- Я тебе достаточно в жизни помог, - продолжил Матвей Павлович, когда понял, что сын не намерен извиняться, - я тебя воспитал, дал образование, квартиру в городе купил, на машину денег отстегнул. Чего еще тебе надо?
- Ты сам говорил… - Глеб сбросил его руку с плеча и вскочил как ошпаренный со стула, глядя на отца возмущенным взглядом, - говорил, что некому бразды правления передать. Что некому продолжить твое дело. Так вот… папа… я приехал. Все бросил ради тебя. Работу, жену. Давай, Папа! Учи!
🔄Начало истории
- Хм…. – Матвей недоверчиво потер колючий подбородок, - ты сначала поработай вместе со всеми, покажи, на что способен….
- И поработаю. Чем я хуже их? - Сын посмотрел на мужиков.
Матвей Павлович прошелся по кухне, остановился за спиной Есении и сдержано кивнул.
- Хорошо. Можешь оставаться. Но только при одном условии. Сначала извинись. И ты, Люба… - Его сестра недовольно поджала губы, - тебя я чем обидел, что ты так взъелась на мою жену?
- Я извиняться не буду! – Категорично заявила Люба, поднимаясь со стула, - я за тобой ухаживала, братец, пока не появилась… эта! И что теперь? Все, Люба, не нужна?! Живите, как хотите. А на мою помощь, Мотя, больше не рассчитывай!
Люба гордо удалилась из-за стола и вышла из дома, громко хлопнув дверью, будто разрывая их родственную связь.
- Так. С Любой все понятно… - пробормотал Матвей, - а ты, сынок, что скажешь?! Готов через гордость свою переступить или отправишься восвояси?
Глеб бросил на Есению нахальный взгляд, подумал и отвесил перед нею театральный поклон.
- Простите меня, мачеха, за грубость. Хотите, я вас даже мамой буду называть?
- Это лишнее… - Матвей дотронулся до ее плеча, - что, Есенька, принимаешь извинения от сына? Дадим ему второй шанс?
- Принимаю, - холодно ответила Есения, глядя на Глеба с недоверием и неприязнью, - а в остальном, Матвей, тебе решать.
- Ну, вот и ладненько! Оставайся, Глеб. Имей в виду, подъем у нас завтра ранний, на рынок поедем, будешь помогать мне ящики с овощами таскать.
Тот недовольно хмыкнул и покинул дом. После чего сосредоточенный взгляд Матвея переметнулся на работяг.
- А вы, мужики?! Вам самим не стыдно? Здоровым лбам. Мою жену из дома выгоняли, а вы даже вступиться за нее не смогли!
- Палыч, если б я тут был…. – вспыхнул красный от злости Яшка.
- Знаю, Яш! Ладно… - Матвей махнул рукой, - все по домам. Отдыхайте, мужики.
Они попрощались и шумно покинули дом. Устало вздохнув, Матвей Павлович опустился на стул и сгреб со стола разбросанные документы.
- Только хотел, Есенька, послушаться тебя. На обследование лечь. А теперь придется отложить. Не могу я тебя здесь одну без присмотра оставить. Обложили со всех сторон. Владик… - Матвей покосился на Есению, ожидая бурную реакцию при упоминании об отце ее ребенка. Но она сдержала внутри себя порыв чувств. Встала, обняла мужа за шею. Он продолжил, - теперь еще и Глеб. Не верю я его словам. Всю жизнь пытался приобщить сына к физическому труду, заинтересовать его своим любимым делом. А он отмахивался от меня, как от назойливой мухи. А теперь вдруг работать захотел. Что-то здесь не так. Чувствую я, Есенька, Глеб себя еще покажет.
Не смотря на опасения Матвея Павловича, его сын вел себя тихо. Утром он смиренно поднялся с кровати, отправился с отцом на рынок, позволив Есении спокойно вздохнуть. А по приезду домой, Глеб ворвался в дом, прошел мимо работающей за компьютером Есении и упал на кровать.
- А ты чего развалился? – Строго произнес Матвей, когда нашел его в состоянии полудрема.
- Устал, - пробормотал тот, поворачиваясь к отцу спиной.
- Устал? Рабочий день еще в разгаре, а ты уже устал! Давай, Глеб, поднимайся, некогда лежать!
- Пап, я ни ног, ни рук не ощущаю. Дай, мне отдохнуть…
- Нет, не дам. Иди в теплицу. У тебя здесь привилегий нет!
Едва Матвей покинул дом, Глеб нехотя поднялся, издав при этом скрипящий, протяжный стон. Выругался за спиной Есении, как сапожник, и вдруг резко упал локтями на стол.
- Кстати, хотел поинтересоваться… - Глеб нагло сверлил глазами ее профиль и дышал в щеку, заставив отодвинуть стул.
