Заявка Александр Яшин "Вампир, женщина"
Старые деревенские байки о нечисти, что под покровом ночи бродит вокруг живых в поисках пищи, никогда меня особенно не трогали. Я знал, что существует ряд обязательных «правил», вроде того, что после полуночи нельзя выглядывать в окна или открывать дверь, если тот, кто стоит за ней и стучит ровно три раза с равным промежутком. Я даже выполнял их, потому что моя бабушка была женщиной крайне настойчивой, и проще было делать то, что она говорит. Но с того момента, когда мы полностью перебрались в город, правила затерлись, выветрились из головы за ненадобностью. Кто же знал, что однажды они спасут мне жизнь?
Кстати, небольшое отвлеченное рассуждение на тему. Вы никогда не задумывались, почему вера в паранормальное в деревне так сильна и привязана к вполне конкретным вещам, типа не делай то-то и не получишь того-то, а в городе – никого. Ну, вроде как, в бане – банник, на поле – Полуденница, в доме – Домовой, а по улицам шастают упыри, мавки и прочие творения Нави. Почему тогда в городе нет своих… не знаю, офисников там, или чего-то такого? Только какие-то демоны смутные, да вампиры из Сумерек. Мне кажется, что нечисть просто не живет в городах, ей там не нравится.
Ну, да это так, лирика. Я тут про свою жизнь говорить собрался.
В общем, пока я у бабушки в деревне жил, это до моих семи лет было, правила по общению с нечистью вся семья назубок знала. Потом я подрос, мне нужно было в школу идти, а бабушка достаточно состарилась, чтобы покинуть свой уютный домик и огород, и мы вместе перебрались в нашу городскую квартиру, к родителям. А там никаких правил и наказов уже не было.
Наверно, я бы так и оставил эту тему исключительно в формате сказок и нежно мной любимой фентезятины, отучился бы, как и планировал, на филфаке – да, бабушкины сказки повлияли на меня настолько сильно, что я решил связать с ними свое будущее – может быть учебник по фольклору настрочил бы… Но вышло немного иначе.
Когда я только-только закончил 11 класс, в нашей семье случилось горе – умерла бабушка. Ничего ужасного, просто возраст, ушла, как сказали ее подружки, хорошо, с улыбкой, но для меня это был сильный стресс. Все же именно бабушка воспитывала меня, заботилась, любила, слушала мои печали. Родители-то большую часть моей жизни работали, да и на тот момент продолжали это делать.
В общем, как-то так вышло, что, чтобы вылечить меня от печали, а заодно привести в порядок бабушкин деревенский дом, меня благополучно отправили в деревню. Одного. С рюкзаком за спиной и кошельком, полным мелкой налички. И я согласился, почему нет? Я ж не младенец, по хозяйству справлюсь, а дом, с его фотокарточками и бабушкиными вещами, как раз поможет мне избавиться от чувства потери. Я так думал.
И у меня даже почти получилось. За приведением в порядок большого деревенского дома и прилегающего к нему сада сил на то, чтобы убиваться по бабушке как-то не оставалось. На самом деле порой вечерами мне казалось, что кто-то добрый просто вырубает меня обухом топора по голове примерно до рассвета – я проваливался в сон, едва голова касалась подушки, несмотря на постоянную боль в отвыкших от подобных «упражнений» мышцах. Зато выражение «ложиться с заходом солнца» обрело для меня второй смысл – ровно в 9 часов я уже дрых зубами к побеленной стенке. Ну, и просыпался тоже рано, что называется, с первыми петухами.
Ритм жизни только к концу первого месяца моей ссылки слегка выровнялся. Тело попривыкло к нагрузкам, да и работы стало ощутимо меньше, и появилось немного времени для себя, родного, а точнее для залипания в старый добрый ютуб. Примерно тогда же я впервые за годы своего отсутствия в деревне насладился видом безумно ярких, крупных, как сливы, звезд на чернильно-черном небосклоне.
Наставления бабушки все это время я упорно игнорировал. Не потому, что я такое вот непослушное злое зло, просто как-то забылись они: отмерла за ненадобностью привычка бесконечно ставни туда-сюда задергивать, молоко я и сам не пил, и домовому – читай, мышам – не покупал, скотину бабушка сама еще давным-давно свела, включая курей, а двери… Ну, их я на засов запирал, конечно, а кто там в них стучал и сколько раз, было мне неведомо – я в то время обычно спал.
