Тем временем, паника на платформе достигла пика.
Хаотичные метания неотвратимо перерастали в побоище.
Когда за окном промелькнула обглоданная лысина сердобольного дедушки, Степанов осознал, что дела идут хуже, чем он рассчитывал.
- Не может этого быть, - протёр глаза Иванов. – Да дед от потери крови должен откинуться, а он скачет кабанчиком…
Вторя словам «росгвардейца», старик истошно заорал и вцепился в глотку растрёпанной даме за сорок. Та неожиданно резво отскочила в сторону, сбивая с ног напуганного мужчину в классических брюках.
Пиджак его давно порвался и теперь висел на лоскутах. Волочился следом по грязному полу. Несчастный ринулся назад, запутался в кусках ткани и потерял равновесие, цепляясь руками за даму. Но дед не ослабил хватку.
Все трое кубарем повалились на платформу. Ещё пара «живчиков» мгновенно «налипли» сверху. Буквально за доли секунды они разодрали в клочья пальто безымянной дамы. И, добравшись до тела, упоенно зачавкали, как поросята, разбрасывая во все стороны ошмётки одежды, плоть и кровь.
- Я не сплю? – Протёр глаза Степанов. Даже в самом ужасном кошмаре ему не могло привидеться такое зверство.
***
Раздумья «чекиста» нарушила череда ударов – кто-то настойчиво ломился в вагон, не исключено, что головой.
Опустив рольштору, машинист болезненно сморщился:
- Вы простите, но я не могу на это смотреть.
Внезапно в окно заколотили:
- Спасите!!! АааааааАААаааааа! Убивают! Да как же? Я знаю, что Вы там. – Невидимые кулаки стучали по стеклу, вызывая спазм диафрагмы. Девушка за окном рыдала и причитала на все лады, но рука машиниста не дрогнула.
Степанов закрыл глаза. Сделал глубокий вдох и взглянул на багрового Иванова:
- Даже не говори, что мы должны открыть. Здесь и так густо. Вы с Журбой одни – чего стоите.
- Но это люди… - Прохрипел «росгвардеец».
Ответа не последовало.
Обречённо махнув ладошкой, он отвернулся к стенке. Прижался щекой к прохладному металлу, закрыл уши руками:
– Не могу это слушать.
- Только не рыдай. Испортишь мне праздник. – Поджал губы «чекист». – Хорошо же сидели!..
- Не начинайте… - надулся Иванов. – И без Вас тошно…
- Всё равно лучше, чем с Гариком. Скажи? – Подтолкнул «чекист» товарища. – Как Олька родилась, года не было, чтобы Света не пригласила своего «кореша». Ни дна ему, не покрышки…
- А что за повод? – Оживилась дама в шляпе. Психика уцепилась за возможность отвлечься хоть на секунду.
Девушка за дверью продолжала блажить, и «чекисту» пришлось перекрикивать её вой.
Иногда он перемежался всхлипываниями, и «росгвардеец» картинно морщился, отворачиваясь в сторону.
- Мы с вами оба именинники. – Как ни в чём не бывало, ответил Степанов.
- Повезло, так повезло, - вздохнула дама, прикрывая ладошками лицо. – Ужасно… Попали, как куры в ощип… Никогда не думала, что встречу пятидесятилетие запертой в вагоне, под землёй, среди сбрендивших психов…
- Ну, спасибо, - ухмыльнулся «чекист».
- Да это я о них… - Всхлипнула «именинница», заливаясь краской.
- Вы даже не представляете, как Вам повезло, - вздохнул Степанов. – Жизнь – лучший подарок. Цените и радуйтесь.
***
Что-то тяжёлое ударило в дверь, смяло напуганную барышню, причём, в прямом смысле. Узкий прогал штор окрасился багряными брызгами.
Хруст, скрежет, несколько влажных ударов, вскрик – и тишина.
- Боже… боже… - Заметалась дамочка, заламывая руки. Кинувшись на плечо Иванову, она уткнулась в воротник и разрыдалась, горячо и пронзительно.
Степанов терпеливо погладил её по спине:
- Да не убивайтесь так… Спасёмся мы - подкрепление близко.
- Вы с-с-сами-то в это верите? Т-т-т-там, наверняка, все м-м-м-м-мертвы… - Бледные губы дамы едва шевелились. Мелкие спазмы икоты мешали ей говорить внятно.
