С лесным духом я погорячилась, конечно. Испугалась, потому что настолько плохо мне никогда ещё не было. Но Марфа-то как-то жила с этой пакостью внутри. Наверное, имело смысл немного подождать, потерпеть, освоиться с новыми ощущениями, но, во-первых, у нас и так времени было в обрез, а мой организм, кажется, не собирался мириться с инородным пассажиром, и во-вторых, я морально не была готова к тому, что нежить будет не только гнездиться в моей душе, но и питаться моей же энергией. Ну его нафиг, такое соседство. Да, с ним я стала бы сильнее, но всё относительно. Не хочу. Попутешествовал три сотни лет из одного воплощения в другое, и хватит с него. С другой стороны, магическое усиление в сложившихся обстоятельствах мне не помешало бы.
Лес изменился. Посторонний человек этого не заметил бы, но я чувствовала облегчение, которое испытывала природа после удаления древней занозы. Проблема с этим лесным духом заключалась в том, что он принадлежал человеку, но имел сильную связь с лесной природой. Если бы ему позволили покинуть этот мир со смертью кого-то из носителей, дух наверняка реинкарнировал бы потом в какой-нибудь кустик, деревце или зверушку, что было бы для него естественно. Но нет, его раз за разом заставляли перерождаться человеком, пока это не вошло для него в привычку. Всё-таки люди странные существа - любая из предыдущих ведьм могла сделать то, что сделала я. Моховики - бессмертные духи. Они - часть леса. Подселить неупокоенного Мишаню в природную оболочку моховика и заставить существо перевоплотиться, чтобы возродился уже не один моховичок, а два - всё, проблема решена. И разрыв связи человеческой души с лесом получился не слишком болезненным, и никто не умер, и всё теперь встало на свои места. Одним мелким лесным пакостником стало больше, зато счастливы все, кому прежний порядок вещей причинял беспокойство и дискомфорт.
- Назар знает, что я здесь, - сообщила я Власову. - И он наверняка понял, что я только что сделала.
- Это создаёт дополнительные проблемы? - уточнил Анатолий Павлович.
- Ну да, - поморщилась я. - Это всё равно, что лишить Артура половины его денег и связей. Даже та мизерная часть духа, которой располагал Назар, давала ему преимущество. Он ведь всю жизнь с этим прожил и умел пользоваться тем, что имеет. Это я ничего не умею, у меня сплошная импровизация получается, а он потерял многое.
- Плохо, - согласился Власов.
Молодец мужик - крепкий, стрессоустойчивый, быстро в себя пришёл после знакомства с лешим. И время на лишние вопросы не тратит, что меня больше всего порадовало, поскольку не отвлекало от основной проблемы. Я с запозданием поняла, что мой поступок может плачевно сказаться на заложниках колдуна, но после драки, как говорится, кулаками не машут. Нужно было срочно отвлечь внимание Назара на себя, чтобы он не отыгрался на Мироне и ребятах, но как?
- И что вы делаете теперь? - поинтересовался Власов, когда я снова грохнулась на четвереньки и застыла с сосредоточенным выражением лица.
- Пытаюсь понять, кто где сейчас находится, - небрежно бросила я через плечо.
Предрассветные сумерки уже начали активно вытеснять ночную мглу, но затянутое серыми облаками небо никак этому процессу не способствовало. Проще говоря, было достаточно темно, и Анатолий Павлович мог видеть только мой силуэт. Да и не на что там было смотреть - ну стоит дурочка на четырёх костях с таким видом, будто пытается установить ментальную связь с обитателями далёких галактик, и что? Это раньше мне было дело до того, какое впечатление мои слова и действия производят на окружающих, а с недавних пор общественное мнение стало казаться такой бесполезной мелочью, что я и разделась бы, наверное, без стеснения, если бы в этом была необходимость.
Благодарная земля охотно отозвалась на невысказанную просьбу.
