На одной планете, под неведомым нам солнцем, в густых, непроходимых лесах, славящихся на всю Вселенную своей красотой и древними, магическими силами, жил отшельник.
И был он древнее тех лесов, прожил несчетное количество времен, помнил многое, но предпочитал не вспоминать.
А если вспоминал, то заболевал грустью о только ему известных утерянных мирах, некогда бывших ему домом, и давила его скорбная боль тяжестью безысходности, колола несбывшимися чаяниями, сжимала в тиски потери.
Страдал он тогда и горько плакал, смотря в оранжевое небо, полускрытое вершинами вековых деревьев, грезя о других небесах: зеленых, желтых, синих, красных и о единственном, самом любимом - голубом. От слез отшельника соленой стала вода в морях и океанах на той оранжевой планете, как некогда случилось и на голубой.
Эх, скоро, совсем скоро придется ему искать себе новый дом, ведь они уже появились: и сюда пришли эти страшные, безумные звери, опаснейшие хищники, уничтожающие все живое – люди.
Опутывают все ядовитой паутиной своей цивилизации, и с каждой эпохой все больше проплешин и язв появляется на теле планеты, редеют леса, а вскоре их и вовсе не останется.
И восьми миллионов лет не прошло, как от зелени, густо покрывавшей почти все материки, остались жалкие клочки.
И, как всегда, ничего не помогало от человека: свирепых тигров, медведей, крокодилов и прочих людоедов, он перебил; демоны от него в ад сбежали, от греха подальше; дифтерийные болота он осушил, либо те сами с тоски иссохли.
О горе, горе! Не избежать планете погибели от людской руки. Стоит ли уповать на жалость и сострадание, если ее мучители даже друг друга не жалеют и с упоением ближнего своего истребляют.
Порой сам себя пугался отшельник, коченел от страшных мыслей своих, опасался за рассудок – ведь еще в безвременье принял он обет не причинять вреда ни одному живому существу: ни делом, ни словом, ни помыслом, а сам на погибель человеческую нет-нет да и уповал.
Тогда, чтобы спастись от клятвоотступничества, сказал отшельник: «Ежели не могу побороть вражду свою и неприязнь, совладать с гневной страстью, так буду я навеки связан со своим деспотом, и коли род людской погибнет, то и я умру, вечность свою презрев. Да будет так!».
С тех пор, по прошествии каждого прожитого дня, думает отшельник, что смерти только чудом избежал, судьбу благодарит и о будущем не загадывает.