Может быть, именно это и сыграло со мной злую шутку? Уверенность, что все знания, передаваемые через поколения, не больше, чем забавные истории?
Потому что в одну из ночей я проснулся именно что от стука. В дверь. Посреди ночи. Еще мельком подумал: «Это ж как колотиться-то надо, чтобы аж разбудить человека?», но открывать пошел, даже не шевельнулось внутри ничего подозрительного.
Хотя… Нет, кое-что все же шевельнулось. Привычка другая, не гарантирующая абсолютной безопасности, но въевшаяся даже крепче наказов бабушки – прежде чем открыть, спроси: «Кто?» и посмотри в глазок. Глазка на деревенской двери, конечно, не было, зато было целое окно, выходящее четко на крыльцо. В него я и уперся взглядом, предварительно хлопнув по выключателю на стене.
И в ярком свете уличной лампочки увидел стоящую на крыльце соседку – бабку Машу. Она, к слову, тоже увидела меня и заулыбалась сходу всеми своими тремя зубами. И снова зачем-то постучала в дверь. Ровно три раза, с равным промежутком.
- Ну, и чего ты там стоишь? Открывай, касатик, помощь твоя мне нужна позарез, - голос у бабки Маши был каким-то странным, хриплым, я бы даже сказал прокуренным, если бы точно знал, что этот человеческий одуванчик в жизни к «папироскам» не прикасался. – Открывай, говорю, дело есть, срочное!
Не знаю, что меня тогда насторожило больше – цветущий вид глубокой старушки, ее голос или вот эта непонятная настойчивость. Но бабу Машу я знал с детства, она была хорошей подругой моей бабушки и часто угощала меня сладостями, так что двери я все же открыл.
- Какие дела, баб Маш? Время-то за полночь! Идите к себе, спать ложитесь, утром разберемся, - надо сказать, что местные старушки еще с первого дня моей ссылки в деревню охотно использовали меня как тягловую силу – то в магазин сбегать, то до аптеки, то помочь дрова переворошить. Ну, и почему-то мой сонный мозг решил, что тут тоже что-то такое, что называлось «чисто по-соседски» и оплачивалось валютой в лице банок с засолками, ведер ягод и домашнего парного молока.
- Да не, касатик, не ждет время, нету его. Ты меня в дом-то впусти, что на пороге беседовать, - а сама настойчиво так меня теснит внутрь, и в дверь вцепилась своей сухонькой ручкой.
Желание пускать ее в дом от такой настойчивости уменьшалось просто в геометрической прогрессии. И, несмотря на сонное состояние, я все же нашел в себе силы вежливо выставить незваную гостью за порог. В ту ночь.
А ведь я тогда еще мысленно отметил заглянуть к старушке по утру и уточнить, что ей было нужно… Но утром ночное приключение как-то забылось, затерлось под повседневными делами, так и оставшись делом «в долгий ящик». Раз сама не пришла повторно – значит не так сильно и нужно. Ага. Как же…
Потому что на следующую ночь, ровно в полночь, если верить часам, в мою дверь снова постучали. Три раза, с равными промежутками. Уверенно и сильно. И снова за порогом обнаружилась весело скалящаяся баба Маша.
- Впусти меня, касатик, что ж ты старушку на пороге держишь? Дело у меня, серьезное, не терпит отсрочек! – завела она свою шарманку, едва увидев мое лицо в оконном проеме. – Знаю же, сидишь там один, как сыч, не спишь. Так хоть пообщаемся.
- Баб Маш, иди домой. Если чем помочь – утром приходи.
В этот раз дверь открывать я вовсе не собирался. Почему-то то странное ощущение неправильности, что преследовало меня вчера, вдруг превратилось в какой-то безотчетный ужас. А бабка все смотрела на меня, смотрела странно так, пристально, и улыбалась как приклеенная.
- Впусти меня, милый, впусти, ну, что ж ты! Открой дверь!
Почему-то я никак не мог отвести взгляда от ее лица. Обычно выцветшие голубые глаза старушки в ночной темноте выглядели черными, бездонными, пугающими, как омуты.
