Александр Беленький продолжает рассказ о чемпионах в тяжелом весе.
Когда речь заходит о профессиональном боксе в жизни какого-то бойца, то многочисленные авторы начинают как будто новую главу. Все, что было раньше, теряет смысл.
Это вполне объяснимо. Кто-нибудь помнит, например, такого боксера как Ховард Дейвис? А между тем, это был очень приличный мастер. Чемпион Олимпийских Игр 1976 года, выигравший там, к тому же, Кубок Вэла Баркера как самый техничный боксер на Олимпиаде. То есть, что-то вроде «чемпиона чемпионов». А на тех Играх собралась очень богатая компания. Были там чемпионами и еще четыре американца, включая великого Рэя Леонарда, и кубинец Теофило Стивенсон, завоевавший там вторую из трех олимпийских золотых медалей. А выбрали все-таки Дейвиса.
После Олимпиады из пяти американских чемпионов единственным, кто НЕ стал чемпионом мира среди профессионалов, был… Ховард Дейвис. Его слава оказалась хоть и достойной, но короткой.
Для Мухаммеда Али, которого тогда еще звали Кассиус Клей, звание олимпийского чемпиона было очень почетной, но все же только ступенью к званию чемпиона мира в тяжелом весе среди профессионалов. На ней можно было отдохнуть пару месяцев, но и только. По сути, он никогда не был любителем, а всегда готовился к «большой карьере». И начал он задолго до триумфа в Риме.
В 1957 году в Луисвилл вместе со своим учеником Вилли Пастрано приехал очень известный тренер профессионалов Анджело Данди. Кассиус позвонил ему в отель и выпалил следующий текст: «Меня зовут Кассиус Марцеллус Клей. Я победитель турнира Золотые Перчатки города Луисвилла. Скоро я выиграю (общеамериканские) Золотые Перчатки, а в 1960 выиграю Олимпиаду, и я хочу поговорить с вами».
Наверно, Данди слегка ошалел от такого напора. Тем более, что и американские Золотые Перчатки, и олимпийское золото, были еще в проекте, но он был хорошим и, главное, любопытным человеком, а потому пригласил Кассиуса к себе. Тот пришел и три часа мучил Данди бесконечными вопросами: чем питаться, сколько времени бить по мешку, сколько спарринговать, какую технику, прежде всего, отрабатывать, сколько бегать, как защищаться без помощи рук и так без конца. Анджело аж запыхался. Но он ответил на все вопросы долговязого добродушного парня и пожелал ему удачи.
Через два года Данди снова оказался в Луисвилле, и снова с ним был Вилли Пастрано, который к тому времени стал иногда проигрывающим, но, в целом, многообещающим полутяжем. Клей напомнил о себе, и пришел к нему. Увидев Пастрано, Кассиус стал умолять Данди разрешить ему поспарринговать с ним. Анджело считал, что профессионалов и любителей не стоит сводить в спаррингах, но Кассиус так упрашивал его, что он, наконец, согласился.
Ну а дальше началось то, что с позиции сегодняшнего дня кажется единственно возможным, но тогда производило ощущения настоящего чуда. Кассиус кружил вокруг растерявшегося от его скорости Пастрано, разрывал дистанцию, наносил несколько острых молниеносных ударов и уходил от контратаки. На Данди неизгладимое впечатление произвело то, как здорово Клей уходил от атак Пастрано в сторону, причем часто с ударом. А это уже высший пилотаж, которого трудно было ожидать от семнадцатилетнего парня. Видя отчаянное лицо Пастрано, Данди остановил спарринг. «Черт!» - сказал Вилли Пастрано, - «Этот малец вышиб из меня дух».
Пастрано через четыре года стал чемпионом мира в полутяжелом весе. А Данди больше уже не терял связи с Клеем.
