После сытного обеда и плотного сна Тимур сам сходил за сыном в детский сад, чем доставил ребёнку неподдельную радость и гордость перед друзьями и подружками – за ним пришёл сам папа! У мальчика есть отец, который его всегда защитит…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/bagration-646e2d4b14f4766b6b5aedfe )
Кантемиров шёл домой, держал за руку неумолкающего сынишку и автоматически отвечал на его сыпавшие как из ведра вопросы. В мозгах мужа и отца прочно засела только одна мысль – как обезопасить семью?
На сегодняшний день Гатчина – пройденный вариант. Спасибо, конечно, Алексею Павловичу. Старший следователь прокуратуры выполнил обещание и сделал всё, что смог. Но, сейчас исторический пригород Санкт-Петербурга не даст никаких гарантий безопасности.
Тимур вспомнил испуганные глаза жены в момент осознания свалившейся на неё суммы в долларах США. Большие деньги тянут за собой большие хлопоты и реальную опасность ей и сыну.
Сейчас Студент знал точно, что тем же «тамбовским» ничего не стоит получить информацию в БТИ о новой совладелице фабрики «Красная заря», вычислить её место работы и сопоставить настоящую фамилию с прежней.
А это уже серьёзный блудняк и возникнет конкретная предъява. Тут одной стрелкой не отделаешься. В войну будут втянуты все: и директор фабрики со своими десантниками, и Панаян с охраной, да и Соломонову тоже придётся оставить адвокатскую практику, вооружаться и уходить в подполье.
И воевать с «тамбовскими» себе дороже – у них количество, опыт уличных боёв, административный ресурс и финансы. Деньги решают всё… Внедренному сотруднику милиции, которому осталось работать две недели, не хотелось доводить дело до крайностей.
И Кантемиров пока не знал, что делать. Только одно знал точно – настала пора подавать рапорт на увольнение, семью увозить из Гатчины и прятать в новом месте. Чем дальше, тем лучше. И для этого нужны деньги и время.
Вечером Тимур прогулялся до знакомой будке телефона-автомата и ровно в 21.00 набрал номер авторитетного уголовника. Трубка ответила сразу:
– Студент, по тебе хоть часы сверяй.
– Добрый вечер, Гамлет Самвелович. У немцев научился, потом привык.
– И тебе не хворать. Полезная привычка.
– ГамлЕт, я сейчас, в самом деле, рад слышать тебя на воле.
– Ну, уж как я доволен! – раздался смех и резко прекратился. – Давай, ближе к делу. По телефону не будем обсуждать нюансы, но у тебя нарисовалась большая проблема с одним нашим общим знакомым по Крестам. Он уже поговорил со мной. Что скажешь?
– Завтра утром с ним встречаюсь около мечети на Кронверкском проспекте.
– Я знал Зигу. Достойный был браток. Но, мне туда нельзя. Сам понимаешь, там мусоров будет немеряно. Видео снимут. Тимур, ты там тоже особо не светись.
– Понял. Я с роднёй смешаюсь.
– Позвони мне на этот номер завтра ровно в 12.00. Договоримся о встрече.
– Обязательно.
Кантемиров дернул за рычаг и набрал домашний номер Князева. Сообщил, что он отдохнул, завтра будет в городе и им необходимо встретиться. Пожелания внедрённого сотрудника милиции совпали с намерениями старшего следователя прокуратуры, и они договорились о встрече в два часа в кафе «Пурга». Так сказать – бизнес-ланч…
Утром Тимур попрощался с женой, твёрдо пообещав скоро вернуться живым и здоровым, сам отвёл сына в детский сад и выехал на электричке в город. В голове молодого человека постоянно крутились слова песни Виктора Цоя: «… А теперь электричка везёт меня туда, куда я не хочу…»
Высокий купол Соборной мечети Петербурга, выложенный изящной сине-бирюзовой керамикой и увенчанный большим позолоченным полумесяцем, всегда притягивает внимание горожан и приезжих. Очень уж красив! Особенно в солнечную погоду…
Стены мечети отделаны фактурным серым гранитом. И совсем необязательно быть мусульманином, чтобы оценить красоту архитектуры и великолепную облицовку купола и входного портала, которые на фоне серого камня расцвечивают неброский питерский пейзаж сочными голубыми красками.
