Одна невестка на свекровь свою разобиделась. Не могла она с ней больше - и хоть головой бейся. И покушение на собственное семейное благополучие чуяла даже.
“Вот уж явится, симулянтка эта редкостная, - думала невестка Ирочка, - вот уж будет тут царевной расхаживать. И мужа Васю от родной семьи отлучать, на себя одеяло наше брачное тянуть. Ох, делать-то чего?”.
А все так случилось в этой семье.
Свекровь Инна Петровна на здоровье свое жалобы долгое время высказывала. Позвонит Ирочке по телефону - они за две тыщи верст друг от друга проживали - и давай жаловаться на разные хвори. То кости у нее ломит, то давление плющит. Голова чугунная всегда. И жажда изнуряет, и сыпь еще какая-то по конечностям выступает. Иногда и лишай какой опояшет даже.
А супруг Инны Петровны, очень чуткий мужчина, возит ее по разным клиникам чуть не каждый день. Уже область свою обошли они и даже соседний регион охватили. А все доктора только руками разводят - не находят никаких болезней в организме. "Здоровы, говорят, - следующего запускайте".
А свекрови-то все хуже делается. Все слабее ее голос ее, все тяжелее состояние. Хоть завтра к похоронам готовься. Беда такая.
Ирочка, конечно, жалобы внимательно слушала - она в декрете сидела. И слушать кому-то надо было. А муж ее, Вася, не сильно слушать хотел, хоть и был единственным сыном Инны Петровны. Он работал и уставал.
И вот каждый день - про здоровье разговоры, анализы и докторов. С утра и до вечера позднего. Сидят, справочники по медицине листают, зачитывают про разные симптомы.
Очень, получается, эта свекровь болезненная досталась. Прямо жалко ее делалось. И даже на похороны Ирочка заначку небольшую на всякий случай делала. Дорого это нынче, похороны.
А к лету поехали молодые к родне - попроведовать Инну Петровну. Может, и попрощаться даже. И внука Петю показать в последний раз - чтобы бабушкины руки запомнил на всю жизнь.
Зашли, а перед ними - цветущая женщина. С прической, румянцем на щеках и в тапках на каблуках. Ходит Инна Петровна по квартире бодрым шагом, указания на все стороны раздает. И хворой совсем уж не смотрится. Здоровьем даже пышет.
- А ты не смотри, - Инна Петровна Ирочке говорит, - что я по дому гарцую. Это мне вообще-то дорогого стоит. Каждый шаг мучителен. А румянец от температуры повышенной. Умираю. Вчера сон про покойного батю приснился. К себе звал настойчиво. А я и пошла - очень батеньку любила когда-то.
Сказала и в театр отправилась. Малого Петеньку за щечку потрепав. И всю неделю, что молодые гостили, больной Инна Петровна не смотрелась. Лишь поморщит личико или охнет - это когда супруг ее рядом пробежит. А тот часто бегает - то присыпку подаст какую, то компресс на голову жене соорудит. И лицо у свекра озабоченное все время. Трясется даже: Инночка - то, Инночка - сё. Даже Пете малому шуметь воспрещается - у бабушки головка бо-бо. Так ему объясняют.
А свекровь примочки и присыпки принимает с большим удовольствием. И требует еще отвезти ее к какой-то знахарке - на самый дальний край страны. Свекор карты дорожные, конечно, разворачивает.
“А что же это, - Ирочка себе размышляла, - неужто, обман имеет место быть? Ведь здоровая на вид женщина. По театрам и иллюзионам ходит. Я вот, к примеру, с малым Петей на руках гораздо плачевнее выгляжу”.
Потом гости, конечно, закончились. И вернулась Ирочка с мужем домой к себе.
И снова жалобы телефонные пошли, справочники и причитания, но и не только они.
- Приеду, - сказала однажды Инна Петровна, - к вам, пожалуй-ка. На месячишко-другой. Слыхала, медицина в ваших краях неплохая. Пусть-ка отыщут у меня какую-нибудь редкую болячку. А Вася, сынок, покатает нас по больницам всевозможным. Отгулы пущай оформляет. А то намедни опять сон про батю своего видела. Звал прямо очень настойчиво. Встречайте к пятнице на перроне вокзала железнодорожного.
А Ирочка с ужасом той пятницы теперь ожидает. Заселится свекровь и ждать будет, чтобы ей примочки и компрессы ставили, с озабоченными физиономиями бегали. А отказать как можно? Вася не простит такого, хоть и сам сердитый - отгулы оформлять не сильно ему сподручно. А что тут поделаешь? Не выбираем мы родню.