- Вы что, весь Вырвинский район на уши подняли? - удивлённо спросила я у Власова. - Там в деревне сейчас человек сто, не меньше. Хватило бы и десяти с собакой.
- Вы сказали, что нужен шум, - невозмутимо оправдал он этот перебор.
- Блин, ну не до такой же степени, - проворчала я, направив все свои мысленные усилия на то, чтобы отыскать в суете жителей деревни. - Так… Баба Шура там. Семёныч тоже на месте. Клавдия Ильинична… Ага, она тоже в деревне. Вы даже не спросите, как я получаю эту информацию?
- Я всецело вам доверяю, - последовал уверенный и очень приятный ответ.
Доверие - это, несомненно, хорошо. Мотивирует. Только вот радость моя длилась недолго, потому что Мирона, Сергея и Виталика в деревне не оказалось. Природа видит и чувствует не так, как человек, и её знания приходилось интерпретировать, но я была уверена, что не ошибаюсь - Назар спрятал заложников где-то в другом месте. Или они не заложники вовсе. Попробовала расширить зону магических поисков, охватив весь огромный остров от берега до берега, но результат всё равно получился нулевым. Зато я нашла Назара - у поваленной сосны на болоте. Сказал же, что будет ждать меня там, и слово своё сдержал. Ещё шесть человек я обнаружила в охотхозяйстве и одного - в лагере. Сторож, наверное.
- Их здесь нет, - задумчиво сообщила я Власову.
- Мирона? - уточнил он.
- Угу, - кивнула я. - Но я искала только среди людей, причём живых. Есть ещё вариант, что Назар перевоплотил их в каких-нибудь бабочек или жучков, которые живут всего две недели. Ну или просто вывез и держит где-то в другом месте.
- Мне больше последний вариант нравится, - напряжённо сообщил Анатолий Павлович.
- Мне тоже, - согласилась я. - Не хотелось бы думать, что мы с вами оба ошибаемся насчёт Карпунина, и он с Назаром заодно.
- Нет, - отрезал Власов. - Мирон на такую подлость не способен.
Я его уверенность не разделяла, потакать желаниям Назара намерения не имела и в целом уже так устала от всей этой жути, что меня любой вариант устроил бы, лишь бы только новые загадки и сомнения не росли, как грибы после дождя.
- Уводите людей за мост. Всех, - распорядилась я. - В деревне только бабку Никулину оставьте, а то она загнётся, если её вывезти. В лагере сторож, а в охотхозяйстве шесть человек сейчас, их всех тоже увезти нужно. Причину эвакуации сами придумайте, у вас такие вещи наверняка получаются лучше, чем у меня.
- А вы?
- А я буду делать то, что вы не умеете. С колдуном вам всё равно не совладать.
- А как же план, слаженность действий, стратегия, тактика? - хмуро спросил Власов. - Получается, мы три дня впустую на разговоры потратили?
- Не получается, - возразила я. - Мы проговорили ситуацию вслух и обнаружили новые детали, а это тоже важно. Всё равно у нас теперь нет времени ни на тактику, ни на стратегию. Назар зол, но растерян. Нужно действовать быстро, пока он тоже не задумался о стратегии и не замыслил очередную пакость. За меня не беспокойтесь, я себя в обиду не дам.
- Хорошо, - смирился он. - Могу я хотя бы узнать, что именно вы намерены делать?
- В трясине топиться, - честно ответила я. - Я дам колдуну то, чего он хочет.
- В смысле? - напрягся Власов.
- Да в прямом, - усмехнулась я. - Он хочет, чтобы я открыла ему тропу к трясине, так?
- Теоретически, - согласился Анатолий Павлович.
- Ну вот я ему её и открою. Простите, но детали озвучивать не буду, потому что у этого леса слишком много глаз и ушей. Довезите меня до развилки, а потом эвакуируйте людей. Я вас позже сама найду.
