Весной 1760 года Европу всколыхнула новость: знаменитый граф Сен-Жермен арестован и сидит в голландской тюрьме, ожидая суда. Арест был делом рук фаворитки французского короля Людовика XV, мечтавшей погубить графа во что бы то ни стало. У мадам Помпадур имелись на это свои причины, однако со временем она выяснила, что многие именитые и коронованные особы Европы тоже точили на графа зуб и не огорчились бы, узнав о его гибели.
В прочем, в 1758 году, к моменту появления Сен-Жермена при французском дворе, ни маркиза де Помпадур, ни сам Людовик толком ничего о нем не знали, кроме туманных слухов о том, что этот человек наделен таинственными способностями и феноменально богат.
Перед своим прибытием в Версаль Сен-Жермен отправил Людовику Бурбону загадочное письмо, в котором намекал, что у короля может возникнуть в нем нужда и по некоторым причинам — о коих не время распространяться — он мог бы оказать ему помощь.
Людовик был заинтригован и, надеясь использовать удивительные возможности графа в своих целях, поспешил пригласить его во Францию. Интерес короля подогревали и упорные слухи о том, что якобы Сен-Жермен открыл тайны философского камня. Кроме того, о нем говорили как об одном из самых сведущих магов и целителей. Людовику доносили, что многие коронованные особы пользовались услугами Сен-Жермена. О его происхождении толком не было ничего известно.
Граф много путешествовал, жил везде и нигде, ни в одной стране не задерживаясь подолгу.
Короля предупреждали, что доверяться Сен-Жермену опасно, у этого человека отсутствует понятие чести, и он преследует какие-то свои, никому не ведомые цели. Однако Людовик был угрям и самоуверен: он не сомневался, что легко разоблачит любые козни, и заранее, на всякий случай, приготовил графу место в Бастилии. Главной же целью короля было расположить к себе графа и выжать из него золото.
Казна стремительно пустела: войны и расточительные привычки двора почти разорили корону. Еще Людовик надеялся с помощью магических талантов графа уберечься от отравителей, которые мерещились ему повсюду. Впрочем, надо признать, что страхи Людовика были вполне обоснованы: народ не слишком любил своего монарха, да и его супруга, Мария Лещинская, с трудом переносила общество мужа и плела бесконечные интриги.
Сразу по прибытии графа Людовик предоставил в его распоряжение роскошный замок Шамбор с алхимической лабораторией.
Загадочному гостю на вид было лет сорок пять. Его красивое лицо хранило холодное и сумрачное выражение.
Одевался граф довольно просто, но придворные не преминули заметить, что пуговицы его камзола и пряжки туфель украшают великолепные алмазы. На балах и увеселительных прогулках Сен-Жермен хранил молчание, наблюдая за присутствующими недобрым взглядом, и так яростно крутил бриллиантовый перстень на мизинце, словно хотел оторвать собственный палец.
«Не иначе как мсье граф раньше был пыточных дел мастером», — остроумничал министр иностранных дел мсье Шуазель.
Он, впрочем, как и многие придворные, невзлюбил графа с первого взгляда. Однако постепенно мнение о Сен-Жермене стало меняться: обнаружилось, например, что граф незаурядный рассказчик — за свою жизнь он побывал, кажется, во всех странах мира, знал историю так, словно сам присутствовал при событиях пятисотлетней давности, и придворные затаив дыхание слушали рассказы об индийских дворцах, персидских богатствах и египетских фараонах.
Нельзя не признать, что граф отлично разбирался в политических тонкостях и интригах. Казалось, он был накоротке и с Марией Терезией, и с прусским королем Фридрихом, и с принцем Конде... Сен-Жермеи свободно владел многими европейскими языками, а также китайским, арабским и санскритом. Придворные шептались, что такие познания может внушить разве что сатана и скорее всего Сен-Жермен — чей-нибудь шпион. Слухи подогревало и упорное нежелание графа отведать версальской кухни. Королевские столы ломились от жареных жаворонков, форели, свежайшей дичи, а у Сен-Жермена на золоченой тарелке — в лучшем случае кусочек бисквита, а вместо вина в бокале — подслащенная вода из стоявшего перед ним графина.
Словом, все в графе было загадочным и таинственным, и это особенно будоражило воображение дам. Самые знатные красавицы пытались завоевать сердце сумрачного графа, пуская в ход чары и хитрость. Фрейлины королевы Марии, особенно мадам Абеляр, мадам Жюфле, мадам Паскаль, бросали на красавца-графа полные нежности и страсти взоры, однако он одаривал их лишь учтивым поклоном (говорили, что когда он целует даме руку, его губы холодны как лед) и спешил в свою лабораторию. Там вместе с бароном де Жанлисом-Дюкре, единственным, с кем граф близко сошелся во Франции, он проводил часы у большой печи, вслушиваясь в шипение и бульканье расплавленных металлов.
