Первые упоминания о дворовом месте по нынешнему адресу Водников, 43 относятся к началу 70-х годов ХIХ века. Владельцем в те годы значился коллежский секретарь, дворянин Семен Егорович Лавров.
Человек был на редкость разносторонний, деятельный и предприимчивый. По данным архивных документов, «Во время половодья, когда мост реку Самару еще не наведен, перевоз через реку ведет коллежский секретарь С.Е. Лавров на восьми дощаниках, беря с каждого воза по 10 — 50 копеек. А по контракту, заключенному с земством, он не должен брать плату за провоз». На запрос по этому поводу городской Думы земство ответило, что планирует «построить дамбу до Кряжа с таким расчетом, чтобы она не затапливалась в половодье и при самом высоком уровне воды. На все эти работы требуется около 800 тысяч рублей. Для возмещения предстоящих расходов и введена плата за проезд по мосту. С пешеходов она не берется».
Поскольку Дума ответом не удовлетворилась, 24 августа 1884-го года возникло тянувшееся больше двух лет дело «О самовольном устройстве губернской земской управой гавани для постановки плашкоутов и беспорядочном содержании моста через р. Самару, подъездных путей и перевоза во время весеннего водо-разлития».
Противостояние Управы и Земства привело в итоге к передаче моста и переправы в ведение города, а контракт, заключенный с коллежским секретарем Семеном Егоровичем Лавровым до конца 1899-го года, был расторгнут. После «отлучения» от переправы активный дворянин сложа руки не сидел – был «членом-соревнователем» Попечительства о домах трудолюбия и работных домах, составил и издал в 1900-м году обширный справочник – «Справочно-коммерческий спутник по городам Поволжья и центральной России».
Что касается усадьбы Лаврова – на ней одноэтажный «деревянный флигель на каменном фундаменте из пяти комнат тремя печами, три окна на улицу, семь во двор» как стоял в 1870-м, так и продолжал стоять десять лет спустя.
В 1880-м Семен Егорович задумал крупное строительство: 5 апреля обратился в городскую Управу за разрешением провести следующие работы: к существующему флигелю сделать с обеих сторон каменные пристрои с брандмауэром, уличный фасад обложить кирпичом и сделать со двора навес на каменных столбах.
Дума разрешение выдала, но в течение последующих двенадцати лет строительные работы так и не начались. Затем по описанной выше причине материальное положение Семена Лаврова пошатнулось. В конце 1880-х коллежский секретарь часть усадьбы продал соседу Никите Леонтьевичу Голосову, а спустя еще несколько лет остававашуюся у Лаврова часть усадьбы реквизировал Самарский общественный банк за долги.
Новые владельцы Голосовы – выходцы из села Русская Борковка Ставропольского уезда – приступили с застройке тоже не сразу. В 1901-м году вдова Никиты Леонтьевича Татьяна Ивановна Голосова обратилась в Управу за разрешением построить на принадлежавшем ей дворовом месте двухэтажный каменный дом с навесом на каменных столбах во дворе, и спустя два года на усадьбе наконец появился нарядный особняк.
Архитектурное решение было выбрано в стиле эклектики. Неширокий трехосевой уличный фасад имеет симметричную фронтальную композицию. По центральной оси между высоких витринных оконных проемов с лучковыми перемычками расположен парадный вход. Проемы оформлены широкими наличниками в верхней части и веерными замковыми камнями. Окна второго этажа так же имеют лучковые перемычки и декорированы опирающимися на кронштейны массивными «двухярусными» наличниками с рядами сухариков и огибающими сандриками.
Подоконные полочки так же оформлены сухариками и соединены в сплошной поясок узким карнизом и рядом поребрика. Горизонтальное членение выполнено междуэтажным поясом с мелкими квадратными нишками и теми же сухариками и аналогично решенным венчающим карнизом. Вертикальный силуэт подчеркнут фланкирующими лопатками, украшенными лепными деталями в виде листов аканта, розеток и гирлянд. Первоначально здание завершалось мезонином – к нашему времени превратившимся в мансардный этаж.
В 1910-м году сын владелицы Иван Никитич Голосов обратился в городскую Управу с очередным прошением. На этот раз речь шла не о новом строительстве, а о разрешении установить в своем домовладении на Преображенской камнедробильный механизм. Нетрудно представить, что думали соседи по поводу этого шумного и пыльного начинания – но согласие на открытие камнедробильной мастерской Управа выдала.
После Октябрьской революции усадьбу национализировали, дробильную мастерскую закрыли, а хозяев попросили на выход . Голосовы приняли решение вернуться в Борковку. Использование дома при новой власти не изменилось . К настоящему времени здесь, как и прежде, размещены три квартиры – по одной на этаже, и магазин.