Я, конечно же, могла бы напомнить ему про упыря, который последний раз кормился около ста лет назад, когда добрые местные жители на болото одурманенную Марфу отправили. Авдей не покидал дно трясины, поэтому не мог сцапать неосторожных грибников и ягодников. Белена поддерживала его силы целебной водой, которую добывала из испорченной тем же способом, что и Назар. Упырь голоден. Если его выпустить, он набросится на первого же живого человека, а такой человек в пределах досягаемости будет только один. Я не в счёт, естественно. И мне категорически не хотелось, чтобы об этом моём коварном плане случайно стало известно колдуну.
Власов высадил меня у развилки, как я и просила. Ноги сами понесли к болоту привычным маршрутом. Прохладное июньское утро, влажный лесной воздух, запах грибов и хвои… Вроде бы не так уж и много времени прошло с тех пор, как я оказалась здесь впервые, но мысль о том, что я городская и не люблю лес, теперь казалась смехотворной. Это мой лес. Неважно, что изначально эта мысль была навязана мне подлым обманом. Неважно, кому юридически принадлежит земля. Лесные звери и птицы не знают законов, но это не мешает им считать территорию своей. Я, конечно, не зайчик, не белочка и не птичка… Забавное ощущение - полное единение с чем-то большим, чем ты сам, твои привычки, желания и амбиции.
Я не ощущала присутствие лесной нежити, потому что леший позаботился о своих собратьях. «Надеюсь, он и перевёртышей уведёт, несмотря на слова Назара о том, что они слабы и не проявятся ещё долго», - думала, пока шла по мягкому мху, глядя больше внутрь себя, чем по сторонам. Кого мне бояться? У меня только один враг в этом лесу, и у него больше нет ни подспорья в виде недюжинной природной силы лесного духа, ни союзников среди нежити. Как он мне сказал? Леший не будет мне помогать, потому что станет защищать свои интересы? Ну так лесовичок и защищает - сам по себе, нейтралитет. Мне не помощник, но и Назару тоже. А больше колдуну рассчитывать не на кого.
- Что ты с ним сделала? - прозвучало грозно ещё до того, как я добралась до поваленной сосны.
- С кем? - невозмутимо уточнила я. - Если вы о своём брате, то он скоро пойдёт на поправку, а если речь о лесном духе, то, простите, но мне соседство с ним было не по душе, и я его отпустила на волю.
- Отпустила? - недоверчиво переспросил Назар.
- Ага, - охотно кивнула я. - Вам, может, и нравился этот довесок, но мне и дара Марфы в чистом виде хватает. Да и плохо разве? Свобода от многолетнего бремени, избавление от посторонней привязки к земле, покой, облегчение… Нет? Вы ничего этого не чувствуете?
- Дура, - усмехнулся колдун в ответ. - Сама себе приговор подписала.
- Это ещё почему? - не поняла я.
- Да потому, что от тебя мне теперь никакой пользы нет. Бусы тропу к трясине не откроют, а духу, который провёл бы тебя туда, ты даровала свободу.
- Ой… - изобразила я испуг и растерянность. - И правда. А что же теперь делать-то? Я же сюда шла, чтобы принять ваши условия и сделать всё так, как вы хотели. Это вы теперь Мирона не отпустите, да?
- А они все там, - злорадно ухмыльнулся Назар и махнул рукой в сторону болота. - Упыря кормят. Думаешь, я тебе просто так двухнедельный срок дал? Нет. За две недели Авдеюшка дружков твоих до последней капли крови осушит. Ты могла бы их всех спасти, а теперь и сама сгинешь.
Самовлюблённый старый дурак. Ну нельзя же так очевидно недооценивать противника. Я же знаю, что никого в трясине нет, кроме Белены и упыря. Не занимался бы всякой ерундой почти семьдесят лет своей бесполезной жизни, глядишь, и лесная земля относилась бы к нему благосклоннее.