Тимур в отличие от жены к религии относился совершенно спокойно и считал свою веру устоявшейся народной традицией, которые необходимо чтить. Хотя помнил с детства начало некоторых молитв. Бабушки научили…
Лена оказалась из семьи долгожителей, имела кучу родственников, выросла с бабушкой и хорошо помнила прабабушку. Прадедушка пропал в тридцатых годах где-то в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа, дед погиб весной 1945г. при освобождении Кенигсберга. Второй дед пропал без вести ещё в 1941. Обычная история татарской семьи…
Елена Расимовна знала основы арабского языка, читала Коран и помнила все мусульманские праздники. Молодого врача, чтившего пророка Мухаммеда, периодически приглашали на свадьбы, рождение детей и на похороны. Женщины-мусульманки могут присутствовать на похоронах только в доме, а на кладбище умершего провожают исключительно мужчины.
Мусульманское кладбище – это место тихой скорби. Женщины эмоциональны и ранимы, поэтому они могут громко плакать и причитать, что категорически не допустимо. Считается, что покойник испытывает муки, когда вы по нему скорбите. Мужчинам тоже нельзя плакать, потому что по покойнику плачут небеса...
Тимуру приходилось иногда сопровождать супругу, и сейчас он знал, что делать, как стоять и какие слова надо говорить.
Чёрный «Мерседес Гелендваген», мигая аварийными сигналами и нарушая ПДД, стоял напротив входа станции метро «Горьковская». Кантемиров подошёл сзади, попытался определить наличие водителя и пассажиров сквозь тонированные стекла, никого не смог рассмотреть и на удачу дёрнул переднюю пассажирскую дверь.
Дверца тяжело распахнулась, как будто открываешь милицейский сейф. Сплошной металл… Умеют же немцы… Из салона раздался уверенный голос Захара:
– Присаживайся, Студент. Не стесняйся, я один.
Молодой человек впервые оказался в салоне немецкого джипа класса люкс, с интересом оглянулся и не смог скрыть своего разочарования. Mercedes Gelandewagen, задуманный как утилитарный внедорожник и созданный по заказу Бундесвера как перевозчик солдат, со своими брутальными и угловатыми формами превратился в эксклюзивный автомобиль.
Но, внутреннее убранство составляло точно такой же аскетичный вид, как УАЗ командира мотострелкового полка. Немецкий внедорожник имел свой шарм и свою прелесть, и был так красив снаружи, как некрасив внутри. Хотя сиденья оказались очень даже комфортными. Захар протянул сложенную тюбетейку.
– Держи.
– Это узбекская тюбетейка.
– Какая разница?
– В принципе – никакой, – согласился Тимур. – Поговорим после похорон?
– Отец решил хоронить дома на своём кладбище. Вчера прилетел с младшим сыном и братом. Все резкие такие… Как будто мы Марата силком к себе затащили. – Тамбовский бригадир покачал головой. – Отец со мной вообще говорить не хотел. Отошёл только после того, как узнал о сумме, которую мы забашляли ментам и в морг, чтобы тело убитого не вскрывать. Так и забрали Марата с пулей в сердце.
– Вскрывать тело мусульманина нельзя. В Исламе это грех.
– Вот мы и подсуетились. Отец потом руку пожал.
Захар поднял голову и проводил взглядом проезжающий мимо тёмно-зелёный внедорожник Тойота Ленд Крузер.
– Всё, Студент. Это главный муфтий Питера проехал. Мы ещё вчера договорились, что он лично Зигу проводит и молитвы прочтёт. – Водитель развернулся к пассажиру. – Тимур, скажи там отцу Марата по-своему, что я сделал все, что мог для его сына. Микроавтобус тоже заказан до места захоронения. Прямо от мечети выедут в сторону Тамбова.
– Попробую, если он станет со мной говорить, – Кантемиров пожал плечами.