Первый бой на профессиональном ринге Клей провел 29 октября 1960 года, с очень неплохим бойцом Танни Хунсакером, сочетавшим занятия боксом со службой в полиции. Встреча получилась несколько труднее, чем ожидалось. Главным образом, в том, что Кассиусу не удалось нокаутировать Хунсакера. После Олимпиады прошло меньше двух месяцев, и Клей просто не успел еще набрать форму. Тем не менее, он без больших проблем переиграл своего первого на профессиональном ринге оппонента, который какое-то время после боя не мог открыть ни один глаз. После боя они дружески поболтали, и Кассиус сказал Танни, что тот один раз так достал его левым хуком, что ему показалось, что «из него выскочит тот гамбургер, который он съел перед боем». Ну а Хунсакер после боя говорил всем и каждому, что Клей станет чемпионом мира, как только ему предоставят такую возможность. Между прочим, он был чуть ли не единственным в ту пору, кто это говорил. Заканчивалась эра Флойда Паттерсона, и люди уже бредили «некоронованным королем», каким он был в ту пору, Санни Листоном.
Хунсакер знал, что говорил. Как мы помним, через несколько месяцев, 6 февраля 1961 года, Клей случайно (или не случайно) столкнулся в спортзале с экс-чемпионом мира шведом Ингемаром Юханссоном и устроил ему настоящую порку.
Всего с октября 1960 до конца 1962 годов Клей провел 16 боев, и только три его противника без всяких надежд на победу смогли дотянуть до финального гонга. Но запомнили его отнюдь не только благодаря победам.
Его прозвали Большой Рот, что соответствует русскому «трепло».
Как вся русская литература вышла из гоголевской шинели, так и почти все в современном боксе пошло от Кассиуса Клея. Если это и преувеличение, то только не в том, что касается слияния бокса с шоу-бизнесом. Здесь он был настоящим пионером. До него были лишь природные звезды, вроде Джона Л.Салливана, Джо Луиса или Рокки Марчиано. Предшественником Клея может считаться только Джек Джонсон, тоже большой мастер эпатировать публику, но он при этом не столько играл, сколько был собой.
Джон Л.Салливан, вел себя, как король, не потому что это было полезно для дела, а потому что именно так себя ощущал.
Немногословный Джо Луис был настоящим героем своего предвоенного и особенно военного времени. «Мы победим, потому что сражаемся на стороне Бога», - сказал Джо Луис. Так говорят герои, каким и был Луис по своей сути, а не деятели шоу-бизнеса.
Рокки Марчиано умел вести себя, как настоящий джентльмен, и умел очаровывать публику, но без своего непобедимого послужного списка он никогда бы не стал тем, кем стал для большинства американцев. Собственно, и звездой-то он сумел по-настоящему стать, только уже завоевав титул.
Несмотря на всю свою популярность, эти боксеры, как и все остальные, не смогли перешагнуть грань между спортом и индустрией развлечений, да они и не ставили себе такой задачи. Это сделал Кассиус Клей где-то между 1960 и 1964 годами.
Он был молод, красив и умен. Имея эти качества в своем арсенале, молодой Клей, тем не менее, выбрал амплуа отвратительно наглого крикливого психа. Этим он убил сразу двух зайцев: о нем стали писать, и его стали опасаться другие боксеры, считавшие, что имеют дело с сумасшедшим. Там, где он появлялся, у всех присутствующих через несколько минут закладывало уши. Он не давал никому слова сказать. Кричал, что он самый лучший, что никто ему в подметки не годится, в стихотворной форме предсказывал, в каком раунде нокаутирует своего противника (как правило, эти предсказания сбывались), заявлялся в тренировочный лагерь к своему будущему сопернику и устраивал там кошачий концерт, цеплялся к каждому слову окружающих и тут же выворачивал его наизнанку. «Ты можешь закрыть свой рот?» - спросил его как-то вконец измученный репортер. «Это невозможно», - ответил Кассиус и неожиданно на его лице вместо выражения самовлюбленного дебила, страдающего манией величия, появилась добродушная, но безмерно хитрая улыбка: он отлично знал, что делал. Он раскрутил себя так, как это не смогли бы сделать десять профессиональных пиарщиков вместе взятых.
Клей стал антизвездой. Миллионы телезрителей прилипали к экранам в надежде увидеть, когда же его, наконец, побьют. Впоследствии Кассиус Клей, поменявший к тому времени не только имидж, но и имя, отбросил эту маску за ненужностью, показал свой поистине героический характер и стал национальным символом, сравнимым только с однодолларовой купюрой, некой единицей измерения национального мужества. Он оставался этим символом до последнего своего дня, несмотря на болезнь Паркинсона, являя собой образ человека, чей дух не может быть сломлен ничем. Мне довелось увидеть его в этот период времени. Тогда он уже не говорил, но, не знаю как, само его присутствие действовало на окружающих. Никогда бы в это не поверил, если бы сам не был свидетелем этого.
