Начиная с 2000 года в течение 15 лет я имел счастье участвовать в реализации очень яркого и своеобразного инновационного проекта, который назывался «Омский экономический институт». И не просто участвовать – последние десять лет я был проректором по развитию и первым помощником руководителя научной школы инновационного образования, образовавшейся в институте, доктора экономических наук, профессора Александра Иосифовича Барановского, который, к сожалению, скончался без малого год назад.
Что собой представляла школа инновационного образования – вопрос отдельный, и я надеюсь, что еще смогу написать документальную книгу об этом. Об этой школе рассказывается в наших совместных с А.И. Барановским научных монографиях и множестве научных статей, которые имеют хорошую цитируемость в РИНЦе; но опыт этот настолько яркий, необычный, интересный и живой, что повествовать об этом следует другим языком.
Я заговорил об этом, потому что с высоты этого опыта хорошо видны и отдельные недостатки, и общая деградация нашего высшего образования. Если говорить в двух словах, то инновационное образование – это построение образовательной программы, способной выращивать современного специалиста-профессионала, того самого, за которым гоняются работодателя высоко-технологичных производств.
Отдельно замечу, что в течение пятнадцати лет ОмЭИ не получил ни одного бюджетного места, имея контингент в несколько тысяч студентов; не было получено ни единой копейки из бюджета и развитие объемной материальной базы, оборудования – все осуществлялось на собственные средства.
Так что говорит опыт? Если коротко, то несколько тезисов.
1. Каждая образовательная программа должна быть тесно интегрирована с рынком образовательных услуг, и наиболее эффективно это получается, если это рынок – региональный. Пытаясь интегрироваться в федеральный рынок, мы вступаем в заведомо проигрышную конкуренцию со столичными вузами, ресурсов у которых в десятки раз больше. Поступая на платное место родители студента (платить приходится им) оценивают перспективность выпускаемого специалиста именно на местном рынке, в региональной социальной среде. Именно здесь наученный студент должен быть конкурентоспособен, чтобы в него вложили деньги.
2. Развитие образовательных программ, их совершенствование, внедрение на рынок услуг должно осуществляться на уровне факультета; именно здесь должны быть люди, определяющие всю маркетинговую работу, содержание, набор компетенций будущего специалиста, организацию практик и даже трудоустройство. Преподаватели не должны этим заниматься, их дело – совершенствовать методику преподавания, которая должна быть инновационной и отнимающей много времени; а также выполнять научную работу, которая неотделима от учебного процесса.
3. Решающим условием является высокая профессиональная мотивация студента. В идеальном случае, студент со школьной скамьи должен мечтать об избранной профессии и в вузе не тратить время и силы на «поиски себя». В ОмЭИ половина содержания культурно-воспитательной работы со студентами была посвящена это цели.
Казалось, все так просто. И вроде бы, все об этом все знают. Почему же наши студенты сплошь и рядом не уверены нацелены не на профессиональное мастерство, а на карьеру, на достижение социального статуса, и все это по их ожиданиям, даст не овладевание профессией, а диплом.
Да и чего скрывать, как рождаются образовательные программы? В начале нулевых, я это хорошо помню, во главе Рособрнадзора стояли вполне вменяемые люди, а не дровосеки с топорами. Тогда было правило – половина содержания образовательных программ рождается в регионе. Было время, когда вуз мог сам разработать образовательную программу (читай-профессию), которой не было в Гсстандарте, но которая была востребована в регионе.
И увы, очень часто работа вспомогательных подразделений вуза часто сводится не к реальному управлению образовательными программами, а к разработке гор документов по выполнению регламентирующих указивок Госстандарта.
Госстандарт есть, а реального обучения ремеслу нет.