Отогнув рольштору, Степанов выглянул наружу. И тут же перед ним замаячило сизое лицо. Обугленные пальцы заскользили по стеклу, царапая гладкую поверхность. Капитан не сразу узнал парнишку с выйпом, но Журба привстал на локте и тут же со стоном упал назад:
- Как это вообще возможно? Его жахнуло от контактного рельса, на моих же глазах!.. Там не меньше 700 вольт. Да он должен быть мертвей Ильича!
- Кажется, он не согласен. - Покосился на тинэйджера капитан.
Он мерно скрёб по стеклу. И выглядел заторможенным, но вполне живым. Кудрявая шевелюра слиплась в кровавый «валенок», заиндевела, как кусок картона. И подросток по инерции теребил её, изредка кивая головой.
Рука «чекиста» потянулась к гарнитуре, но никто не ответил. Ещё попытка. Перескакивая с канала на канал, он почти потерял надежду, как вдруг услышал бодрый тенор Горохова:
- Не кипишуй, капитан. Просто у нас завал. Парни вызвали помощь. Управление – дало «добро». Мы тут сами, как мыши, в ловушке… ЦКЗ увёз заболевших… Ну, сам понимаешь, латентных. И двери заблокировали снаружи, до приезда подкрепления. «Управа» опасается прорыва.
- Вот чёрт!.. Сколько людей уже отправили в карантин? – Спросил «чекист».
- Не много. – Вздохнул начсмены. – Всех, кто сразу пошёл на выход, не надеясь, что пронесёт. Человек сорок, пятьдесят… Могу глянуть по спискам…
- То есть, остальные, «озверели»? – Нахмурился Степанов.
- Мы перекрыли эскалаторы и отстреливаемся по мере сил. Но люди пребывают.
- Выставили часовых между станциями?.. – С надеждой спросил «чекист».
- Так точно, обижаешь… - подтвердил Горохов. – Они ещё держатся.
- Тогда ждём. Отбой.
***
- Спустя час в метро вошли «Рогвардия» и «ОМОН». – Степанов посмотрел на меня, и от этого взгляда по спине пробежал холодок. – Били на поражение, особо не разбираясь. Сперва вытащили нас с ребятами, потом ещё парочку «несчастных», застрявших обособленно.
- А потом? – Прикрыла я губы рукой, примерно предвкушая, что будет дальше.
- Хотел бы соврать, что был в тот момент подневольным… - Вздохнул майор. - Но командование дало «карт-бланш, и я принял решение – всё или ничего. Безопасность сотрудников… да и целого города - была для меня превыше глупого, не рационального гуманизма в широком его смысле.
- К чему ты клонишь? – Поёжилась я.
- Станцию зачистили. Вообще. До последнего заражённого. Кого-то отобрал для себя НИИ. Уцелевшие услышали людей и вышли из укрытия с поднятыми руками. А потом – «бум». – Майор изобразил взрыв над чашкой с кофе. - Всё представили, как теракт, в классическом его виде. Рядовому обывателю так проще воспринять ситуацию. В общем, ты понимаешь. Об угрозе эпидемии смолчали.
- Ага, - кивнула я. – ФСБ прикрыло себе задницу, опасаясь гнева властей и народных волнений. Пожертвовало «пешками», спасая более ценные фигуры. Классика жанра.
- Вот и не ври мне теперь, что не играешь в шахматы. – Прошептал Степанов, утрируя восхищение.
- Даже не пытайся прикрыть шутками эту дичь. – Расстроилась я.
- Ты совсем как Журба, - вздохнул майор. – Два сапога – пара. И оба – левые… Нас вытащили. Поместили на карантин… Только благодаря жёстким, не очень гуманным мерам мы выжили. Если бы я не заперся тогда в «рубке» и не бросил «мирных» – погибать, то сейчас бы этого разговора не было. Осознаёшь? Это, как тащить утопающего. Если человек паникует, брось его – утонете оба.
- А пассажиры поезда? – Пискнула я. – Что стало с ними?
- К приходу «ОМОНа», пошла цепная реакция. Там не могло остаться живых, уж поверь.
- Не убедил. – Замотала я головой. – Ты проверял? Лично? Даже сейчас, когда вирус стал более совершенным, укушенные выживают.
- Варя, ну не будь ребёнком. Пожалуйста!.. – Глаза майора посмотрели на меня с мольбой. – Иного выхода не было. Такой вирус захватил бы город за неделю… Это игра с огнём. Ты пробовала тушить пожар бензином? Это я сейчас про ваш хвалёный «гуманизм».