- Ну, давай, касатик, впусти старушку, не держи на пороге…
И она снова постучала в дверь. Три раза.
Этот стук вывел меня из ступора, и я, забив на все понятия о вежливости, просто отошел подальше от окна, задернул занавеску, проверил на всякий случай засов на двери и… пошел спать, накрыв голову подушкой.
Явление бабы Маши народу – мне, то есть – повторилось и на следующую ночь. В этот раз я вовсе не стал подходить к окну или как-то отзываться, прикинувшись предметом интерьера. Так и провел ночь под ритмичный стук и повторяющееся на разные лады «Впусти меня».
А утром… Ну, может это было не самое здравое мое решение – вместо того, чтобы решить проблему, забивать на нее, но я решил просто и незатейливо напиться. Думал еще, что в алкогольном дурмане стуков не услышу и высплюсь наконец.
В общем-то ради заветной бутылки запрещенного к употреблению детям алкоголя я и отправился в местный магазинчик – там смотрели строго, но продавали все, что только было в наличии, лишний раз не заглядывая в паспорт. Мол, это родителей дело – чем их несовершеннолетние дети скрашивают свой досуг. Но заветное спиртное купить мне так и не удалось…
Деревенский магазин, единственный на всю округу – это не только место, где продают всякое, это еще и пункт обмена информацией. Мужики на лавочках, женщины, тормозящие у колонки поболтать, тут же лоток с газетами и автобусная станция, где паркуется дряхлая газелька, два раза в сутки увозящая желающих в город и обратно, в общем, весь спектр услуг, как говорится.
На подходе к этой находке для шпиона я и услышал новость, которая обошла меня стороной чуть раньше.
- А что, бабка Маша померла, а сынок ее проставляться не спешит? Уж почитай 9 дней прошло, помянуть надо! – хрипел дед Матвей из-под картуза, меланхолично сплевывая кожуру от семечек под ноги.
- Дак Степашка ж даже не похоронил ее по-человечески! Кинул в гроб, да закопал, как собаку какую. И попа послал, когда тот старуху отпеть предложил, сказал, мол, ток деньги дерете, - отвечал ему мужик, чьего имени я не помнил. – А ты – помянуть! Сами помянем, бабы вон соберут. А то, как бы беды не случилось, сам же знаешь, как оно бывает, когда не отпетых закапывают…
Увидев меня, они оба замолчали, а после переключились на новости «с городу». Но мне и того хватило. Получалось… Что бабка Маша была мертва уже 9 дней? Так кто приходил ко мне по ночам?
От этой мысли меня прошило диким, каким-то первобытным ужасом. Оставаться в деревне и, скорее всего, повторять все прошедшие ночи, у меня не было никакого желания. Так что я просто собрал свои нехитрые пожитки, прыгнул в вечернюю газельку и оставил дом бабушки. Не хотелось мне отношения с нечистью выяснять, ой, как не хотелось!
А еще спустя три дня маме позвонила другая наша соседка, и сказала, что в доме бабушки беда случилась. Кто-то дверь выбил, с мясом, и окна поколотил, судя по валяющимся осколкам, прямо изнутри. Мы когда приехали, знатно офигели от вида – реально деревянная массивная дверь была буквально вырвана из петель, да так, что доски, которые к этим петлям крепились, в труху разлетелись. Восстанавливать порченное имущество мы не стали, просто досками заколотили все, и забыли. А потом выставили дом на продажу – никто из нас не хотел возвращаться в деревню.
Не знаю, и знать не хочу, что за нечисть являлась мне по ночам в облике бабы Маши, но одно хочу сказать – деревенские байки и правила лучше исполнять, просто для собственного спокойствия. Не зря ведь поколениями до вас люди передавали их из уст в уста.
Потому что мне, если честно, даже подумать страшно о том, ЧТО могла сделать со мной баба Маша, если бы я впустил ее в дом.
История в авторской озвучке выйдет вечером, в 18.00. Понравилась история? Не забудь подписаться и поставить лайк!
______________________________________________
Хотите принять участие в игре "Страшилка по двум словам"? Переходите по ссылке: https://dzen.ru/a/Y4hTNcnRJCELDe6p?share_to=link
Два условия от меня: быть подписанным и терпеливым))
Всех жду!