Кассиус Клей сделал еще одну вещь. Он многократно увеличил гонорары. Джо Луис, бывший символом своей сражающейся страны, заработал за всю свою карьеру чуть больше 4 миллионов долларов, которые потом непонятно, куда делись. Клей примерно за тот же период времени заработал около 60 миллионов, что несоизмеримо, даже учитывая инфляцию доллара. Оказывается, быть шоуменом в разы более выгодно, чем национальной гордостью. Впрочем, кто бы сомневался.
Кассиус начал эпоху, в которую было важно не только и даже не столько то, что делает боксер на ринге, сколько то, как он продает себя за его пределами. Если ты этого не умеешь – звездой тебе не стать никогда, каким бы мастером своего дела ты ни был. Пример – чемпион мира по версии WBO в полусреднем весе Теренс Кроуфорд. Умный, развитый, но чего-то нет. Но Клей это умел. Сам не зная как, но умел. Стоило ему появиться, и у людей как будто сами собой расстегивались кошельки. Он вгонял людей в тонус, и они начинали больше есть и больше пить кофе, принося выгоду владельцам всяких забегаловок. Между прочим, я не шучу. Там, где был Клей, кофе продавался просто великолепно.
Все это так. Но амплуа антизвезды обременительно, потому что, став ею, ты теряешь право на поражение. Если тебя любят, то поражение тебе простят, если не любят – с тем большим удовольствием тебя затопчут. Санни Листон, который в определенной степени тоже был антизвездой, прекрасно это понимал, как следует из его известного высказывания о плохих и хороших парнях. Санни Листон не давал себя бить. Не давал себя бить и Кассиус Клей. Но если Листон в качестве бойца был, в общем и целом, понятен своему времени – против лома, то есть, в данном случае ломовой силы Санни, нет приема, то Клей был до некоторой степени загадкой. Часто даже серьезные специалисты поначалу не знали, как к нему относиться.
Как боксер Кассиус Клей был таким же новым явлением, как и шоумен. Это сейчас его девиз «порхать, как бабочка, жалить, как пчела» (между прочим, по-английски “float like a butterfly, sting like a bee” в рифмованной форме звучит гораздо лучше) стал общим местом и самой затасканной цитатой о боксе, а тогда это было в новинку, как и все, что он делал.
Первое, что сразу бросалось в глаза – это его скорость. Многие из его противников говорили, что они не то что не успевали среагировать на его удары, но просто их не видели. Но все-таки такие быстрые руки к тому времени на ринге уже повидали у Флойда Паттерсона, и даже в 1962 году имели возможность убедиться, что сами по себе они не спасают от нокаута даже в первом раунде.
Другое дело – передвижения Клея по рингу. Он как будто перемещался во все стороны одновременно, ставя противника в тупик, и при этом в самый неожиданный момент сам «стрелял с обеих рук». Разобраться в том, что он делает, было непросто даже со стороны. Что уж говорить о его несчастных противниках. Случаи с Пастрано и Юханссоном в данном случае очень показательны. Кассиус был необыкновенно легок на ногах, и догнать его боксеру атакующего плана, каких было абсолютное большинство, было практически невозможно. Вместе с тем его отходы таили в себе очень большую опасность для противника, потому что это были далеко не пассивные оборонительные действия, а своего рода боксерская сицилианская защита, то есть защита нападением. Клей великолепно перехватывал атаки и его коронный правый кросс навстречу, который он наносил так, что его почти не было видно, для очень многих оборачивался нокаутом. Кроме того, Кассиус, как уже говорилось, еще до Олимпиады умел уходить в сторону с ударом, и у него был самый быстрый левый джеб в истории тяжелого веса, который работал с методичностью отбойного молотка.