- А что стало с теми, кто вышел к блок-постам? – Спросила я, стараясь придать голосу максимальную отстранённость. Я боялась, что Степанов истрактует мои эмоции превратно, и оборвёт рассказ.
- Их отвезли в ЦКЗ. Некоторые из них тоже обратились. И остались здесь по сей день. – Пожал плечами «чекист».
- О-хре-неть… - Сдавленно пискнула я. – То есть, ты хочешь сказать, что зомби-апокалипсис не стал для ФСБ сюрпризом? И вы молчали?
- Случай в метро засекретили. Людей, поступивших на карантин, выписали, спустя, плюс-минус, месяц. Взяли подписку о неразглашении. Наказание – тюремный срок. – Кивнул майор. – После того, как всё выжгли, станцию тщательно проверили и закрыли на реконструкцию. Сначала я опасался, что информация просочится в сеть. Так сказать, «из анонимных источников». Но выжившие побоялись. Все они есть в списках «особого ведомства». Найти виновника, а уж, тем более, козла отпущения, не составит труда. Я им это доходчиво объяснил, и люди помалкивали.
- Но как вы аргументировали их отсутствие друзьям и близким? – Не дала я «чекисту» возможности - «съехать» с темы.
- Тут всё предельно прозрачно. Они лежали в больнице, вполне официально. ЦКЗ не прятал людей в застенках, не держал узниками. Но спец-режим учреждения предполагал отсутствие посещений. Родственникам рассказали про карантин, при этом опустили часть подробностей. Например, что это вирус-реаниматор. Основная часть заражённых осталась в первой фазе. Но были и необычные экземпляры, как ты понимаешь.
- Мда… Ну и кашу вы заварили… – Не поверила я ушам. – И всё ради того, чтоб «замести следы»? Да если бы люди узнали всё раньше, мы избежали бы стольких жертв!..
- Вся суть не столько в сокрытии фактов, сколько в безопасности. Массовая паника, как с сибирской язвой в 2000-х, не улучшила бы положения. – Возразил майор. – Людям везде бы мерещились «ожившие трупы»… Ты хоть представляешь ту волну паранойи и психозов, что могла бы подняться, просочись информация в СМИ? Неустойчивые психи крошили бы "неугодных" соседей налево и направо.
- Да лучше так, чем пустить в расход невинных, не разбираясь. – Упёрлась я.
- Ты же понимаешь, что мы вообще могли не выпускать людей с карантина? – Вскинул бровь Степанов. - Гарик предлагал так и поступить. Страшный теракт полностью обрушил опоры станции. Все погибли. – Речь «чекиста» прозвучала по-дикторски вышколено. – «Хорёк» был уверен, что штамм не стабилен, и когда-нибудь гуманизм всем аукнется. Су..н сын был прав! Не люблю соглашаться с Гариком, но тут я обеими руками «за». Один нюанс: Света упёрлась. Даже собрала доказательную базу, что вирус в крови перешёл в латентную форму, и теперь совсем не опасен. Обратилась к этому Крылову, будь он неладен. Через него нашла выходы на западных коллег.
- Но почему? Что за резон? Если вирусоносители не побороли штамм, значит, вы могли легально держать их в больнице и дальше. – Не нашла логичных аргументов я.
- Я тоже мог бы отбывать «пожизненное» в боксе при НИИ. – Улыбнулся «чекист». - А этого Света допустить не могла. Очевидное, самое верное решение, на которое так и не пошла моя эгоцентричная жёнушка. Ведь дети останутся без отца, а она – без мужа. Срок – не определён. Пока изобретут лекарство. А если ничего не выйдет? Нееет, Света вирусолог с большим опытом, она знала, как всё непросто.
- Ты думаешь, апокалипсис спровоцировал кто-то из очевидцев теракта? – Нахмурилась я. – Но прошла куча времени.
- О, дорогуша, я в этом уверен. А ты нет? – Насмешливо протянул майор. – Если в первом акте на стене висит ружьё, то к концу пьесы оно обязательно выстрелит. Это слова Гарика.
- Да нет, Чехова. – Прикусила я свой длинный язык.
- Гадёныш любит классику. – Степанов пошарил по карманам и выудил оттуда пачку сигарет. – Не против?
- Я тебя справедливо побаиваюсь. – Криво пошутила я. – Поэтому, делай, как знаешь.
***
- Пожалуй, на этом всё. – Степанов плюхнулся на диван, и залпом допил остывший, горький, как дёготь, кофе. Сморщился. – Ну и гадость.
