За маленьким базарчиком в центре села Киргиз-Мияки был глубокий керосиновый подвал, где у входа всегда выстраивалась очередь. Спускались вниз по крутым ступенькам и тащили канистру с керосином наверх.
Почему-то мы ходили за керосином уже с младшего школьного возраста. Канистра была жестяная, литров на десять. Полную точно до дома не дотащишь. Да еще до нашей окраины, на выезде из села, в сторону железнодорожной станции Аксеново Куйбышевской железной дороги. Расстояние около трех километров. Преодолевать его нужно было в любое время года и в любую погоду. Может, зимой катили канистру на саночках, а летом на тачке – скорее всего. Но я этого не помню.
Значит, возил канистру чаще брат Марат, младше меня на полтора года. Иногда мне тоже приходилось выстаивать в очереди за керосином и тащить канистру до дома в руке – с остановками, конечно. Наверное, изредка помогали взрослые попутчики. А еще можно было взять крепкую палку, просунуть ее через ручку канистры и тащить с кем-нибудь вдвоем. Желательно своего роста, для равновесия.
Керосин был нужен для керосиновых ламп, которыми мы пользовались до 1962 года! Даже в школе дежурные чистили мятыми газетами стекла от керосиновых ламп. Я гладила свои воротнички для школьной формы, ленточки для кос и пионерский галстук об стекло горящей керосиновой лампы. Чугунный утюг на древесных углях для таких мелочей не разогревали. Только в седьмом классе мы пошли в новую трехэтажную школу из красного кирпича и с электрическим освещением. Вот и удивляюсь, сидя за компьютером, как быстро все это произошло: за одну нашу жизнь скачок от керосиновых ламп в районном центре Киргиз-Мияки Башкирской АССР до нынешних фантастических гаджетов… Разговариваешь с человеком, который находится на расстоянии многих тысяч километров от тебя, да еще видишь его на дисплее смартфона или мониторе компьютера. Чудеса, да и только! В Сети доступны лучшие библиотеки мира, спектакли лучших театров, концерты лучших певцов, лучшие записи музыки всех времен и народов!
Заправляли керосином также примусы, керосинки и керогазы, на которых можно было вскипятить чай или приготовить на скорую руку какую-нибудь нехитрую еду: сварить или пожарить картошку, отварить яйца. Позднее появились макароны. Судя по многочисленным интервью Леонида Якубовича с ребятишками в телепередаче «Поле чудес», любимая еда малышей. И мы в своем детстве их тоже любили. Варить кашу было сложнее – она все норовила прилипнуть к донышку кастрюльки и даже подгореть. Керогаз стоял на полу, и конфорка была как раз на уровне чуть ниже моих колен. Частенько я нечаянно задевала коленками край конфорки, обжигалась. Под коленками оставались полоски от заживших ожогов. Их, кажется, ничем даже не смазывали. Заживало, «как на собаке».
Дедушке Вали из Зильдярово очень нравилось, что я бежала ставить на керогаз чайник, как только он появлялся в дверях в тулупе и с гостинцами (мед, пресные лепешки на молоке и деревенская сметана) от бабушки Шамсиямал. Обнимал, хвалил какими-то хорошими словами… От тулупа его шел морозно-барашковый дух. Летом у дедушки с бабушкой в деревне работы было невпроворот, а зимой он иногда приезжал к нам в райцентр в гости на конных санях – наверное, на пару дней. Уважал рюмочку, веселел от нее, становился разговорчивым. Нахваливал мамину стряпню – упругую тонкую лапшу в крутом мясном бульоне, душистый крепкий чай с молоком. Иногда мама, занятая с утра до вечера на «государственной службе», успевала угостить свекра и нас пирогами-блинами. Зимой она варила еще холодец, очень вкусный! На веранде стоял бочонок с квашеной капустой и бочонок с селедкой. А в большом бачке лежали переложенные снегом, замороженные куски «сугум» – заготовленного на зиму мяса, обычно говядины.
По молодости родители собирались с друзьями на посиделки под гармошку, с простой бражкой: она рассказывала, что покупали вскладчину сахар, и кто-то из подруг ставил эту брагу в ожидании праздника. Пели за праздничным столом много и задушевно! Даже без гармошки… Мы с братом Маратом сидели за занавеской (в доме-то всего одна комната) и ждали, когда же гости уйдут, и нам перепадет еще что-нибудь вкусненькое с гостевого стола. Дети при гостях не появлялись – такое было воспитание.
Зимой за день изба все-таки остывала. К приходу родителей с работы нужно было растопить печку. Лет с десяти это уже входило в мои домашние обязанности. Иногда дрова не загорались, и я брызгала из полулитровой баночки на полешки керосином: видела, что и мама делала так. Наверное, дрова попадались не очень просохшие, и даже лучины и щепки не сразу загорались. Брат Марат наблюдал за моими усилиями и выговаривал: «Мама не разрешает поливать дрова керосином! Я скажу ей, что ты опять с керосином печку растапливала!». Всегда был очень послушный и дисциплинированный. Просто образцовый мальчик! И, конечно, трудяга! Уже лет в двенадцать, наверное, по весне нарезал у реки тонкие ивовые прутья и сплетал большие корзины-гнезда для гусыни, которая садилась высиживать гусят. В корзине для гусыни и гусят создавали соответствующие условия: настилали на дно мягкую солому. Ставили это гнездо в доме под высокую родительскую кровать с никелированными спинками. На улице в это время (наверное, в конце марта – начале апреля) бывало еще холодно. В конце апреля – начале мая гусыня с гусятами паслись уже на первой травке во дворе.
Марат всегда находил себе занятие, чтобы занять руки и голову. Учился всему самостоятельно – благодаря природным способностям, любознательности и трудолюбию. С раннего детства научился владеть всеми инструментами, необходимыми в нашем деревенском быту – молотком, топором, пилой, рубанком и пр. Постепенно за амбаром у него образовалась мастерская с полным набором инструментов, включая тиски, стамески, напильники, точильные приспособления.
Мы много читали: с раннего детства ходили в детскую и районную библиотеку. Отец тоже всю жизнь собирал книги и читал постоянно. Выписывал разные газеты, журнал «Огонек» и «Роман-газету». Покупал для нас детские книги и настольные игры. Чтение при керосиновой лампе казалось само собой разумеющимся. Создавали же великие авторы в давние времена свои шедевры при свечах и писали при этом гусиными перьями! Жажда познания и творчества – великий божий дар, но человек еще не научился использовать его только на благо живущих и будущих поколений…
Вот, пошла за керосином и добралась до размышлений о далеком прошлом и, все надеюсь, светлом будущем человечества! Просто в это зимнее утро вспомнились именно эти картины детства… Делюсь, не жалко!
Автор: Зайтуна ГАЙСИНА
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!