Я с обречённым видом театрально всхлипнула, шмыгнула носом, села на моховую кочку, обхватила колени, уткнулась в них носом и заныла, изображая отчаяние. Актриса из меня никакущая, но для нытья особый талант и не требуется. «Природа, милая, убери источник в болоте. Я всё понимаю. Я тебе обязательно помогу, но сейчас мне очень нужно, чтобы упырь сам вышел из трясины. А бессмертный дух Белены в озеро под землю забери, пусть она там хозяйкой будет», - мысленно просила я, одновременно выстраивая вокруг себя защиту от колдовства и нежити.
- Думаешь, сможешь этим от меня защититься? - насмешливо поинтересовался Назар, не торопясь приступать к обещанной расправе.
Не знаю, почему он не попытался сразу меня прикончить. То ли хотел сначала словесно поиздеваться и злость выместить, то ли сомневался, стоит ли пачкать руки о такое ничтожество, ну или обдумывал, какую пользу можно извлечь из моего существования - какая разница? Добро потому обычно и побеждает, что зло глупо теряет время, похваляясь своим всемогуществом.
Природа быстро и охотно откликнулась на мои мольбы, поверила мне, отвела воду подземного озера из источника вниз, прихватив при этом ничего не понимающую болотную ведьму. По-другому не получилось бы - дух Белены был создан самой природой из милости, и с этим созданием заповедная земля не рассталась бы безболезненно, а я никому не желала вреда. Ну или почти никому. Назар - исключение. Он почувствовал перемены точно так же, как их ощущала я. Возведённая Беленой защита рушилась, открывая болото взгляду и доступу простых смертных. Тощие деревца и кочки, до этого казавшиеся совершенно одинаковыми, обрели свои истинные очертания. В тошнотворной одинаковости унылого болотного пейзажа стал заметен просвет там, где начинались обширные топи и располагалась трясина.
- Ы-ы-ы… - взвыл где-то совсем близко освобождённый Авдей.
Назар насторожился. Я вскочила на ноги и резко выбросила руки в стороны, разорвав кольцо собственной защиты. Хлопок в ладоши - и защита вновь сомкнулась, но уже более широким кольцом, внутри которого оказались заперты я, колдун и голодный упырь. Ещё один внутренний круг поменьше - чтобы защитить себя от нежити. Назар сделал то же самое и бросился бежать. От колдовства он и до этого был защищён, поэтому мы фактически попали в одинаковое положение.
Старик стариком, а прыткий! Видимо, сказывалось регулярное употребление целебной водицы. Он бежал в сторону деревни, которая была окружена древним колдовством Дарёны - никакая нежить не пройдёт. Но я-то знала, что в районе кладбища в этой границе есть слабина - через неё леший меня к могиле Марфы провожал. Если расширить прореху, то туда и упырь запросто протиснется, но я не была уверена, что Власов успел вывезти с территории урочища всех людей, поэтому не бежала вслед за колдуном, а спокойно шла. Ещё и разулась, чтобы иметь постоянный контакт с землёй и не падать на четвереньки всякий раз, когда мне нужна информация.
- Ы-ы-ы! - взвыл упырь совсем рядом.
- А без этого вот «ы-ы-ы» никак нельзя? - раздражённо поинтересовалась я, повернувшись к нему лицом. - Во-первых, я тебя не боюсь. Во-вторых… Фу, какой же ты мерзкий!
Он и правда выглядел мерзко - не белобородый старик, каким я видела его в вещем сне, а серый иссохший скелет с глубоко запавшими в череп бусинками злобных глаз. Дурман кикиморы и магия Белены делали его в глазах «пришлых невест» молодым красавчиком, а на деле - жуть полнейшая. Мне и до этого было жаль несчастных обманутых дурочек, перерождавших лесной дух на протяжении двух столетий, а при виде истинного облика Авдея стало ещё и понятно, почему эти женщины не желали после возвращения воспоминаний общаться с Беленой и её соседом. Ну кормился он кровью бедняжек - это ещё понятно, но заниматься с ним тем, после чего дети на свет появляются… Ой, фу. Я бы от таких воспоминаний точно спятила.