Однако все попытки проанализировать его стиль обречены на неудачу. Позже, когда он уже будет сходить, о нем скажут, что он загубил целое поколение тяжеловесов, которые пытались повторить то, что он делал на ринге. Обычный, даже очень талантливый человек, не может повторить гения. Клей часто делал совершенно безумные вещи – например, постоянно опускал руки. Для любого другого это десять раз закончилось бы нокаутом, а он мог себе это позволить, потому что фантастически владел защитой корпусом, когда этого не умел еще почти никто, и потому что, как никто другой, нутром чувствовал противника и читал его действия: боксерский инстинкт был доведен в нем до абсолюта. Однако в боксе никакой инстинкт не спасет от ударов. Их пропускают все, но Клей умел амортизировать удары в последний момент, откидывая голову или чуть-чуть изменяя направление удара, подставив руку. Чтобы суметь это сделать, надо только увидеть удар, хоть в самый последний момент, а Клей видел все удары.
Однако кое в чем его стиль все-таки поддается логическому объяснению. Основа бокса – это не удар, как многие думают, и уж тем более не защита сама по себе. Главное – это чувство дистанции. Бокс – очень тонкий вид спорта, где все держится на сантиметрах, и именно умение чувствовать эти сантиметры в первую очередь определяет успех.
Клей чувствовал миллиметры. Отдельные моменты его боев нужно обязательно смотреть в замедленном варианте, а то и по кадрам. Тогда становится видно, что многие удары, которые он, как могло показаться, пропустил, на самом деле не представляли собой опасности, так как чуть-чуть не достигли цели или приходились только мякотью перчатки. Это можно было бы счесть везением, но в боксе не везет тысячу раз подряд с десятью или двадцатью разными противниками.
Сам Кассиус хотя и обладал достаточно сильным ударом (это потом будут отрицать, но факт остается фактом), но все же в этом компоненте уступал очень многим. Однако он с лихвой компенсировал это точностью и своевременностью действий, именно поэтому одним своим правым кроссом, выброшенным точно в челюсть навстречу, он часто отправлял противников в глубокий нокаут.
В общем, это был совершенный боец, но в начале 60-х это в полной мере могли оценить только те, кто ему проигрывал. Остальные в своей массе еще не были готовы к восприятию такого нового явления.
Его первые скромные соперники ничего не смогли с ним поделать. Один из них, Санни Бэнкс, правда, сумел послать Кассиуса в нокдаун (кстати, в этом у Клея было много общего с другими твердолобыми бойцами, например Оскаром Де Ла Хойей или Рэем Леонардом), но Кассиус отнюдь не был этим потрясен и в четвертом раунде нокаутировал Бэнкса. Первым, как считали, серьезным испытанием должен был стать для Клея бой с экс-чемпионом мира в полутяжелом весе Арчи Муром, которого ранее привлекли для его тренировок, но 15 ноября 1962 года Кассиус расправился с ним быстрее, чем Марчиано и Паттерсон. Уже в четвертом раунде Мур, первый «несгораемый шкаф» профессионального бокса, которому через месяц должно было исполниться 49 лет, был нокаутирован.
После этого боя многие стали говорить, что в принципе Клея можно выставить против Санни Листона, к тому моменту уже чемпиона мира, но без малейших шансов на успех – просто для того, чтобы раз и навсегда заткнуть этот большой рот. Однако Клея еще ждали серьезные испытания, которые были ему совершенно необходимы. В противном случае у него мог бы развиться комплекс собственной непобедимости, который никого еще до добра не доводил.
13 марта 1963 года в Мэдисон Сквер Гардене в своем восемнадцатом бою он встретился с известным боксером из Нью-Йорка Дагом Джонсом. Перед встречей Кассиус, как обычно, в стихотворной форме предсказал, когда нокаутирует своего противника. На этот раз он написал даже два стихотворения, в первом сказал, что сделает это в шестом раунде, но потом решил, что хватит и четырех, и написал второе.
Однако на этот раз его пророчество не сбылось. Джонс, сильно уступавший Клею и в росте и в весе (183 см и 85,3 кг против 190 см и 91,85 кг), дал неожиданно очень упорный бой. Публике, крепко недолюбливавшей Клея, даже показалось, что он одерживает верх.