– Мне на церемонии нельзя светиться. Менты моду взяли – каждые наши похороны на видео снимать. А тебе, Студент, не привыкать, раз ты к «красным» переметнулся.
– Захар, базар фильтруй. – На сердце молодого мужчины неожиданно накатила угнетающая душу тяжесть. Тимур постарался ответить спокойно и посмотрел в лицо тамбовского бригадира. – Где поговорим после мечети?
– Здесь буду тебя ждать. – Указывающий перст одного из лидеров тамбовской группировки ткнул в ближайшее кафе на Кронверкском проспекте.
Кантемиров кивнул, открыл тяжёлую дверцу немецкого автомобиля и быстро зашагал с зажатой в руке тюбетейкой в сторону виднеющегося из-за деревьев синего купола с золотым полумесяцем. Что известно Захару?
Около ограды мечети трое мужчин в высоких татарских головных уборах зелёного цвета в форме усеченного конуса о чём-то разговаривали с водителем новенького микроавтобуса «Форд». Невдалеке стояли группа молодёжи, человек пять – семь, все в кожаных куртках и джинсах.
Тимур накинул низкую тюбетейку, вышитую узором в виде очертания птиц и перьев (символ высшей мудрости), прошёл мимо братвы, выцепив взглядом знакомые ещё с первой стрелки лица, приветственно махнул рукой и подошёл к чёрному микроавтобусу, широкая дверца которого была открыта, и в проёме салона виднелся большой деревянный ящик.
Родственники Марата разом повернули головы в сторону вновь прибывшего участника церемонии. Татарин или узбек? На узбека явно не похож, хотя – какая разница? Отцу Марата Зиганшина позарез нужен был четвёртый мусульманин.
В Исламе строгое отношение к чистоте. Если не соблюдаются очищающие обряды, тело умершего считается оскверненным, а душа – не готовой к встрече с Аллахом. Женщины омывают женщин, мужчины – мужчин, но жена может омыть мужа. По обычаям мусульман мужчин и женщин хоронят босыми, одетыми в простую рубаху и окутанными в несколько полотняных кусков.
Мусульман не хоронят в гробах. Сейчас закутанное с головы до ног тело Марата Зиганшина после обрядов ритуальных омовения и обмывания, проведенных близкими родственниками, находилось в деревянном ящике. Оставалось только прочесть молитвы у стен мечети и тронуться в дальний путь. Для выноса тела из автомобиля обязательно нужен был четвёртый мусульманин… Водитель чёрного «Форда» оказался эстонцем.
Отец Марата Зиганшина сделал шаг вперёд навстречу неизвестному парню в кожаной куртке, услышал имя незнакомца, приветствие на родном языке и несколько слов из подобающей месту молитвы, улыбнулся и спросил на татарском:
– Тимур, тебя аллах послал?
Кантемиров ответил на русском:
– Меня послал Константин Андреевич.
Пожилой мужчина тоже перешёл на государственный язык:
– Не понял. Кто такой?
Парень махнул рукой в сторону братвы.
– Они его знают как Захар. Все вместе работали.
– Ты тоже бандит?
Кантемиров кивнул.
– Я из другой организации, но Марата знал хорошо. Пересекались по общим делам.
– Тогда скажи мне – какой был мой сын в последнее время?
Тимур поправил тюбетейку, вспомнил лицо Зиги на стрелке за городом, улыбнулся и сказал:
– Умный, смелый, веселый…
Отец погибшего ни за что в бандитской войне парня тяжело вздохнул, протёр глаза и коснулся ладонью плеча молодого мусульманина.
– Меня зовут Раис Азатович. Поможешь нам с телом Марата?
– Обязательно.
К автомобилю подошёл имам, пригласил всех на церемонию прощания и открыл ворота. Микроавтобус въехал за ограду, четверо мусульман схватились за ручки ящика и перенесли тело на специальную подставку у стены мечети, расписанной арабской вязью.