- Еда… - просипел упырь и протянул ко мне руку, но упёрся пальцами в защиту и затрясся от ярости.
- Это ты обо мне что ли? - уточнила я. - Не-не-не, я тебе не еда. У меня для тебя другой лакомый кусочек есть. Бегает, правда, быстро для своих без трёх лет семидесяти. И наверняка спрячется, но если будешь паинькой, я помогу его достать.
Авдей привык быть паинькой - его Белена хорошо выдрессировала. Взвыл ещё раз тоскливо, но буянить не рискнул - я же ведьма, могу и упокоить, если разозлюсь. И что интересно - Назар ведь тоже колдун, причём сильный, но в вещем сне он не смог потушить устроенный мной пожар, а теперь убегал от нежити вместо того, чтобы дать отпор.
- Хм… - задумалась я над этим странным фактом.
- Еда… - страдальчески простонал Авдей.
- Заткнись, - предупреждающе приказала я и получила в ответ полный боли и ненависти взгляд.
«Почему Назар не колдует?» - вернулась к предыдущей мысли. Себя он защитил, но и только. В деревне ничего нового не создал, а лишь продолжал поддерживать то, что было создано до него. Издевался над домашней нежитью - это да. Угрожал обитателям леса, но угрозы свои не выполнял. С водяным договориться пытался, хотя мог бы силой принудить к союзу. Умыкнул Карпунина. Воду от смерти очищал, чтобы целебную из мёртвой получить. Он же способен на большее, но всю жизнь прячется и крайне редко пользуется тем, что имеет. Почему?
Ответ подсказала земля, делясь со мной сведениями о том, где находится Назар. Я думала, что он сразу же побежит прятаться в своей невидимой хижине, но ошиблась - он убегал не ради спасения собственной шкуры, а для того, чтобы защитить мать. Очистка мёртвой воды отнимает много магических сил, поэтому колдун и не тратил их попусту. Я перекрыла один из дополнительных ресурсов, перевоплотив лесной дух в моховика, а из доступной нежити, за счёт которой можно было бы подпитаться, остались только домовой, дворовой и кикимора. Назар ведь тоже знал о слабом месте в защите деревне и понял, что упырь может пройти этим путём. Убьёшь упыря - может рассвирепеть Белена, а ей триста лет, и она куда могущественнее. Проще окружить Клавдию Ильиничну сильной защитой и переждать опасность вместе. Он ведь не мог даже догадаться, что болотная ведьма ушла из болота и сменила «должность». Наверняка решил, что это она выпустила Авдея на надоевших колдунов, шастающих вокруг её владений.
- Чёртов маменькин сынок, - брезгливо выдала я характеристику колдуну.
- Еда? - осторожно уточнил упырь, дрожа теперь уже не от злости, а от голода.
- Ага, - кивнула я. - Она самая. Только, боюсь, от такой еды у тебя несварение случится.
Тащить упыря в деревню, или позволить ему упокоиться с миром? В Лесном никого не осталось, кроме старухи Никулиной и коня, которого Семёныч бросил, потому что это животное содержалось не для души, а для кикиморы. Ну и куры ещё в курятнике Александры Ивановны. И рыжий кот Батон. Вот Назара и его мамашу мне вообще нисколько не было тогда жаль, а за живность душа болела. Это плохо. Так нельзя. Ценить человеческую жизнь меньше кошачьей - это как-то не по-людски.
- Прости, дорогой, но завтрака не будет, - сочувственно сообщила я упырю и, не дожидаясь реакции в ответ на это заявление, превратила нежить в пылающий факел.
