О существовании белоэмигрантского журнала «Часовой я узнал давно, иногда мелькали упоминания в интернете, встречался журнал и в продажах - на интернет-аукционах и в букинистических магазинах. Цены были и есть конские, впрочем, огромное спасибо американцам - они заботливо оцифровали большую часть выпусков и теперь этим источником информации можно воспользоваться бесплатно.
А источник, между тем весьма любопытный. В первую очередь меня интересовали конечно, отношение эмигрантских кругов к Великой Отечественной Войне и то место, которое они занимали в ВМВ вообще. Из Википедии:
«Часовой» можно по праву назвать летописью русского воинства в эмиграции, энциклопедией военной мысли за рубежом.
Ну-да, ну-да... Я пока еще только начал знакомиться с архивом, и если найду «плюрализм» обязательно об этом напишу. В частности меня интересовала еще и информация о генерале Иване Тимофеевиче Беляеве (1875-1957), белогвардейце, который поддерживал СССР в годы войны и относился к числу тех, кто категорически и бесповоротно отрицал любые варианты сотрудничества с Третьим рейхом.
Я пока не нашел здесь (архив довольно объёмный) статей этого генерала царской армии, и не выяснил - давали ли ему вообще слово в этом журнале. Так что сначала о тех, кому это слово точно предоставляли и весьма заметно. Какая-то «лебединая песнь» коллаборационистов и предателей.
Дневник бывшего капитана, а ныне есаула Петрова. Перебежал он к фашистам уже в 1943-году, в Крыму. Далее служил сей «гвардеец» в «батальоне русских добровольцев» немецкой армии, а позже, насколько я понял, в печально известном «Казачьем стане». «Часовой» № 299, июль 1950 года.
Италия, Толмеццо март 45-го
«В результате отката на запад, казачий обоз и сформированные из него полки, докатились до северной Италии. Немцы отвели ему район Толмеццо, кишевший партизанами. Очищать пришлось с довольно упорными боями. Теперь город и близлежащие деревни в радиусе 30-40 километров спокойны, но горы полны и бадольовцами - остатками итальянской армии (народ сравнительно приличный, командуют офицеры) и гарибальдицами. Эти - просто сволочь, в большинстве коммунисты.»
Гарибальдийцы, по-видимому, были настолько суровы, что воевали без отцов-командиров. И, догадываюсь, утробно ненавидел их есаул Петров по двум причинам: доставалось от них посильнее, чем от остатков регулярной армии, а во-вторых, в отрядах итальянских коммунистов были те русские люди, что выбрали другой путь - не к Власову и Краснову.
«Население их поддерживает, и мы сами во многом виноваты: здорово грабанули наши казачки. Пограбливают и теперь.»
«В Нормандии казаки, да и власовцы тоже, безобразничали по малости. Немцы пользовались этим в качестве пропаганды.
- Смотрите, мол, французы: эти русские смирные уже дисциплинированные, а если красная орда к вам придет, что тогда будет?»
Что же о своих личных подвигах не написал? Надо же какой честный - «грабанули наши» - а сам? Только рядом стоял и плакал? Или принимал непосредственное участие? Это уже какой-то позор - мало того, что коллаборационисты вовсю мародёрили, подло осознавая, что проецироваться это будет на всех остальных русских и советских воинов. Полет, так сказать, «военной мысли».
Встречался Петров и с известным и на удивление идейным поклонником фюрера, генералом П. Н. Красновым.
Италия, Толмеццо апрель 45-го
«Романтики я в казачестве не нашел. Люди, как люди. Разве что среди стариков попадаются красочные «шолоховские типы и прежде всего - сам генерал Краснов. Мне удалось с ним говорить, как с писателем. Какая красивая и честная жизнь им прожита. Действительно - «последний рыцарь».
Ни дать, ни взять - второй «Айвенго». Правда, Айвенго своего монарха не предавал... Да и Родины тоже, хотя с понятием национального самосознания в эпоху Ричарда Львиное Сердце было все туманно.
«Кончено. Итальянский фронт пал. Партизаны спускаются с гор, но в бой с нами не вступают. Боятся. Доманов стягивает полки и казаков из деревень (семейных) в Толмеццо. Говорят отступаем в Австрию. Зачем? Почему? Говорят, что боимся местного населения из-за прошлых бесчинств. А по-моему, бояться нечего. Напасть на нас итальянцы не рискнут: вояки они липовые, а через 3 дня здесь будут американцы.»
«Липовые вояки», так стоп, а кто выше говорил про «довольно упорные бои»? С кем их коллаборационисты вели - с призраком Гарибальди? Не вышли бы в Австрию, где их потом выдали в Лиенце СССР - так развесили бы есаула вместе с соратниками, по деревьям в Италии - за бесчинства.
Дневник есаула Петрова был найден в городе Толмеццо в первых числах мая 1945-го года, в наспех сделанном тайнике, под полом полуразрушенного дома вместе с немецким мундиром (с характерными знаками отличия «стана»), и пустой кобурой. Сам есаул, надо думать, смылся, пытаясь прикинуться гражданским. Обнаружил его другой коллаборационист, которому удалось увернуться тогда от возмездия партизан. Из № 297-го за 1950-ый год.
«Беспорядок вносили спустившиеся с гор партизаны: зеленые «бадольовцы» и красные гарибальдийцы - завешанные всевозможным оружием юноши и девицы весьма подозрительного вида... расстреливали мало, но арестовывали много подлинных и мнимых фашистов. Особенно бесчинствовал русский партизанский отряд имени Сталина, состоявший из беглых «остарбейтеров» немногих местных русских «резистантов».
Обратим внимание на подход данного автора журнала «Часовой» к русским участникам Сопротивления в Европе. Термин «резистант» (здесь боец Сопротивления), этот автор употребляет в кавычках и, явно, как что-то «нехорошее». Радуется, что не особо пускали в Толмеццо красных партизан, прореживающих фашистов - подлинных и«мнимых».
И разве не печально - «немногие местные русские»? Впрочем, есть надежда, что автор просто лжет и «местных» русских в Сопротивлении было больше, чем он полагал. Ну, а то, что этот автор ставил их в один ряд вместе с «остербейтерами» (уже советскими людьми угнанными в Германию), может служить лишь поводом для гордости, как тех, так и других. Воевали вместе - и за оно правое дело.