Однажды, решив проверить графа, Людовик посетовал, что в его коллекции есть алмаз стоимостью приблизительно в шесть тысяч ливров, но, к сожалению, он с пятнами.
- Эго поправить легче легкого, Ваше величество, — улыбнувшись, ответил Сен-Жермен. — Старые мастера донесли до нас этот секрет: вашему алмазу требуется всего-навсего очистительная ванна, и он будет безупречен.
Через неделю Сен-Жермен вернул Людовику драгоценность: на алмазе не просматривалось ни малейшего изъяна.
Людовик удовлетворенно потирал руки: теперь он сумеет воспользоваться этим человеком.
А еще через месяц на соколиной охоте придворные по обыкновению поднесли Людовику кубок вина. Вскоре у короля начались невыносимые боли в животе. Министр иностранных дел герцог Шуазель намекнул королю, что отравленное вино приготовил не кто иной, как Сен-Жермен.
«Вольно было Вашему величеству пригласить к нам этого проходимца», — нашептывал Шуазель.
Однако Людовик слабым голосом потребовал позвать к нему именно Сен-Жермена. Граф явился тотчас, словно ждал этого. Войдя к королю с недоброй улыбкой, больше похожей на зловещую гримасу, Сен-Жермен произнес:
- — Я предупреждал, сир, что пригожусь Вашему величеству.
Разжав стиснутые судорогой зубы короля, граф осмотрел его язык и небо. Открыл деревянный ящичек, извлек оттуда какие-то порошки и потребовал козьего молока. Высыпав в молоко щепотку какого-то снадобья, он велел королю его выпить. Через час судороги прекратились, и больной забылся спокойным сном.
Спустя несколько дней идущий на поправку Людовик пожелал видеть своего спасителя.
— Не стоит благодарности, сир, — сухо остановил Людовика граф и загадочно добавил: - У меня старый должок перед Вашим величеством, и я этот долг заплатил... На всякий случай знайте, сир: вас хотел отравить ваш преданный министр герцог Шуазель. За вашей спиной он крутит интриги с австрийкой Марией Терезией. Не без его помощи вы втянуты в эту длительную войну. Франции она дорого обойдется: вы потеряете Акадию, Канаду, остров Канн-Бретон...
- — Ради Бога, перестаньте, граф. Я еще недостаточно здоров, — взмолился Людовик.
Граф усмехнулся:
— Воля ваша... Однако успокою вас: больше покушений на Ваше величество не произойдет. Правда, маркиза де Помпадур сделает все, чтобы ваша жизнь стала невыносимой. Эта женщина мечтает выжать из вас Невшательское княжество, откуда сможет безопасно ласкать Ваше величество одной рукой и интриговать против вас же другой. Ваше величество умрет своей смертью... Вам интересно, сир, когда это произойдет? Готов назвать день и час...
- — Нет! - вскричал перепутанный Людовик. — Ради всего святого, пощадите!
— Вас пощажу, — проявил Сен-Жермен неожиданную покладистость.
О том, что Сен-Жермен предсказывает будущее и его предсказания сбываются, теперь твердили на всех перекрестках Версаля. Маркиза де Помпадур решила, что такой человек может быть eй полезен. Эту хорошенькую миниатюрную даму в народе называли «некоронованной королевой».
По сравнению с законной супругой Людовика — Марией Лещинской -- власть фаворитки над королем была безгранична.
В неотразимости своих чар маркиза ничуть не сомневалась. Как-то вечером она пригласила Сен-Жермена к себе. В полутемном будуаре, томно развалившись на шелковых подушках, мадам Помпадур небрежно протянула руку для поцелуя и пожаловалась, что больна. Граф присел на кресло рядом с маркизой, внимательно посмотрел ей в глаза и неожиданно сказал:
— Вы лишены эротического аппетита, мадам, оттого что переедаете. Вам нельзя так много есть — вы быстро состаритесь. Впрочем, — граф еще раз взглянул на маркизу, — не успеете. Да, вот еще что: ваша ненависть к королеве Марии бессмысленна — она переживет вас.
И явно удовлетворенный растерянным видом маркизы, отчеканил сухим бесстрастным тоном: — Вам осталось ровно четыре года, мадам. В сорок три года, а именно в 1764 году, вы покинете этот мир. Причиной станет заворот кишок.
И, любезно поклонившись, граф покинул покои фаворитки Людовика. Излишне говорить, что с этого момента мадам Помпадур возненавидела графа и всячески старалась отомстить ему за «любезности».
- — Уберите этого безумца, сир, — твердила королю фаворитка. — По нему давно плачет Бастилия.
