Ну ты уступи...Ну он же маленький. Ну он же слабый. Ну он же больной. Ну он же хочет...
Уступать в нашей культуре хорошо и правильно, общественно одобряемо. Всем уступаешь = всем друг и всем хорош. Или не всем?
У меня есть мама, а у мамы есть специфические возрастные проблемы, в связи с которыми я состою в паре специфических групп, посвященных уходу за пожилыми людьми. Ну это помимо тонны групп родительских, как для родителей обычных детей всех возрастов, так и для родителей детей особых. Ну должна же я знать, чем народ дышит. Мои сегодняшние мысли сформулированы как раз одним обсуждением в той группе, старческой.
Админ той группы - человек, честности и адекватности которого я готова петь дифирамбы, сторонник теории маски сначала на себя, лишь потом на больного и слабого, потому что сначала спасаем незаменимых, а уже потом - тех кому нужна помощь незаменимого. Тогда у слабых есть хоть какой-то шанс, а иначе просто никакого. Именно благодаря позиции админа группа представляет собой кладезь действительно ценных советов, а не сопливое перемывание обид - а в ситуации общения с не очень психически здоровым человеком без обиженных не обходится, либо ты его, либо он тебя. Битвы сторонников теории маски на себя, и сторонников теории уступок в группе регулярны и впечатляющи, как и в группах родительских, и в каких угодно вообще.
Старый отец не желает носить памперс, срывает и ходит по всем делам в цветочные горшки - битва сторонников глухого комбинезона на молнии сзади и адептов уступок - ну он же слабый и больной, пусть продолжает. Другие члены семьи ничего, принюхаются. В школе над пахнущим ребенком из этой квартиры издеваются - ничего, он сильный, выдержит. Дед у нас слабый и больной. А жертва наша благородна.
Маленькая собачка желает ходить по аналогичным делам дома на пеленочку и не желает терпеть, но вот беда - ковер по ощущениям на лапках похож на пеленочку и используется для тех же целей. Баттл жестоких запирателей собачки в комнате без ковра, регулярного выгула и ликвидации пеленочек - и сторонников уступить и смириться, она же маленькая и милая, у нее глазки и лапки. Ну а хозяйка - ну ничего, уберет. Новый ковер купит потом, жалко что ли.
Маленький ребенок ложится спать в восемь вечера, потому что спать днём категорически отказывается, а в двенадцать ночи, когда до кровати наконец дошла его мать, он уже вновь бодр, свеж и весел, желает включить свет и мило побеседовать с любимой мамочкой. Мамочка, жалко тебе что ли? Уступи! Это же ребенок! И он же не бить тебя хочет, он хочет общаться со своей любимой мамочкой! Как не хочешь? Что ты за мать? Уступи!
Ребенок с особенностями в развитии считает любую игрушку на детской площадке своей, вырывает их из рук других играющих детей. Они должны уступить! Он же слабый! Он же больной!
Знаете, лично мое мнение - уступки, как и благотворительность, имеют место быть, и только тогда это более-менее здоровая история - когда есть ситуация избытка ресурса. Благотворительность - тоже история общественно одобряемая и тоже, как и уступки, история чреватая ненасытностью одаряемых. Какая-нибудь одинокая мать, работающая ради своих детей на трёх работах, и все равно доедающая последний кусок, может точно так же сочувствовать условным детям Германии, как и человек, реально им помогающий из ситуации избытка ресурса, но обществом одобряема не она, а лишь тот, кто дал. И даже этому дающему тоже легко может прилететь обвинение а чё так мало. А чё не все? Вот если бы ты ВСЕ свои миллионы отдал, а не эту толику, вот это благотворительность. Вот это я понимаю. Ну и что что семья, дети, хобби и прочее, и вообще эти свои миллионы я в конце концов двадцать лет зарабатывал не для того чтобы все отдать. Хреновый ты благотворитель. Я читала эпизод из жизни поэтессы, боюсь соврать, поэтому не буду называть имя. Ее поддерживала одна поклонница, работая ради ее содержания, отрывая от своей семьи. Сначала творческая личность горячо благодарила, потом благодарить стала меньше, привыкла. Потом в один прекрасный момент потребовала "своего" - мы, дескать, на курорте поиздержались, ужас как тут все дорого! И даже не подумала, что ее благотворительница курорта в глаза много лет не видела...
Из избытка ресурса я могу уступить желанию подростка со мной побеседовать не когда-нибудь, а непременно в два часа ночи - что ж, я уступлю, когда я точно знаю, что завтра смогу спать до часу дня и меня никто не потревожит.
Из избытка ресурса я встану той же ночью и провожу маму, почему-то игнорирующую свое ведро, в туалет - при соблюдении тех же условий, если за этой самой мамой с восьми утра поухаживаю не я.
Из избытка ресурса перенесу занятие ученика на тот день, в который вообще не работаю, но в который мне все равно нечем заняться.
Из избытка ресурса в то время, когда планировала поработать над онлайн-продуктом, отправлюсь на шоппинг с дочерью - если потом ты возьмёшь младшего и уйдешь с ним в парк, а я сяду работать.
Из избытка ресурса пройдусь с собачкой пару километров, а в остальное же время будь добра уложись в 10 минут у подъезда.
Можно уступать. Хорошо, когда можно. Уступка греет, уступка говорит о расположении. Но не должна уступка быть мерилом доброты человека. Не должна возводиться в непогрешимый абсолют. Не должно здоровое осознание своей важности для конкретного социума и здоровое умение сказать нет - быть синонимом сволочизма и тирании. В фильме "Гардемарины, вперёд" Анастасия спрашивает Алёшу Корсака, готов ли он за нее жизнью рискнуть? И тот совершенно спокойно ей отвечает - нет, ибо обстоятельства складываются так, что мне необходимо быть живым. И как он прав. Когда надежда только на тебя - не до рисков. Живым. Здоровым. Сначала ты - а потом все остальные.
А ещё я за то, чтобы уступать человеку. Не болезни, не причудам, не манипуляции. И быть очень осторожным именно с уступками слабым. Точно ли он слаб? Возможно, достаточно силен, чтобы сожрать твою жизнь.
