Обманутые. Глава 22 — Лев Григорьевич, что с вами? — медсестра Юлечка обеспокоенно заглядывала в глаза любимому доктору. Она всегда втайне надеялась, что он обратит внимание на нее не только как ценного медицинского работника, но и как на девушку. — Тамила Эдуардовна, там Левушке плохо. — крикнула Юля в приоткрытую дверь ординаторской. Так Прохорова называли между собой все в роддоме.
Читать сначала можно здесь. Глава 1
Предыдущая глава тут
Лев Григорьевич Прохоров, заведующий родильного отделения, несколько раз порывался куда-то пойти... А когда набрался смелости, то увидел, что новорожденных уже разнесли по палатам. Он изменился в лице. В ушах зашумело, сердце застучало, холодный пот выступил на лбу. Лева прислонился к стене не в силах сделать хоть шаг.
— Все в порядке. — твердил он как заклинание.
Его завели в ординаторскую и уложили на кушетку. Старшая медсестра Клавдия Куприяновна накапала в мензурку валерь янки и присела рядом на стул, раздумывая над тем, нужно ли вызывать врача из терапии для другого врача. Как-то глупо...
А Лева лежал с закрытыми глазами. В данный момент все проблемы отошли на задний план. Хорошо-то как... Не хотелось возвращаться в этот жестокий реальный мир, в котором...
Внезапно он сел и все вспомнил. "Со мной все в порядке. Идите и работайте... Спасибо." — Прохоров понюхал стаканчик. Хотелось выпить большой стакан чего-нибудь покрепче. Одним махом. Чтобы заглушить тот шепот, который появился в голове: "Ай-яй-яй... а еще доктор... Как ты мог?"
Он сначала не понял, кто же это с ним разговаривает. Оглянулся. В помещении никого не было.
— Кто ты? — спросил так тихо, что сам еле услышал собственный голос. Мало ли? Подумают, что у него крыша поехала. А ведь это совсем не так.
"Кто я? И ты еще спрашиваешь? — ему даже показалось что кто-то фыркнул возмущенно. — Я — твоя совесть! Слышал о таком понятии?"
Вот именно с этих пор доктору Прохорову стало совсем худо. Он старался добросовестно выполнять свою работу заведующего отделением. Но когда привозили роженицу, старался уйти куда-нибудь, сделать вид что занят. Он боялся притрагиваться к новорожденным...
В муках и страданиях прошло три месяца. И он не выдержал. Этот голос в голове умолкал только на время, а потом опять: "Здесь происходит таинство рождения. Ты не имеешь права находиться в этом месте. Ты нарушил клятву..."
"Я не хотел... Не хотел, чтобы так получилось. Я хотел все исправить... Клянусь!" — маленький испуганный мальчик Левушка плакал где-то далеко горючими слезами.
И тогда он, врач по призванию взял тетрадный лист в клетку и написал заявление.
— Лев Григорьевич, у меня что-то со зрением? Или ты решил пошутить так. Еще вроде бы не первое апреля... — Степан Иванович, заведующий городской больницы был удивлен. Такого он не ожидал. Врачей так не хватает... А Прохоров задумал уйти. С чего бы это?
— Я не шучу, Степан Иванович. Больше не могу там работать. Сил нет. Помогите мне... — И Леве вдруг захотелось рассказать о своих страхах. О том, как ему тяжело. О том, что он натворил. Но он боялся. Потому что совершил преступление...
Степан Иванович долго смотрел Прохорову в глаза. Бледный какой-то. Сгорбившийся, как старик. Что с ним происходит?
— Лева, может, пройди обследование... У тебя болезненный вид... Пока не поздно...
"Поздно! Поздно! Уже поздно..." — кричало все внутри. А голос смеялся...
Он знал и сам, что болен. Неизлечимо болен. И ни один в мире доктор не сможет его вылечить. И название своей болезни знал. Это было не что иное, как угрызения совести. И в этом случае никакие обследования не помогут. И лекарства — тоже.
Проснувшаяся совесть уже прогрызла огромную дыру в его душе. И теперь ему оставалось одно — жить с этим всю жизнь.
Сам себе удивился, что оказывается, она у него была. Совесть, то есть... И что интересно, молчала, когда ему приносили белые конверты и совали в карман белого халата. Потому что считал, что это реальная плата за его труд, а не те копейки, что переводят на карту в день зарплаты. Он гордился собой и своим профессионализмом. А теперь... Что делать теперь?
Лев Григорьевич ушел не попрощавшись... Тамила Эдуардовна и девчонки в белых халатах смотрели ему вслед через окно.
Что нужно, чтобы человек изменился? Только одно — определенные обстоятельства... Все сошлось... И Левушка стал другим.
Он больше не обращал внимания на порядок в квартире. Патологический аккуратист до мозга костей превратился в обычного человека. Забыл о здоровом образе жизни. Ел покупные пельмени, запивая кефиром прямо из бутылки. Казалось, что жизнь потеряла смысл. Когда надоедало сидеть в пустой квартире, он выходил на улицу и брел, куда понесут ноги.
Очутившись у парка, присел на скамью и задумался: "Я ведь был неплохим человеком. Еву любил. И даже мечтал создать с ней семью. А потом что-то пошло не так. Это было то, что от меня не зависело. Андрюха Званцев подсуетился... Увел. А как она могла? Ведь не любила его. Я это точно знаю. Впрочем, видимо, и меня не любила. Как понять этих женщин?"
Званцев подошел сам. Тоже потрепанный и поникший.
— Привет. — протянул руку первым. Лева был вынужден ее пожать. — Отец у мер. Может, зайдем в кафе. Посидим, как раньше, по-дружески... Помянем. — предложил Андрей. Прохоров пожал плечами. Ему было все равно. Но пошел.
— Как жена? Сын? — спросил ради приличия.
— Мы разводимся...
"Вот это поворот... С чего бы это?" — Лева был удивлен.
А Андрей уже рассказывал в подробностях, из-за чего и как все случилось. Леве было неприятно слушать рассказ бывшего друга о своих похождениях. "Тоже мне герой-любо вник..." — проскользнула мысль. А тому, видимо, нужно было выговориться.
— А тот другой? — Званцев понял, о ком идет речь.
— Татьяна меня выгнала. Сказала, что вырастит сама... Так что я теперь один... — на лице Званцева появилась непонятная гримаса.
— Зато ты замдиректора на заводе. Добился чего хотел... Да? — предположил Лев.
— Ну, да. Лисицын оказался понимающим мужиком.
— А ты глупцом. Такую женщину профукал! Должен понимать, если женат, то... И зачем я это тебе говорю? Тебе не понять. — Прохоров встал и пошел по тротуару.
Званцев пожал плечами:
— Что ты этим хочешь сказать? А?
На огромной скорости по главной улице промчалась Скорая с мигалками и громко сигналя. Кому-то необходима помощь... А он тут разгуливает.
Вспомнил, как в медицинском институте профессор Преображенский говорил: "Ты, Лева — лучший диагност на факультете. Очень важно выявить болезнь сразу, поставить правильно диагноз. От таких вот врачей в большинстве случаев зависит жизнь человеческая."
Через два дня Прохоров Лев Григорьевич стал работать врачом Скорой помощи. Его взяли с руками и ногами.
Продолжение читать здесь
Что думаете о Левушке? Ведь он изначально был абсолютно честен с Евой. А потом... Как часто мы сначала делаем, а потом думаем. Но уже ничего исправить невозможно. Пытаюсь оправдать? Да. Есть такое. Хорошего вам дня, дорогие мои. С любовью, М. И.