Но обычно слабохарактерный Людовик упорствовал: как-никак Сен-Жермен спас ему жизнь.
Тогда-то мадам Помпадур и придумала свой план. В марте 1760 года она неожиданно высказала идею отправить в Гаагу» на важные международные переговоры от имени Франции... графа Сен-Жермена. Якобы граф — человек дальновидный и, мягко говоря, прозорливый. Доказал преданность Его величеству. Кроме того, граф отлично разбирается в политике и за годы своих путешествий свел знакомство со многими дипломатами Европы. Министр иностранных дел Шуазель поддержал фаворитку.
— Вы же всегда недолюбливали графа, мадам, — удивлялся Людовик.
- — Я переменила свое мнение, сир, — смиренно отвечала маркиза.
Единственное, чего опасалась Помпадур, что Сен-Жермен откажется от предложения. Бог знает, как далеко простирается его ясновидение! Но, как ни странно, граф согласился.
В первый день переговоров в Гааге все складывалось превосходно. Сен-Жермен умело отстаивал интересы Бурбона перед британским посланником герцогом Йоркским, прусским посланником Книпхауэном, саксонским представителем графом Каудербахом.... А ранним утром следующего дня Сен-Жермена неожиданно вызвали в приемную госсекретаря Голландии Калкуна.
Тот сообщил, что от имени Людовика XV граф Сен-Жермен освобождается от своей дипломатической миссии, поскольку обвиняется в государственной измене. Вчера граф случайно выронил письмо, в котором он излагал план убийства супруги Людовика XV — королевы Марии. И Калкун протянул Сен-Жермену послание. Тот бросил на него брезгливый взгляд:
«Это подлог. Я никогда не писал этого письма».
В тот же день Сен-Жермен оказался в голландской тюрьме до выяснения всех обстоятельств дела. Следствие прежде всего заинтересовалось происхождением таинственного графа, ибо имелись свидетельства, что Сен-Жермен — имя вымышленное. Одни утверждали, что граф — сын русского торговца тканями, другие — что он отпрыск богемского короля и королевы Испании Анны Марии. Слухи множились, однако сам Сен-Жермен упорно отказывался отвечать на любые вопросы о своем происхождении, говоря, что это не имеет отношения к делу.
Тем временем Людовик яростно ссорился с маркизой де Помпадур из-за Сен-Жермена. О том, что граф угодил в ловушку, расставленную фавориткой, король не сомневался, Да Помпадур и не особенно отпиралась, что сама была автором злополучного письма.
«Если Сен-Жермен действительно способен видеть будущее, — парировала маркиза, — почему же тогда он так легко попался в эту ловушку? Стало быть, он обыкновенный шарлатан».
Прошло время, Людовик более не серчал на возлюбленную, и вот однажды королю сообщают, что некий господин, назвавшийся Хупкиным, заявляет, что имеет срочное дело к монарху от имени... графа Сен-Жермена. Людовик велел его впустить. В дворцовые покои вошел сгорбленный старик. Король выжидающе и настороженно смотрел на незнакомца.
- — Ваше величество, вот письмо от господина графа, — и Хупкин, поклонившись, протянул сложенный листок. Рукой Сен-Жермена было выведено:
«Сир, верьте всему, что скажет этот человек. Вам любопытно узнать, какой у меня должок перед Вашим величеством? Считаю долгом чести сообщить Вам это. Все, что услышите обо мне, Вы вольны передавать кому угодно: обо мне не стоит беспокоиться.Преданный королю граф Сен Жермен». ...
Рассказ Хупкина потряс Людовика. Настоящее имя Сен-Жермена оказалось Леопольд Георг Ракоци, и родился он принцем Семиградским, сыном венгерского правителя Ференца II Ракоци и немецкой принцессы Карлы Амалии фон Гессен-Рейнфельской. Однако кровопролитная вражда с Австрией приняла угрожающие размеры, и родители почли за лучшее обмануть австрийцев, пустив слух, что наследник Семиградья умер. Сына отправили во Флоренцию, где он воспитывался у дальнего родственника, великого герцога Джованни Гастона, последнего из дома Медичи. О своем происхождении Леопольд Георг ничего не знал — Медичи говорил мальчику, что он незаконнорожденный сын одной из придворных дам Ракоци.
Леопольд Георг получил прекрасное образование: учился в Сиене и Пизе. Особый интерес, к радости Джованни Гастона, он проявил к тайным наукам, и старый Медичи, кое- что смысливший в алхимии и медицине, решил направить любознательного воспитанника в дальние страны поучиться мудрости. Мексика, Египет, Персия, Турция... Там юноша приобрел обширные знания, там же научился крайнему воздержанию в еде и привычках.
