Когда прочитала эту новость в СМИ - начиная с соседских, заканчивая мариупольскими, - сначала не поверила своим глазам. Оказывается, Россия использует театр для того, чтобы узаконить, легитимизировать свое пребывание в Мариуполе.
Но я открыла публикацию в "The Wall Street Journal" и увидела здоровенную картину маслом, скрин с которой вам и представляю, поскольку там отображены конкретные персонажи, которые помогают нам "укрепить свое доминирование" в городе на берегу Азовского моря.
Я разглядела там Пушкина, Толстого, Гоголя и Достоевского. Боевых, так сказать, помощников колонизаторов. Мало того, что их разместили на фасаде здания... Демократичные до мозга костей американцы возмущены тем, что в название театра вернули слово "русский", а в репертуар - пьесы Чехова и других не украинских авторов.
Ну, ладно "The Wall Street Journal". Что с них взять. Но я поразилась публикации во французской "Le Monde". С этими людьми мы, вроде, живем на одном континенте. Однако, похоже, французы и подали идею публикации американцам, опубликовав в начале июня заметку на ту же тему.
Прошу к столу. Вот эта статья.
А к ней приложен рисуночек некого Бориса Семеняко.
Автор публикации Изабель Мандро объясняет миру, что мы начали "еще и культурную войну". Однако именно культура, по ее убеждению, "также служит средством обороны для Киева". Как именно - мне узнать не удастся. Смею предположить, что Киев засыплет нас пеплом сожженных книг на русском языке и завалит обломками памятников представителей мировой культуры, имевших хоть малейшее отношение к России во все исторические периоды ее существования.
Итак, то, что мы затеяли, по мнению французской журналистки, помимо прочего "сопряжено с культурным конфликтом, направленным на искоренение украинской идентичности".
Искоренение русской, которое шло почти три десятилетия и продолжается по сей день почти круглосуточно, Изабель почему-то нисколько не задевает.
Она долго описывает события прошлого года, как будто история города началась с него:
"Осажденные жители Мариуполя искали спонтанное убежище весной 2022 года. Одни искали убежища в городском театре драматического искусства, другие - в концертном зале городской филармонии. Это были знакомые и почти уютные места на фоне безудержного насилия, которое бушевало, но их не пощадили. Театр, ставший целью воздушных ударов, трагически превратился в братскую могилу для сотен людей - по разным оценкам, от 300 до 600 погребенных жертв. Концертный зал, также подвергшийся ударам, должен был стать сценой для судебного процесса после сдачи бойцов "Азовстали", которые несколько недель держались на соседнем огромном сталелитейном заводе. Для этого были установлены металлические клетки, но они так и не были использованы. Украинские защитники в конечном итоге стали частью обмена пленными".
А дальше, увы, смогу привести только один абзац, который мне удалось прочесть, поскольку " Le Monde" попросила денег, которые я в любом случае не смогла бы ей дать, ибо они сами перекрыли все пути их перекачки.
Однако этот абзац производит сильное впечатление и дает представление о том, чем дальше во весь голос разразится автор огромной статьи (время на прочтение 18 минут, значит, целый опус, Изабель будет клеймить нас долго и жестко).
"Менее чем через год после этих трагических событий бульдозеры приступили к работе, разрушая то, что осталось от театра, скрытого от посторонних глаз брезентом со стилизованными профилями Пушкина, Толстого, Гоголя и, в правом углу - как жестокое свидетельство - Тараса Шевченко, великого украинского поэта XIX века (1814-1861), сосланного и преследуемого в Российской империи. 18 марта, после ордера, выданного ему Международным уголовным судом , Владимир Путин прибыл в пострадавший город Донбасса, впервые ступив на одну из новых украинских территорий, аннексированных Россией. Прибыв ночью на вертолете из Крыма, кремлевский лидер прошел по проспекту Металлургов, а затем удовлетворенно сел в одно из бутылочно-зеленых кресел реконструированного концертного зала".
Далее вывод:
"Культура - одно из военных орудий России".
Кстати, возможно, я перепутала профиль Шевченко с Гоголем или Достоевским. Мариупольцы, откликнитесь, помогите идентифицировать, пожалуйста. Просто при всем уважении к великому украинскому поэту, которого гнобила Российская империя, его творчество было менее известно на театральных подмостках, чем произведения Гоголя и Достоевского.
Написала и подумала - а вдруг я не права? Если я не видела в театре "Кобзаря" - значит ли это, что произведения Шевченко не ставили с большим успехом?
Открыла статью на сайте отдела искусств ХОУНБ им. Олеся Гончара:
"Засвидетельствовав в своих поэтических творениях свою симпатию к Котляревскому, Гоголю, Щепкину, Шевченко выступает с рядом собственных драматургических замыслов. Из-за преследований, арестов и ссылок не все замыслы удалось ему творчески реализовать, однако уцелевшие драмы свидетельствуют о большом драматургическом таланте великого украинского поэта. Тарас Шевченко не просто сам писал пьесы и драматические поэмы. Он также имел глубокие теоретические взгляды на искусство сцены, часто писал рецензии на театральную игру разных актеров. Актерская игра, по его мнению, зависела не только от способностей самого актера, но и от драматурга, поскольку мастерски написанный драматургом образ дает актеру неограниченные возможности раскрыть его внутренний мир, характер, натуру, поступки. Сценическая судьба произведений Т. Шевченко в Украине охватывает почти полторы сотни лет. Во многом постановки зависели от режиссерского видения драматургии Шевченко, продиктованного собственным вкусом, стремлением к новаторству или же отношением власти к творческому наследию поэта".
Плохо знаю биографию и творческое наследие Тараса Шевченко, вздохнула я.
Правда, не могу сказать, что ХОУНБ сильно мне помог.
*****
С одной стороны жалко, что не смогу вам предоставить весь арсенал доказательств воинственной мадам или мадемуазель из "Le Monde".
С другой - мне нечего было бы ей ответить, кроме как репликой ее бывшего президента Жака Ширака, процитированного на днях Владимиром Владимировичем Путиным.
- Потому что некультурные.
Это и о ней, и об авторах заметки в "The Wall Street Journal".