У меня не было святой воды и достаточной веры, чтобы обеспечить несчастному менее болезненное упокоение. Он визжал противно и пронзительно, а я заставляла себя смотреть на это и беззвучно плакала. Вот он - итог человеческого эгоизма. Белене было скучно одной, иначе она сама давно сделала бы то, что теперь легло на мои плечи. Из-за неё Авдей превратился в упыря. По её вине неупкоенный дух Михаила триста лет не мог обрести покой. С неё это всё началось. Да, давно покойные деревенские ведьмы тоже во многом были виноваты, но они лишь продолжали начатое другими. Белена и Дарёна - истинные виновницы, а Назар просто старый алчный дурак, замахнувшийся на большее, чем положено простому смертному.
Затянутое облаками небо стало уже совсем светлым, когда останки Авдея догорели, превратившись в горстку пепла на чёрном пятне выжженного мха. К этому времени лагерного сторожа и двух деревенских стариков уже вывезли за пределы урочища, а в охотхозяйстве начались проблемы, поскольку не протрезвевшие после ночных возлияний охотники отказывались понимать, почему их пытаются эвакуировать. Да и не охотники это были вовсе, а прихвостни Артура Карпунина - Власов узнал этих людей и приказал своим любым способом заставить негодяев убраться за реку. Началась заварушка с мордобитием, сторож охотхозяйства попытался вызвать полицию по номеру экстренной связи, поскольку другая в этой глуши была недоступна. Я смотрела на это всё глазами леса, силясь понять, что мне делать дальше. Немного помогла Власову, хотя для новоявленной ведьмы-самоучки дистанционный поджог строений, находящихся в четырёх километрах дальше по лесу, оказался делом непростым. Не с первого раза, но у меня это получилось, и у несговорчивых мужчин появилась очевидная причина активно улепётывать из горящего здания и леса.
Магически локализовать пожар в хвойном лесу и не дать ему распространиться дальше необходимого - это ещё сложнее. Проще потушить, пока огонь не перекинулся на деревья, что я и сделала после того, как убедилась, что Власов успешно выполнил моё поручение. Данное лешему обещание я выполнила - лес не пострадал. Сгорел только домик егеря, или как там нынче называют сторожей, впускающих кого попало на территорию охотничьих угодий.
«Белена под землёй, её там никакое поверхностное колдовство не коснётся. Нежить за лагерем прячется - тоже в безопасности. Жаль, что нельзя оставить хотя бы крошечный родничок, который питал бы их силу и дальше, но я же обещала природе, что помогу. Да и у людей наконец-то пропадёт интерес к сокровищам этой земли. Всё равно пришлось бы чем-то и кем-то жертвовать, так лучше уж нежитью, чем глупыми людишками», - уговаривала я саму себя сделать то, чего ждал от меня лес. Времени на раздумья было не так уж и много - Назар не будет долго бездействовать. Или будет, но иногда лучше перебдить, чем недобдить.
- Ладно, матушка Сыра Земля, языческое ты моё божество… - вздохнула я. - Сама не справлюсь, помогай.
Поднять со дна болота всех, кто случайно или намеренно попал туда за прошедшие три столетия - это тебе не лаптем щи хлебать. К такому просто невозможно подготовиться морально. Следующие несколько часов подряд я добросовестно превращала корни деревьев в длинные живые щупальца, которые вытаскивали на поверхность человеческие останки и складировали добычу большой кучей на твёрдой земле. «Четыре больших кремовых торта. Нет, пять тортов и два килограмма шоколадного мороженного», - мысленно прикидывала я масштабы предстоящего антистрессового обжорства.
- И килограмм халвы, - добавила, когда толстый корень протащил прямо рядом со мной покрытый остатками плоти скелет.
К тому моменту, когда из болота была вытащена последняя косточка, я уже смирилась с необходимостью открывать собственную кондитерскую, чтобы не разориться на успокоительных сладостях. «Интересно, а можно как-то создать над этой горой купол, который не позволит огню подниматься вверх?» - поискала в своих знаниях подходящее заклинание. Нашла. Протестировала на маленьком огоньке - работает. Расширила масштабы огонька до приличного костра - сдерживает. Пламя гудело под магическим куполом, создавая гладкую огненную полусферу и исторгая в воздух только дым, но не жар. Идеально!