- То есть, Гарик вас предостерегал? – Попыталась я раскрутить клубок истории дальше. – А Света выбрала личное счастье? Хотя, это как посмотреть…
Степанов уставился на меня в упор и сдержанно улыбнулся. Со стороны это больше тянуло на судорогу, чем на улыбку.
- Гуманизм… или эгоизм моей супруги утопили нас, да. – Натужно вздохнул майор. – Не буду лукавить, я остался доволен. Когда тебя любят настолько, чтобы пожертвовать другими – это очень лестно, и всё же… глупо до ужаса. А по сему, Света с «хорьком» ужасно разругались. Тогда меня переполняла мелочная радость… Вот оно, торжество – утереть нос этой вонючей занозе, что вечно путается под ногами… «Стучит», саботирует и просто раздражает любыми способами. Скажи я зимой, что на улице холодно, и Гарик крикнет: «Не согласен». Классика жанра. Но…
- И что же «убило» вкус триумфа? – Скривилась я.
- Теперь я подозреваю, что причина таилась вовсе не в супружеской любви. Возможно, Ланка заодно с Крыловым? И уже давно… Спелись, голубчики… - Степанов вздохнул, почти драматично и вдруг рассмеялся.
- Ты сам всё продолбал, - сморщила нос я. – И делал это методично. Теперь не жалуйся.
- Да плевать мне на брак… - Буркнул Степанов. - Этот «субчик» всегда подрабатывал у сомнительных людей. Как я раньше не рассмотрел такую «подлянку» - в упор не понимаю.
- Прямых доказательств не было? – Пожала я плечами. – Теряешь хватку.
- Теперь придётся их найти. – Сжал челюсть майор. – Иначе не высплюсь.
- А можно нескромный вопрос? Мы оба знаем, что ты не ответишь, если сам не захочешь… - Съязвила я.
- Валяй, - сверкнул глазами «чекист».
- «Тихая», из школы – одна из девчонок, со станции? Тинэйджерка, которую покусал ваш «нулевой пациент»?
- Откуда знаешь? – Прищурился Степанов.
- Иногда пользуюсь мозгом… - уклончиво улыбнулась я. – Это не преступление. Не нужно меня осуждать…
- Она повзрослела. Представляешь? Я сам был в шоке. Но девица - не носферату, не кровавый упырь... Не зомби. А что... иное... сам не пойму, что.
- Тоже попал под чары? Быстро. - Не сдержала улыбку я. - Девчонка времени не теряет...
Майор сложил руки на груди и прикрыл глаза.
Не люблю, когда он так делает. Это значит, что его «догрызают» сомнения. А это, как правило, не сулит ничего хорошего.
- Я снова сомневаюсь насчёт «общаги», - нарушил паузу «чекист». - Стоит ли здесь задерживаться, когда НИИ напоминает осиное гнездо?
- Думаю, у тебя паранойя. – Зевнула я.
- Журба меня поддержал. А это случается редко. – Закатил глаза Степанов. – В любом случае, с господином Крыловым полезнее дружить. Мы приведём в порядок общагу, как и условились. Перевезём туда людей. Усыпим бдительность нашего "ревизора", - перешёл майор на шёпот. Он приблизился почти вплотную. Настолько, что его горячее дыхание сдуло прядку на моём виске. И она предательски защекотала ухо. – Но сами выберемся на разведку и разыщем «Ковчег». А пока идёт «стройка», я попытаюсь заручиться поддержкой «Росгвардии». И тогда мы сможем на что-то рассчитывать.
- Дурная затея, - скуксилась я.
- У тебя есть лучше? – Неотразимо улыбнулся майор. – Или ты уже не доверяешь мне, как прежде?
- Я и раньше тебе не доверяла, - улыбнулась я. И эта случайная честность прозвучала так несвоевременно, что Степанов застыл от неожиданности.
- А знаешь, Варя, представляю, что ты думаешь. – Расхохотался он. – Я - не просто "обмудок", а ещё и массовый убийца. Даааа, ты имеешь все основания - не верить мне, и всё же… - Поток сознания иссяк, и Степанов осёкся на полуфразе. - Не скажу, что мне полегчало от этой откровенности. В сущности, я не испытываю стойких угрызений. Моя совесть – существо дрессированное, и мы с ней дружим, - почесал нос «чекист».
- Тогда зачем ты рассказал мне всё это? – Я попыталась поймать взгляд майора, но он упорно гипнотизировал чашку.