Вернувшись в Италию, Сен-Жермен мечтал целиком посвятить себя наукам, хотя у него имелось множество предложений поступить на дипломатическую или государственную службу. Однако отвергнув их все, Сен-Жермен при содействии того же Медичи вступил в тайный орден тамплиеров и готовился к жизни ученого затворника. Медичи, правда, беспокоило, что для ученого нрав Сен-Жермена слишком порывист. Стоило кому-нибудь обидеть юношу, как он тотчас хватался за кинжал. Тщетно наставник внушал ему, что посвященному приличествуют сдержанность и рассудительность.
Тем временем старый флорентиец тяжело заболел и, зная, что дни его сочтены, открыл воспитаннику тайну его происхождения. Когда Леопольд Георг узнал правду, в его душе разразилась буря. Его отец, благородный и мужественный Ференц Ракоци, отдал жизнь за свободу своего народа. С 1703 года Ракоци воевал против австрийцев, и в 1706 году сейм избрал его князем Семиградья. Но, увы, в одном из боев союзники его предали, и войско Ракоци было разбито. Отец долгое время пробыл в плену, пока не сумел бежать. За его голову предлагали огромную сумму, ежедневно австрийцы торжественно провозглашали, что не сегодня-завтра Ракоци поймают и четвертуют на площади как государственного преступника.
Медичи показал воспитаннику портрет отца. Сен-Жермен был потрясен: именно этот человек с детства являлся ему во сне — окровавленный всадник со страдальческими глазами, он словно просил у мальчика защиты.
Тогда же граф узнал и про свою мать: Карла Амалия, разлученная с мужем и сыном, умерла от горя в одном из отдаленных монастырей. Сен-Жермен с нежностью смотрел на единственный чудом сохранившийся портрет матери: тонкое лицо темноволосой красавицы с бездонными глазами. Узнав свою печальную тайну, юноша поклялся себе, что навсегда останется верен памяти матери и ни одна женщина не войдет в его сердце. Это обещание он сдержал.
Старый Медичи не мог предположить, как его рассказ изменит жизнь Леопольда Георга, который к тому времени уже звался Сен-Жерменом. Горячая кровь Ракоци, кровь, отравленная страданиями родителей, кипела и требовала возмездия. Он отомстит за отца и мать.
«Кому ты будешь мстить? Всему миру? — устало вопрошал старый Медичи. — Австрийцам?»
Англия, Голландии и Пруссия, предложив сначала помощь венграм, потом отступились. Только отец Людовика XV, герцог Бургундский, доводившийся по линии матери родственником Ракоци, оказал отцу Сен-Жермена неоценимую услугу: предупредил об измене союзников и спас Ракоци от позорной смерти.
Раз так, Сен-Жермен будет мстить всем. Всем этим жалким людишкам, считавшим себя правителями, которые, заботясь только о власти и деньгах, не гнушались предательства.
Адепт тайных наук не должен так поступать? Но он, Сен- Жермен, так поступит. Постепенно граф втерся в доверие к самым знатным европейским домам, демонстрируя чудодейственное умение целителя. Между прочим, Карл VI пригласил его к австрийскому двору вылечить от слепоты дочь Марию Терезию. И он, Сен-Жермен, исцелил ее. Ту, которая вскоре займет предназначавшийся ему трансильванский престол. Но граф избавил принцессу от слепоты только для того, чтобы она могла созерцать свои грядущие несчастья.
Мария Терезия родила шестнадцать детей и впоследствии позвала Сен-Жермена спасти ее смертельно больного любимого сына Йозефа. Граф позволил себе замешкаться и дать ребенку умереть, а матери сотрясаться от горя.
Позднее, оказавшись при прусском дворе этого солдафона Фридриха, граф, уже снискавший славу астролога и предсказателя, обнадежил короля военными победами. И Фридрих потерял многотысячное войско. Курфюрсту Саксонскому по прозвищу Август Сильный граф Сен-Жермен «помог» проиграть в кости целое состояние, и таких примеров множество. ...
— Ваше величество поняли, почему господин граф был добр к Людовику Бурбону? — едва слышно спросил Хупкин. — Ваш отец...
Людовик кивнул:
- - Я понял.
— Господин граф еще просили передать, — тихо продолжал гость, — что Ваше величество испустит дух солнечным днем 10 мая 1774 года от мучительных болей в груди в этих самых покоях, где мы сейчас беседуем. Эти сведения граф посылает в благодарность за доброту к нему короля, — с учтивым поклоном прибавил Хупкин. ...
Через неделю после встречи Хупкпна с королем стало известно, что граф Сен-Жермен бежал из голландской тюрьмы в неизвестном направлении. Скорее всего ему удалось подкупить охранников.
Елена Головина