Стоящий на длинных и тонких ногах Даг обладал неплохим разовым ударом справа. Кроме того, он хорошо качал маятник, то есть, раскачивал корпус влево и вправо, уходя от ударов. Была ли это осмысленная работа? Вряд ли. Скорее, в бою с Клеем он просто поймал кураж и продержался на нем до самого конца. Что же касается самого Кассиуса, то что-то пошло не так. Раунда с третьего он выглядел усталым. Не знаю, но мне показалось, что накануне он переусердствовал в постели с какой-то девушкой. Сам он об этом не говорил, но точно так выглядит боксер, сочетающий эти «два вида спарринга». После девушки и выносливость куда-то девается, и сам ты смотришься, если можно так сказать, классом ниже. Точно так выглядел и Клей в том бою. Если вы не видели его боев раньше, сказали бы, что обычный тяж. Неплохой, может быть, очень неплохой, но не гений в боксе всех времен и народов.
Однако это все досужие рассуждения. Обратимся к бою.
После проникновенно исполненного американского гимна и представлений участников встречи поединок начался. Первый раунд Клей собрался провести на тихой волне, но не тут-то было. Удачно поупражнявшись с левой рукой, Джонс нанес свой лучший удар за бой. Правый вдогонку за Клеем. Удар был очень сильный. Ноги Кассиуса заплелись, и он чуть не упал. Лишь схватился за канаты и устоял. Джонс бросился добивать, но Клей к нему прилип и вообще действовал грамотно. Потом Кассиус провел левый хук, несколько ударов справа, Джонс ударил слева, но Клей удачно завершил раунд серией джебов и правых кроссов. Раунд он выиграл, но запомнился из него тот самый эпизод, когда он схватился за канат, чтобы не упасть.
Потом были три раунда, в целом, выигранных Клеем, но все, кроме четвертого, с оговорками. Во втором Кассиус пропускал в начале и в конце, в третьем тоже после уже выигранного раунда проиграл концовку. Причем надо понимать, что «проиграл» значило, пропустил на один-два неплотных удара больше в конкретный момент, а не разгром. Бой проходил под усталым контролем, именно так, под усталым контролем, Клея.
В пятом раунде Кассиус опять выигрывал весь раунд, но был хуже в концовке. В частности пропустил удар Джонса справа, после которого секунду остаканивался. В шестом Клей попадал не реже, но на стороне Джонса был настрой. Тот самый кураж, о котором я уже говорил. В седьмом раунде Кассиус какое-то мгновение, меньше секунды, стоял, пытаясь прийти в себя после удара Джонса справа. В остальном боксировал неплохо. Как и на протяжении всего боя бил, в основном, прямые с обеих рук и немного реже боковые. В восьмом раунде Клей опять вел, но снова проиграл концовку. Его словно не хватало на все три минуты раунда.
Если бы бой продолжался восемь раундов, то его, скрепя сердце, выиграл бы Джонс, но он продолжался десять. Девятый выиграл Клей. По ударам он вел где-то 1,5-1, а то и больше. И это были удары. В десятом он хоть и упускал на мгновения инициативу, но успевал ее возвращать и тоже вел по ударам. Раунд закончился, а с ним и бой.
Не знаю, у кого как, но у меня, хотя я старался отдавать Джонсу все возможное, получилось по раундам 6-4 в пользу Клея. Почти так же вышло и у двоих судей. Они отдали Кассиусу пять раундов против четырех при одном равном. У рефери вышло восемь раундов Клей, один Джонс и один равный. Не надо здесь торопиться в него кидать чем попало. Может быть, так оно и было, о чем я скажу чуть позже. Он стоял ближе и видел бой, а видеозапись оставляет желать лучшего. Клей мог пропускать и меньше, чем нам казалось. Собственно, как он делал это обычно. В любом случае, расклад самого Дага Джонса по раундам, шесть он выиграл, три проиграл при одном ничейном, выглядит фантастическим.
Сейчас, когда смотришь этот бой, создается впечатление, что в записке рефери было больше правды. Зал нью-йоркского Мэдисон Сквер Гардена рьяно болел за Джонса и шумно приветствовал любые его действия, которые хотя бы казались результативными. Кроме того, многие, вполне возможно, попали в давно известную ловушку. Состоит она в следующем: если один из боксеров является заведомым фаворитом (ставки перед боем заключались из расчета 3-1 в пользу Клея), а второму отведена роль мальчика для битья, активные действия последнего кажутся более результативными, чем на самом деле. Люди просто не привыкли к тому, чтобы кто-то оказывал Клею хоть сколько-то достойное сопротивление, и поэтому не такие уж редкие, как ожидалось, результативные атаки Джонса производили на них более сильное впечатление, чем следовало бы.