- Наверное, потому что могу. – Пожал плечами Степанов. – Хочу внести ясность. Ты должна понимать, кому доверила свою жизнь.
- Му..ки никогда не называют себя муд...ми. Ты же знаешь? – Прищурилась я.
- Давай, успокаивай меня… Или себя, - улыбнулся Степанов, взбалтывая густую кофейную взвесь. - Я всегда исхожу из рациональных соображений.
- То есть, Захаров прав? Если завтра для пользы дела тебе придётся пожертвовать Чумаковым, Журбой… или мной? Ты это сделаешь, без колебаний? – Задала я вопрос ребром.
- Надеюсь, до этого не дойдёт. – Устало вздохнул майор. – Тогда, на станции, я не бросил Пашу, хотя, мог.
- А если позволить допущение? – Не сдала позиций я.
– Ведь ты же с меня не слезешь? – Прищурился «чекист». - Пока не соглашусь, да? До сих пор, я изо всех сил пытался тебя уберечь, а не укокошить… Ты правда не заметила? – Заморгал он широко распахнутыми глазами.
- Не заблуждайся. Ты берёг не меня, - покачала я головой. – Это вклад в будущее, выгодный проект. Единственный элемент, которого не хватает «этим людям», чтобы эпидемия вышла на новый уровень. Верно я понимаю? Для этого и затевались все эти ПВР? Собрать там иммунноустойчивых, чтобы до них не добрались террористы?
- Ты чертовски проницательна, - отвесил Степанов дежурный комплимент. – И всё же, одно не мешает другому. Ты стала мне очень близка…
- Когда долг превыше человеческой жизни – это социопатия. Ты не находишь? – Нахмурилась я. – И не нужно рассказывать о близости. Социопаты не умеют любить, не чувствуют привязанности, не сопереживают чужой боли. Идеальные машины для выживания. Я рада, что оказалась здесь, с тобой. В нужный момент ты примешь верное решение, которого я принять не смогу.
- Я – не социопат. – Усмехнулся майор. – Тут – пальцем в небо, госпожа психолог.
- А как же трагедия в метро? – «Потрясла» я фактами перед самым носом «чекиста». – Тебе дали выбор. Я не понимаю…
- Не ври, понимаешь. – Вздохнул Степанов. Он смотрел так неотрывно, что у меня от волнения пересохло во рту. – Волевым решением ты бросила родных, потому что вдруг сочла, что так будет лучше. Потом не стала развивать со мной отношений… Игнорировала все мои пассажи, потому что, видите ли, «это не честно». У меня была Света, а у тебя - Вадик. Вот тот самый долг, который превыше личного. О нём я и толкую. Чистая логика, самодисциплина, которая вызывает уважение… и лишь чуточку, насмешку, уж прости. Просто каждому – своё. Я даю умереть паре сотен, чтобы уберечь миллионы. Ты убиваешь только себя, Варя… - Торжествующее выражение застыло на лице «чекиста». И всё же, в ухмылке была грусть.
- Ну, ты не сравнивай дар Божий с яичницей, - возмущённо пробормотала я, понимая, к чему клонит майор.
- Социопат не ощущает боли, а мы с тобой полностью из неё состоим. И живём с ней ежедневно. Свыкаемся, не замечаем. Подавляем и перерабатываем. У неё разные причины. Но один итог.
- Можешь не продолжать, не люблю софистику. – Буркнула я. – И не желаю спорить.
- Ты неисправима. – Вздохнул Степанов. – Ладно. Я выполнил обещание. И теперь могу валить на все четыре стороны. Только если ты не попросишь, чтобы я остался…
- На сегодня достаточно откровений, - зябко поёжилась я.
Степанов попытался накинуть на меня свитер, но я поднялась и закрыла окно.
- Поговори с Гариком насчёт Вадима. – Робко попросила я.
- Как скажешь… - Вздохнул Степанов, набрасывая куртку. - В этом вопросе - ты у нас главная.
Если вам понравилась моя история, поставьте лайк, пожалуйста.👍
Это очень мотивирует, как и ваши комментарии. Советы, пожелания, предложения можно оставить прямо под статьёй, в вежливой форме. Я всегда к ним прислушиваюсь.
Подписка на канал и ваш положительный отклик ускоряют выход новых глав.
А ещё поддержите меня, пожалуйста подпиской на Литнет. Это поможет мне зарабатывать на творчестве. Ведь на роман уходит много времени. Все книги, которые Вы читаете на «Дзен» останутся бесплатными.