Археологические раскопки в Московской области показали, что для раннего периода заселения этой территории были характерны только женские антропоморфные образы. Мужские изображения здесь практически неизвестны. Основная масса женских фигурок относится к позднему периоду дьяковской археологической культуры, II-VI веков. В это время местное финское население подверглось смешению с балтскими народами, которые сформировали балтскую мощинскую культуру к юго-западу от Москвы. Здесь нужно заметить, что племена протобалтов жили в регионе Московской области и ранее, еще в бронзовом веке, вероятно именно им принадлежала более ранняя фатьяновская культура 3-2 тыс. до н.э.
С большой вероятностью женские глиняные фигурки, а также антропоморфные изображения на бронзовых пластинах, найденные на городищах позднедьяковской культуры, это изображения Богини Матери — верховного божества балтов. О этой богине писал в своем трактате «Германия» римский историк Тацит. Он называл балтские племена, жившие к востоку от Балтийского моря, эстиями (т.е. восточными).
Эстии поклоняются праматери богов и как отличительный знак своего культа носят на себе изображения вепрей; они им заменяют оружие и оберегают чтящих богиню даже в гуще врагов. Тацит «Германия»
Глиняные изображения вепрей дьяковской культуры также хорошо известны в Московской области. И важно отметить, что кабаны (свиньи) — это почти единственные зооморфные изображения дьяковцев. Т.е. основные изображения позднедьяковской археологической культуры — это фигурки Богини Матери и фигурки кабанов. Подобный изобразительный ряд полностью подтверждает рассказ Тацита о религии ранних балтских племен.
Нет сомнений, что на севере Евразии вепрь стал главным символом Богини Матери, хотя как известно на Ближнем Востоке и в Средиземноморье основным символом богини был лев. Но в северных широтах львы исчезли уже в очень раннее время, поэтому символика верховной Богини претерпела серьезные изменения. В связи с этим интересен образ скандинавской богини Фрейи, чьим символом также был вепрь, но исландский сказитель Снорри Стурлусон сохранил упоминание о том, что повозку богини могли везти и кошачьи.
Древние культы балтов несомненно повлияли на языческую обрядность славян. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский (11 век) писал, что у полабских славян сохранилось очень древнее предание о кабане выходящем из моря во времена смут и опасностей.
Старинное, опутанное различными суевериями, предание свидетельствует, что когда им угрожает страшная опасность длительного мятежа, из названного моря выходит огромный вепрь с белыми, блестящими от пены, клыками, и с радостью валяясь в грязи, являет себя многим. Титмар Мерзебургский. Хроника.
В 11 веке это предание уже было «старинным». Хотя есть основания думать, что кабан как символ верховной Богини был хорошо известен и позднее. Как минимум известно о вепре скандинавской Фрейи — его звали Хильдисвини (др.-сканд. Hildisvíni, боевой вепрь). Об этом важном символе Богини Матери я напишу позднее. Вскользь можно отметить, что связь кабана и культа верховного женского божества отмечается уже в Малой Азии, там он был причиной гибели Аттиса — главного спутника Богини Матери.
Об имени балтской богини точной информации нет. Но можно предполагать для нее имена важнейших богинь славянского пантеона. На Руси было популярно имя Мокошь, западные славяне, прежде всего на территории нынешней Польши, называли богиню Марзаной (польск. Мажана, Marzan(n)a), возможен вариант Марена, Морана, Мара, а также Лада. В Польше сохранилось множество топонимов производимых от имени Марзаны (Marzenin, Marzenino и т. д.). Название старейшего немецкого города Мерзебург с большой вероятностью также происходило от имени богини Марзы (Мерзебург — Крепость Марзы). Как писал польский историк и языковед А. Брюкнер до 15 века в Польше имя самой Богородицы — святой Марии, было принято писать как Марза/Мажа. Это было связано как со сходностью имен, так и со значимостью культа Мажаны-Марзаны в древней Польше. Как я предположил ранее, славянскую богиню войны тоже скорее всего называли Марзаной. По рассказу Тацита (см. выше) богиня эстиев и ее символ оберегали воинов во время сражения. В русских былинах богиня Марена/Марзана сохранилась в облике поляницы-богатырши Марьи Моревны.
