Уж простите за такую интимную подробность, но у Веры уже несколько лет зудело в неприличном месте. Когда это началось, она и сама не заметила. Сначала зуд не очень её беспокоил, но со временем это стало ей приносить не только мучения, физический дискомфорт, но и просто полную невозможность выполнять какие-то обязательства по жизни. Ну, вот только представьте: вы идёте по делам, на работу там или ещё куда, и вдруг нестерпимо начинает чесаться, чесаться так, что кажется, что вот если сейчас не почесать, то просто помрёшь!
Что только Вера не делала, и к врачам ходила, и к знахаркам. Советовали ей и притирки, и мази, и успокоительное попить, а один доктор посоветовал с позами поэкспериментировать. Мол, может, травмируете себя во время совокупления, на что Вера чуть не разрыдалась. Какое совокупление, если мужика последний раз видела лет пять назад, если не больше!
Как-то раз в магазине стояла Вера в очереди в кассу. За ней пристроилась благообразная старушка. Седые волосёнки были собраны в аккуратный пучок на затылке и прикрыт кокетливым беретиком набекрень. Тоненькие сухие ручки держали клатч из подобия крокодиловой кожи, а в корзинке лежала бутылка молока, батон и десяток яиц.
- Что, милочка, зудит? – прихватив Веру за локоток, вполголоса проговорила она.
- Зудит, - вдруг согласилась Вера и, осознав и сам вопрос, и свой ответ, ошалело посмотрела на бабулю.
- Так что тянешь резину, поезжай!
- Куда? – совсем уже растерялась Вера.
- Да я-то, откуда знаю куда! Куда нестерпимо хочешь, – ответила бабушка, и подтолкнула Веру к кассиру, как раз подошла её очередь.
Вера расплатилась и отошла в сторонку, решила подождать бабушку и расспросить всё поподробнее. Вдруг откуда-то со стороны в неё со всего размаху влетел малыш и обнял за ноги, потом понял, что ошибся, перепутав её с кем-то. Подбежала мама, долго извинялась, и, когда Вера вспомнила про бабушку, той уже и след простыл.
Поздно вечером, уже лёжа в постели и по-тихому начёсывая свою страдалицу, Вера думала над словами старушки:
- Ехать? Куда ехать? Никуда я не хочу ехать! Да и некуда мне ехать, здесь мой дом, тут дочь. Внук вот скоро родится. Зачем мне куда-то ехать…
В полудрёме между сном и явью вдруг в памяти Веры сплыл эпизод. Она на вокзале, её провожает мама. Алиска, дочь, висит на бабушке и рыдает. Так ей не хочется уезжать, как будто знает, что это последнее лето, что зимой бабушка умрёт, и они никогда не приедут сюда больше, чем на неделю.
Тем летом у Веры случился короткий роман с соседским парнишкой лет на десять её моложе. Когда-то десятилетняя Верка таскала Лёньку на закорках. А потом на её свадьбе, уже десятилетний Лёнька устроил сцену ревности, подпалив траву под стулом Мишки рыжего, Вериного жениха. Пожар удалось быстро ликвидировать, а Лёньке досталось по первое число. На вопрос «Зачем ты это сделал», обиженный мальчуган только одно твердил: «Не отдам Верку!»
Перед самым отъездом они поссорились. Лёня уговаривал Веру остаться, говорил о женитьбе, а она сначала смеялась, а потом, когда поняла, что он вполне серьёзно настроен, просто сказала, что не имеет права портить ему жизнь. Он молод и хорош собой, а она с ребёнком и старая. В тот день на вокзале в какой-то момент боковым зрением ей показалась, что она увидела Лёньку, но когда повернулась, там никого не было.
Вера резко села на кровати и открыла глаза. Дом! Мамин дом! Она не была там пять лет. Конечно тётя Галя, соседка, мамина подруга и мама того Лёньки, смотрит за ним, но… Тётя Галя не звонила уже года полтора, а то и два, да и сама Вера давно не беспокоилась, как там дом.
- Ехать! Надо ехать! – внезапным озарением сверкнула в голове мысль.