Зал встретил судейское решение неодобрительным гулом. «Газетное решение», то есть, мнение журналистов, смотревших бой и писавших о нем, тоже с небольшим преимуществом проголосовало за Джонса. Но это уже мало что меняло.
В тот день в зале был и еще один заинтересованный человек – Санни Листон. Когда его спросили, что Кассиус Клей показал ему в этом бою, Санни ответил: «Он показал мне, что если я когда-нибудь встречусь с ним на ринге, меня после боя посадят за убийство».
Однако следующим соперником Клея был не Листон, а англичанин Хенри Купер в Лондоне 18 июня 1963 года. «Старина ’энри», как его называли в Великобритании, пародируя его просторечный акцент кокни, пользовался у себя на родине фантастической популярностью за добрый компанейский характер, бескомпромиссную манеру ведения боя и чудовищный левый хук, которым он отправил в нокаут абсолютное большинство своих противников. Однако у него были и два недостатка. Первый, обычный для скрытых левшей, то есть левшей, боксирующих, как правши, в обычной левосторонней стойке, каким, видимо, и был Купер. Он в недостаточной мере владел правой рукой, которая не слишком помогала ему в бою. Второй был еще более серьезным. У Старины ’энри были острые надбровные дуги и скулы, что приводило к тому, что практически в каждом бою он получал рассечения и начинал буквально истекать кровью. Остряки даже говорили, что лицо Купера начинает кровоточить еще ДО первого удара гонга.
Зная об этом, Кассиус отнесся к своему сопернику достаточно легкомысленно. Видимо, он не сомневался, что своими суперскоростными руками очень рано посечет лицо Купера, а дальше все быстро закончится.
Поначалу казалось, что так оно и выйдет. Но в четвертом раунде один из левых хуков Купера достал Клея, и он стал отступать. Старина ’энри был слишком опытным бойцом, чтобы не почувствовать, что если у него есть хоть какой-то шанс на победу, то он есть именно сейчас, и бросился за ним. Секунд за пять до конца раунда его левый хук обрушился на челюсть Клея, и тот упал как подкошенный. В последствие Кассиус доказал, что умеет боксировать и на автопилоте, но тогда абсолютно все зрители сочли, что от нокаута его спас гонг.
Клей встал задолго до того, как рефери мог закончить счет, и пришел в свой угол походкой человека, который из последних сил держит перпендикуляр. Его усадили, но секунд через десять он ни с того ни с сего встал, чтобы продолжить бой, явно не до конца понимая, что происходит вокруг. Его снова усадили и стали приводить в себя.
В начале раунда стало очевидно, что он еще не до конца очухался, но умело уходил от атак Купера. И здесь секунданты Клея неожиданно потребовали, чтобы бой прервали – они указали на то, что кожа на одной из перчаток Кассиуса растрескалась и стала вылезать набивка. По правилам, в таких случаях бой останавливается, и боксеру меняют перчатку. Надо ли говорить, что команда Клея не старалась сделать это как можно быстрее?
Когда с перчаткой, наконец, разобрались, Кассиус окончательно пришел в себя и устроил Куперу настоящую трепку, а рефери вскоре остановил бой в виду того, что у британца кожа на лице, как обычно, стала расползаться «по швам».
Позже много говорили о том, что секунданты сами распороли перчатку Клея между раундами, но существует фотография одного из моментов четвертого раунда, на которой отчетливо видно, что дыра в перчатке уже есть. С другой стороны, Анджело Данди, тренер Клея, вроде бы признавался, что он слегка расковырял существующую дырку пальцем. Так это было или нет – сейчас уже сказать невозможно. Тем более, что участников события уже нет с нами. Данди умер в 2012 году, Клей (Мухаммед Али) – в 2016. В тот момент было важно, что Клей победил, препятствий к бою за титул больше не было, и он стал готовиться к встрече с Санни Листоном.
(продолжение следует)
Александр Беленький
