные баталии редко когда не бывают выматывающими из-за многажды повторенных фабул и показаний. В России суд - дело серьезное внешне и внутренне, в США юридические разборки нередко напоминают подлинным перформанс, где ведущими игроками выступают адвокаты. Но даже ухищрения стороны защиты не скрасили чтение.
Под занавес отмечу феномен формирования из убийц и террористов идолов среди женщин и девушек. Как был фан-клуб у Тэда Банди, так и к месту заключения и суда Рамиреса выстраивались очереди из фанаток, на одной из них Ричард женился уже после вынесения приговора. Явление сие не имеет географической привязки, для чего можно вспомнить случай из нашей истории, про террориста Тимура Бекмансурова, устроившего стрельбу в Пермском университете, в результате которой пострадали и погибли несколько десятков человек. И ведь у него нашлись наивные глупые девушки, объединявшиеся в группы поклонниц в социальных сетях. Думаю, психологи обязательно должны опубликовать свой научный взгляд на романтизацию серийных убийц.
Книг Филип Карло "Ночной охотник"