Спустя пару дней Вера с дочерью стояли на перроне.
- Мама, ну неужели прямо так срочно надо ехать? – в который раз начала Алиса, поглаживая довольно большой живот, - Антошка со дня на день…
- Алик, девочка моя, давай не будем начинать всё сначала! Мы уже всё обсудили, я успею вернуться. Тебе ещё две недели ходить, - перебила дочку Вера, - Всё, скоро отправление. Давай! Пока! Звони, если что…
Приобняв дочь, она чмокнула её в щёку, резко развернулась и столкнулась с, выходящим из вагона, мужчиной.
- Извините! – машинально бросила Вера, и заскочила в тамбур.
Она почувствовала, что мужчина проводил её взглядом, и этот взгляд ей показался знакомым.
До отправления было ещё минут пять. Вера, устроилась у окна. Поезд тронулся, и дочь, стоявшая на перроне, пропала из поля зрения, а в купе зашёл тот самый молодой мужчина. Его голубые глаза и слегка вздёрнутый кончик носа кого-то неуловимо напомнили Вере.
- Здравствуйте! – поприветствовал он попутчицу.
Странно, но голос его тоже показался Вере знакомым.
- Здравствуйте, - ответила она, и пристально уставилась на него. Нет! Этого не может быть, но она явно его откуда-то знала!
- Вы ведь Вера, да? – вдруг спросил он.
- Да. Я откуда-то вас знаю, но не пойму откуда…
- Я всю жизнь мечтал на тебе жениться, - неожиданно с какой-то задумчивостью произнёс он.
- Лёнька? Ой, Леонид, простите! – ошарашенная узнаванием, Вера смотрела на него, не моргая.
- Да, Лёнька, Лёнька, - вдруг рассмеялся он, - давно меня никто так не называл. Ты в деревню?
- В деревню… пять лет не была. А тут что-то вспомнилось. Сама давно не звонила, да и тётя Галя что-то не звонит…
- Мама умерла два года назад. Завтра будет два года.
- Как умерла? А что же мне никто не сообщил?
- Так получилось, прости! – Леонид опустил глаза, - Я не смог, я решил, что для тебя это не важно.
- О чём ты, Лёня! Тётя Галя столько лет жила рядом с нами, они дружили с мамой, она смотрела за домом. Что же теперь с домом, если за ним никто два года не смотрит?!
- С домом всё хорошо, я смотрю, - неожиданно произнёс Леонид.
Вера недоверчиво посмотрела на него:
- Каким образом? Насколько я знаю, ты живёшь в Москве, - с вызовом произнесла она, - Тётя Галя говорила, что у тебя семья, дети. Радовалась, что дождалась внуков.
- Жил. Уже полтора года, как вернулся обратно в деревню. С женой развелись, ушла она от меня. Нашла другого, - Лёня опустил глаза и тяжело вздохнул, - мальчишек жалко. Забрал бы, но в деревне без женщины с детьми тяжело, да и малы они ещё.
- Сколько? – спросила Вера и продолжила в ответ на непонимающий взгляд, - сколько мальчишек, какой возраст?
- А! Артёмке – шесть, Грише – четыре. Боюсь, что не справлюсь, но и бывшей они не нужны. Живут у бабушки.
Они не спали всю ночь, а шесть утра, сошли на полустанке в двух километрах от родной деревни. Они шли через поле, держась за руки, и говорили, говорили, говорили.
Вера не заметила, как пролетела неделя. Ей совершенно не хотелось возвращаться, но Алисе рожать, а она обещала быть рядом с дочерью. Лёнька, провожая её на поезд, держал за руку и, заглядывая в глаза, как будто бы искал подтверждение: Не обманет? Вернётся? Вера улыбалась в ответ, а сердце, наполненное тихой нежностью, стучало: Да! Я вернусь!
Сидя в купе, в одиночестве без попутчиков, глядя на мелькающие за окном макушки ёлок, Вера вдруг вспомнила о мучившей её много лет проблеме и с изумлением поняла, что за всю неделю ни разу не…