Имя богини Марзы может семантически связываться с именем восточнославянской Мокоши. Оба имени несомненно имеют в том числе «водную» семантику. Мар- , Марз- могут восходить к пра-и. е. *mori "стоячая вода" и общеевропейскому «море», Мок- восходит к праслав. *mok-, в значении «мокнуть», *moky — «болото», «влажное место», поэтому Мокошь - «Та, кто мокрая». Здесь можно отметить, что гигантский вепрь богини по свидетельству Титмара Мерзебургского (см. выше) выходил именно из моря.
В свое время выдающийся российский лингвист В.Н. Топоров предположил особую роль культа Мокоши на территории города Москвы. Так как теоним Мокошь вероятно имеет семантическую связь с названием реки Москвы и города. Москва — это несомненный балтизм, названия рек с окончанием на -ва, -ова, чаще всего встречаются к западу от Москвы на территории расселения балтских племен (реки Протва, Болва, также Даугава и т. д.). Основа моск- близка балто-славянским понятиям сырости, влаги, слякоти, жидкой грязи с основами *mask-/*mazg-, также как и корень мок- в имени Мокоши (см. выше).
Скорее всего имя (или имена) богини на Руси были очень рано табуированны, ибо в древнерусских текстах она упоминается просто как «рожаница», т.е. родившая, это буквальное осмысление понятия Богиня Мать. Древнерусские авторы прямо обозначали, что Рожаница — это глава двоеверного пантеона на Руси, и упоминается она чаще остальных «демонов». В Московской синодальной летописи она упомянута как «первый идол». Интересно, что богиня Мокошь в этом тексте разделяется с рожаницей, ибо Мокошь и богини Вилы, о них я писал ранее, упоминаются отдельно.
Кто суть идолы? (…) Первый идол рожаница...горе ставящим трапезу рожаницам...Вторую (трапезу ставят) вилам и Мокоши, да ещё не явно молят, а тайно призывают идоломольцы-бабы; тоже творят не только люди бедные, но и жёны богатых мужей. Это есть очень злые, которые используют тропарь святой Богородицы в идольской трапезе. Московская Синодальная рукопись № 954, XIV век
На бронзовых накладках из городищ, расположенных к западу и югу от Москвы, позднедьяковского периода несомненно изображались антропоморфные фигуры связанные с культом верховного женского божества. С большой вероятностью, это были изображения самой Богини или олицетворявших ее женских персонажей. Эти точечные рисунки на бронзовых пластинках удивительно похожи на фигуры в сарафанах на вышивках Русского Севера. Как правило, на пластинках женские фигуры изображались с поднятыми руками (поза Оранты) и группировались в трех сочетаниях — одна фигура, две или три.
Можно предположить, что число фигур на пластинах отображало хорошо известную двойственность и тройственность верховного женского божества. Важно отметить, что Рожаница упоминалась в древнерусских текстах как в единственном так и во множественном числе (Рожаницы). Считалось, что Рожаниц чаще три, но иногда две. В старейшей чешской хронике Козьмы Пражского (XII век) именно три сестры были родоначальницами чехов. Чешские Либуше, Кази и Тетка — это несомненное евгемерическое олицетворение культа Богини Матери, т.е. Рожаниц. Они давали начало роду, предопределяли судьбу, занимались врачеванием и т.д., именно эти функции считались самыми главными у летописных Рожаниц, которых можно сопоставить с греческими Мойрами, германскими Норнами, а также тройственной Гекатой или Дианой. Парные Рожаницы проявлялись на Руси в культе парных святых, прежде всего Пятницы и Анастасии. Их очень ранее изображение можно увидеть на романской крестильной чаше из Пруссии (нынешний Калининград).
Читайте также:
