Серия "Рассказы для дочки"
Лето Антон планировал прожить у Тиграна Ашотовича, но стеснялся об этом попросить. А сам хозяин ходил последнее время задумчивый, явно вынашивая какие-то планы. Вещи, еще недавно радовавшие - дружное хрюкание его подопечных, полные сараи брикетов комбикорма, высокие кучи навоза на заднем дворе, теперь вызывали глухое раздражение. Даже при виде румяной Анны Ивановны, отряхивающей испачканные мукой руки о широкий фартук, он недовольно морщился.
Тигран Ашотович мучился от раздвоенности. С одной стороны, глядя на свой счет в банке, он чувствовал себя богатым человеком. С другой, смотря на свои высокие резиновые сапоги, до колен измазанные в навозе, и заскорузлые ладони, он понимал, что работает с раннего утра до позднего вечера, как последний батрак. Вместе с тем, Тигран Ашотович был умным человеком и знал, если он не будет так работать, то и его счет вскоре перестанет его устраивать. Выхода из создавшегося положения для себя он не видел, но, что касается обожаемой им доченьки, решение напрашивалось само собой. Ей-то точно нечего делать здесь, в навозе, посреди свиней.
Его драгоценный цветок должен расти на аккуратно подстриженных газонах Англии. Вперед, к светлому будущему, в Лондон! И Тигран Ашотович объявил семейству свою высочайшую волю. А его решение никто оспорить не решился.
Итак, осенью Любочке предстояло ехать учиться в Англию, дабы греть сим фактом непомерное самомнение отца. Ее слабоватый английский Тиграна Ашотовича нисколько не смущал. Ведь есть еще целых три месяца! Да за это время можно выучить три языка! А кто так не считает, тот не уважает папу!
Людочка сразу же была освобождена от всех дополнительных занятий, кроме английского. Если бы школьные занятия не окончились естественным образом, Тигран Ашотович не счел бы зазорным отменить и школу. Зачем она девочке, которая едет учиться в Англию?
Катание на пони, правда, оставили. Даже Любочкин папа понял, что от одного английского можно сойти с ума.
Девочка и так, настолько боялась одна ехать жить за границу, что у нее начались сильные головные боли, истерические припадки, и она отказывалась выключать свет по ночам, потому что ее стала пугать темнота.
Но Тиграна Ашотовича было не сломить. Сказал - вырастит леди, значит вырастит, не считаясь ни с какими издержками. Он велел жене спать в комнате дочки, а Антону переехать к ним на лето. Только присутствие друга успокаивало задерганную девочку. Таким образом, для Антона все вроде бы складывалось хорошо, ему даже ни о чем не пришлось просить хозяина. Но перспектива расставания с Дымком сильно огорчала обоих детей. Они даже не рассчитывали, что Тигран Ашотович оставит Дымка, ожидать редких приездов хозяйки.
Но пока еще они были вместе. Погода стояла прекрасная, и Антон целыми днями пропадал с пони в лугах. С веселым гиканьем он носился верхом на Дымке по тропинкам.
Когда Дымок уставал, мальчик отпускал его пастись, а сам ложился в одуряюще пахнущую траву и наблюдал за белыми клочками облаков плывущими по небу. Он был оптимист, этот мальчик. И старался наслаждаться настоящим, раз уж не мог повлиять на будущее. Многим взрослым стоило бы этому у него поучится . Потом он выбирал самые яркие и крупные цветы и плел лохматый венок для своей подружки. Наконец ее отпускали с занятий, и девочка бежала к истомившимся в ожидании друзьям. Целый час они гуляли вместе. Любочка уже вполне сносно ездила рысью и иногда, когда старшие не видели, переходила на галоп. Дети только жалели, что у них нет второго пони, чтобы скакать по полям рядом или наперегонки.
Антон плохо знал английский язык, и только это давало им возможность не заниматься им еще и на прогулке. Зато после обеда Любочка должна была учить уроки, готовиться к вечерним занятиям с репетитором. Чтобы было не так тоскливо, она придумала игру, что она - учитель Антона. И объясняла ему пройденный с утра материал, потом они вместе учили слова. За это лето Антошка здорово подтянул английский язык, ведь, чтобы сделать приятное своей маленькой учительнице, он его действительно учил.
В дождливые дни они вместе чистили Дымка, расчесывали ему хвост и гриву. Любочка любила вплетать в них разноцветные ленточки. Потом девочка обхватывала шею пони, заглядывала в его умные, блестящие глаза и целовала в бархатный нос: "Какой ты у меня красавец! Самый лучший! Самый любимый!" Пони тряс головой, словно соглашаясь, а девочка заливалась веселым смехом. Дети играли, что нарядный пони ходит в гости к соседкам коровам. В гостях выдавали угощение. Красные яблоки из сада или испеченные мамой девочки сдобные булочки. Булочки коровам нравились больше.