- Точно ничего больше не осталось? - вслух спросила я у безмолвного утреннего леса, но леший увёл и птичек тоже, поэтому ответом мне был только писк никому не нужных комаров.
Земля ответила яркой вспышкой образов в моём сознании - чистое сияние, сконцентрированное где-то внизу под ногами так глубоко, что туда не дотянешься и буровой станцией, с помощью которых нефть добывают. Источник в деревне исчез. Я позволила себе ещё раз проникнуться состраданием к лесным и домашним духам, повздыхала пару минут, мысленно попрощалась с Нефёдом и наконец-то накрыла невидимым куполом тела тех, кого давно уже признали пропавшими без вести.
Это было неправильно с точки зрения человеческой морали. Неважно, сколько лет прошло с тех пор, как человек пропал без вести - любящие родственники до конца жизни продолжают надеяться на возвращение. Надежда угасает только тогда, когда пропавший находится мёртвым. Кому-то вера в то, что родной человек ещё жив, приносит облегчение, кого-то постоянное волнение сводит с ума, но лично мне всегда казалось, что горькая правда лучше неоправданных надежд. Пропавшие редко возвращаются. Успокаивало только то, что за последние годы в этом болоте сгинуло не слишком много людей - у большинства из найденных уже давно в живых не осталось тех, кто теперь искренне оплакивал бы потерю.
К полудню небо над лесом очистилось от облаков, и солнечный свет хлынул сквозь кроны деревьев причудливыми лучами, переливающимися в клубах сизого дыма. Я несколько раз слышала рокот пролетающего вертолёта, но земля благодарно подсказывала, что пожарные не торопятся приступать к выполнению своих обязанностей. Огонь они увидеть сверху не могли, а без огня так дымно тлеют только торфяники - очень опасное и непредсказуемое явление. Можно тушить долго и безрезультатно с риском провалиться в самое пекло. Люди эвакуированы, остров со всех сторон омывается рекой, а на других берегах лес далеко - пусть себе горит, пока дыма не слишком много. Если станет хуже, тогда можно будет что-то предпринять. Это обсуждалось какими-то важными дядьками у Мухинского моста, поэтому лес слышал каждое слово, а вместе с ним информацию получала и я.
Горело не очень долго - меня никто не учил создавать магические крематории, но какому нормальному человеку понравится часами сидеть у подобного костра? Купол отлично сдерживал жар, чтобы торф внизу не загорелся по-настоящему, поэтому я увеличивала интенсивность горения до тех пор, пока не поняла, что предел достигнут. А когда на выжженном пятачке не осталось ничего, кроме серого праха, огонь угас сам. С севера подул прохладный ветер, разгоняя дым, и я поняла, что всё это время нормально дышала, хотя давно должна была схлопотать отравление.
- Спасибо! - громко поблагодарила природу за эту незаметную, но важную помощь.
«Спасибо!.. Спасибо!..» - эхом откликнулся лес.
Вот и всё. Болото стало обычным болотом, и можно было начинать потихоньку разгребать последствия. Птицы вернулись - защебетали в ветвях над моей головой, и я с грустью подумала о том, что теперь вряд ли увижу своих друзей перевёртышей. Но всему своё время, и грусти тоже, а мне ещё нужно было заставить Назара сказать, куда он спрятал Мирона, Серёжу и Виталика. Кратчайший путь от болота к деревне лежал через кладбище, поэтому можно было попутно заглянуть ещё и на могилку к Марфе, чтобы сообщить мёртвой ведьме о том, что её просьбу я тоже выполнила. Она ведь просила сохранить лес? Просила. Я его сохранила? Сохранила. А если в виду имелось нечто совсем другое, а не то, что я сделала, то нужно было ставить задачу конкретнее.
Оглавление: