Беспристрастное повествование от первого лица – не миф, но исключительная возможность с гениальными оговорками. Автор, который от первого лица повествует даже не о себе любимом, а о другом человеке (как, например, доктор Ватсон о Шерлоке Холмсе или Пушкин о Евгении Онегине), в любом случае будет пристрастен. Даже рассказчик, который ведет повествование от третьего лица, не в состоянии совершенно абстрагироваться от описываемых событий. Но все же мировая литература знает пару примеров, когда повествование от первого лица хотя бы отдалённо приближалось к определению «беспристрастное».
Один из самых известных примеров – роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда». Для детективной литературы повествование от лица преступника, который разоблачился только в самом конце, было революцией. Ведь до финала читатель наблюдает меткий, ироничный и по-своему пристрастный отчет о расследовании убийства Эркюлем Пуаро. Рассказ ведет сам преступник, который совершенно спокойно раскрывает почти все детали убийства – кроме двух-трех улик, которые разоблачают его самого. Так что его отчет можно с натяжкой назвать беспристрастным. Ведь рассказчик умудрился не только не выдать свое преступление, но еще и представить себя как помощника знаменитого бельгийского сыщика. Пример Агаты Кристи доказывает, что даже история от первого лица может быть почти объективной.
Интересно, что до королевы детективов подобный литературный эксперимент успешно осуществил Антон Павлович Чехов. Его повесть «Драма на охоте» построена по тому же принципу; вернее, «Убийство Роджера Экройда», увидевшее свет в 1926 году, написано так же, как и чеховская «Драма» 1884-1885 годов. Один критик даже высказал предположение, что госпожа Кристи позаимствовала удачный сюжетный прием у русского классика. Как бы то ни было, но оба произведения при всей своей эмоциональной пристрастности (и британский, и русский рассказчики дают оценки происходящим событиям) скрывают главную интригу – в отличие от классических историй от первого лица, авторы которых сразу излагают все, что знают.
В принципе рассказчик может дистанцироваться от происходящих событий и даже на время отойти в тень (как, например, Пушкин в «Евгении Онегине), но никогда не сможет стать беспристрастным наблюдателем описываемых событий.