Раз в неделю Антошка уезжал проведать маму. Анна Ивановна собирала ему с собой творожок, сметанку, пирожки, а Тигран Ашотович обязательно добавлял от себя хороший кусок свинины. В эти дни Любочка грустила. На нее накатывала такая тоска от того, что она скоро уедет из дому, от своей мамы. Девочка ходила хвостиком за Анной Ивановной и плакала. Женщине было очень жаль дочь. Но она, как и муж, не хотела Любе своей судьбы и уже заранее гордилась, что ребенок будет учиться в Англии.
В августе Антон сильно вытянулся. Он сам заметил, что стал великоват для Дымка. Стремя приходилось отпускать по всей длине, и все равно колени смешно торчали вверх. Поэтому, за подростковую худобу и благородство, Анна Ивановна называла его Дон Кихотом. Мальчик теперь понял, почему для верховой езды в манежах пони дают только до 10 лет. Дымку стало тяжеловато его катать, особенно прыгать через барьер.
Еще в июле мальчик научил пони ходить в упряжке. Для чего пони запрягался в деревянную тачку, а специальную упряжь сделал для Дымка Лексеич, дед Антона. Во время вечерних занятий Любочки мальчик, чтобы не сидеть без дела, впрягал в тележку пони и развозил брикеты комбикорма по свинарникам. Обычно это делали сами работники. Тигран Ашотович нововведение оценил, а Антона зауважал.
Но все когда-то кончается. Подходило к концу и это лето. Двадцать пятого августа Любочка вместе с мамой вылетала в Англию. Накануне она насквозь промочила шею Дымка слезами. Пони стоял спокойно, только косил влажным глазом и фыркал. Потом ткнулся бархатным носом девочке в карман, напоминая об угощении. Любочка, скормив своему любимцу весь запас подсоленных сухариков, обхватила его ручками за морду и серьезно глядя в его умные глаза, просила не забывать о ней.
Но перед вылетом она не плакала. Девочка словно впала в то безразличное состояние, когда окружающее доходит до сознания словно сквозь толщу воды. Она крепко обняла Антона на прощание, и поехала в аэропорт.
А на следующий день Тигран Ашотович с Антошкой отвозили Дымка. Хозяин отдавал пони в детскую спортивную школу верховой езды. Что-то изменилось в сознании Тиграна Ашотовича. Он понял, что не все животные - свиньи. Пони, например, для нормальной жизни мало хорошей еды, ему нужно еще движение и работа. Поэтому Дымка он даже не продавал, а дарил! Откуда деньги у бюджетной школы. Единственное о чем он попросил, это - забирать Дымка на ферму на летние месяцы, когда занятия в спортшколе заканчиваются. Администрацию это очень устраивало. Они получали даром чистокровного молодого пони, которого к тому же не надо было содержать в летние месяцы.
Тренер спортшколы попросил Антошку показать, что умеет их пони. И Антон с гордостью это продемонстрировал. Тренер остался очень доволен и пообещал посылать Дымка на соревнования.
Пришла очередь Антона плакать на шее любимого конька. Как он не крепился, а не смог удержаться. Пони словно чувствовал, что они расстаются. Он так грустно смотрел на мужчину и мальчика, что даже у сурового хозяина на глаза навернулись слезы.
Вечером Антошка уезжал домой. До начала учебы оставалось несколько дней. Тиграну Ашотовичу было тоскливо без своих женщин, и он вызвался отвезти мальчика на машине. Заодно нагрузил гостинцев для Антошкиной мамы.
Прощаясь у подъезда, в квартиру он подниматься постеснялся, Тигран Ашотович, смущаясь, сказал: "Не забывай нас-то. Мы с Анной к тебе привыкли, да и без Любы тоскливо будет. Приезжай, как сможешь.
И еще...Ты, это.., учись хорошенько. Выучись, после школы, на ветеринара или иди в сельхозтехникум. Потом возьму тебя к себе, на ферму. Ты парень толковый. Дельный управляющий из тебя получится.
И вот, возьми. - мужчина неловко сунул Антону в руку свернутые купюры,- Заработал за лето-то. Купи матери пальто."
И пока Антон осознавал произошедшее, Тигран Ашотович круто развернулся, быстро сел в машину и, махнув на прощание рукой, уехал.
Продолжение