Сейчас Марат лежал внутри временного пристанища на спине ногами к Мекке, что олицетворяло путь души к святому месту. Мужчины встали в ряд напротив стены. Братва подтянулась сбоку, ближе к ограде. Дальше нельзя…
Подошёл Главный муфтий Петербурга, встал перед ящиком, сложил ладони и принялся нараспев читать прощальные молитвы. Кантемиров стоял в ряду крайним, также как все, сложив руки и склонив голову, пытался вспомнить бабушкины молитвы и усиленно размышлял, внимательно рассматривая молодых мужчин за оградой.
Большинство ребят в кожаных куртках оказались высокими, крепкими, даже можно сказать – красивыми парнями. Фактически собрался цвет нации, образец генофонда. Хоронят одного из своих. А сколько их уже захоронено? И сколько ещё предстоит похоронить?
Не повезло нашему поколению – жить в эпоху перемен… Смерть не разбирает – по понятиям ты живёшь или нет. Ты из братвы или простой работяга. Бритый затылок у тебя или длинные волосы. Сейчас смерть гребёт всех под одну гребёнку с очень частыми зубьями...
Кантемиров пока не мог знать, даже не мог предполагать весь ход событий, последующих за сегодняшним ритуальным прощанием. Молодой и сильный мужчина, отслуживший шесть лет в армии, тушивший пожары в течение трёх лет и всего лишь год отработавший в милиции, интуитивно чувствовал надвигающуюся беду.
Тимур понял, что прощание с тамбовским бригадиром Зигой у стен Соборной мечети и знакомство с его отцом является для него неким знаком свыше. После молитвы молодой мусульманин аккуратно раздал всем участникам заранее приготовленные банкноты. Главному муфтию Петербурга досталась денюшка зеленого цвета, в цвет его внедорожника.
Затем помог загрузить ящик с телом обратно в салон микроавтобуса и тепло попрощался с родственниками Марата Зиганшина, посоветовав отцу никуда не отпускать от себя младшего сына. Раис Азатович сам отвёл добровольного помощника в сторону и сказал:
– Тимур, я вижу – ты неплохой человек. Береги себя и бросай это дело. Ты женат?
– Раис Азатович, ни один из них вместе с Захаром не знают про жену и сына. – Собеседник крутнул головой в сторону братвы. – И никто не должен знать.
– Понял. Жена мусульманка?
– Ещё какая…, – ответил и невольно улыбнулся Тимур. – Коран читает на арабском. Она у меня врач. Елена Расимовна.
– Вот видишь… А мой Марат не успел… Ни жены, ни сына. – Пожилой мужчина достал платок и вытер слёзы. – Бросай тут всё. И приезжай к нам в село. У меня там бизнес: фермерское хозяйство и кузница. Рабочие руки нужны.
– Вообще то я – юрист. Ленинградский университет закончил.
Отец Марата впервые улыбнулся с момента знакомства.
– Тем более приезжай. У нас село большое, татар много. Тебе с женой работы хватит.
– Раис Азатович, тогда оставьте мне свой номер телефона. – Тимур вытащил из нагрудного кармана блокнот и ручку.
Кантемиров проводил взглядом удаляющийся по Кронверкскому проспекту чёрный микроавтобус «Форд». Прощай Зига и не поминай нас лихом…
Чтение молитв, услышанных от бабушки ещё в далёком детстве, мысли о жизни и смерти, разговор с отцом погибшего единоверца не остались без ответа.
Тимур успокоился, вернулся к своим делам и почувствовал в глубине души поддержку каких-то неведомых сил. Студент снял тюбетейку, подошёл к братве и попрощался со всеми за руку. Затем, не спеша, выдвинулся навстречу надвигающейся опасности. Что знает Захар?
О том, что ему сейчас предъявят захват фабрики в обход «тамбовских» – Кантемиров даже не сомневался. И наверняка бригадиры противника успели обсудить данный вопрос с ГамлЕтом. Студент всем нужен живой, и лидер наркомафии захотел поговорить отдельно после разговора с Захаром. Пока живой…
Надо по дороге в кафе позвонить на фабрику и объявить общий сбор. Нужно выиграть время до окончательного оформления доли. И нужны деньги… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/student-649415f1fe3d7d3d3c2f7e99 )