- Чего тебе нужно, Глеб?
- Не похожи вы с отцом на новобрачных. Слишком уж тихо по ночам в вашей спальне….
- Что ты несешь? – Есения густо покраснела и бросила на Глеба испепеляющий взгляд.
- А что такого? Мы вроде, как с тобой теперь свои. Если вдруг есть какие-то проблемы, поделись. Может, я смогу тебе помочь?
- Проблемы будут у тебя, если ты сейчас же не заткнешься…
- Ой, ой. На первый взгляд такая целомудренная, скромная, Аленушка из сказки… - Глеб хотел схватить ее за косу, получил хлесткий удар по руке и от души расхохотался. Пальцы Есении прижгло.
- Еще раз тронешь меня, я все расскажу Матвею. Понял?
- Да не волнуйся ты так, приживалка. Я подожду. Когда у моего отца пелена с глаз сойдет, и он узнает, какая ты на самом деле.
Глеб распрямился, подмигнул Есении напоследок и вышел за порог, насвистывая похоронный марш.
Приступ ярости окутал ее с головы и до ног. С трудом совладав со своими эмоциями, она собрала дочь на прогулку и вышла вместе с нею во двор.
В теплице кипела работа. Матвей Павлович громко раздавал указания, оценивая работу сына одобрительным взглядом.
- Ишь, какой! Старается, - улыбнулся он, обнимая жену за плечи, - посмотрим, надолго ли хватит его рвения? Раньше он даже смотреть в сторону теплиц не хотел.
- Люди не меняются так быстро, Матвей, - сдержано ответила Есения, почувствовав в голосе мужа гордость за сына.
- Согласен. Только хочется мне, Есенька, верить, что этот оболтус все осознал.
Матвей ненадолго отлучился, а когда вновь вернулся в теплицу, вручил Есении сверток.
- Вот, дорогая моя, посылочка для тебя пришла. С новыми сортами. Все, как ты хотела, проверь. Чувствую, скоро, благодаря тебе, работы у нас значительно прибавится. Так что лишние руки нам сейчас не помешают.
Есения посмотрела на мужа счастливыми глазами, но поймать его взгляд так и не смогла. Все внимание Матвея устремилось на сына. Он ходил за Глебом по пятам, пытаясь за один только день вложить в него весь свой многолетний опыт.
- Ох, как же я устал… - Простонал Глеб после сытного ужина, с трудом выдергивая себя из-за стола. Пробурчав Есении невнятное «спасибо» он исчез в своей спальне и рухнул на скрипучую кровать.
- Я, пожалуй, тоже лягу, - объявил Матвей, целуя жену перед сном, пока она укачивала дочь.
- Ты не против, если я оставлю тебе Настю? Хочу расчистить в теплице место под новые сорта.
- Конечно, не против, - Матвей устало закрыл глаза и похлопал рядом с собой, - клади ее сюда.
Когда Настена крепко уснула, Есения отправила дочь на диван, обложила ее подушками. Заботливо потрогала лоб Матвея и, убедившись в том, что с ним все хорошо, отправилась в теплицу.
Работы предстояло немало. Прежде всего, необходимо было убрать старые кусты. Есения надела перчатки, притянула к себе металлическое ведро и с энтузиазмом принялась за дело.
Дверь в теплицу скрипнула. Есения оторвалась от работы, вслушиваясь в тихие шаги.
- Матвей – это ты? – Спросила она, поднимаясь с земли, отслеживая движущийся между высокими густыми зарослями темный силуэт, - Матвей! Настена проснулась?
- Нет! – Раздался насмешливый голос Глеба. Он высунулся из-за огуречного куста и растянул коварную улыбку, - это всего лишь я. Твоя семья крепко спит, а мне почему-то никак не спится.
По спине Есении пробежал холодок. Она равнодушно отвернулась, намереваясь продолжить работу. Почувствовала тревогу, стоя к Глебу спиной, и вновь повернулась к нему лицом.
- Понимаешь, - Глеб медленно приближался, - плохо мне без жены. Чего-то не хватает. Привык, что она всегда под боком, только руку протяни.
Он многозначительно приподнял бровь, сокращая дистанцию до минимума.
- Ты же тоже еще молодая, должна меня понять. Особенно теперь, когда замуж за старика вышла…
- Я тебя предупреждала, Глеб, - Есения отшатнулась, - будешь меня донимать, я все расскажу Матвею. И тогда он выставит тебя из своего дома.
- Ты мне угрожаешь? – Его зловещий смех вогнал Есению в краску. Она попятилась, запнулась за пустой ящик и вдруг резко припустила на выход. Глеб догнал ее, силой скрутил руки за спиной и крепко прижал к себе, - ну-ка, ну-ка, посмотрим, зачем ты такие длинные юбки носишь? Что ты там прячешь?
Свободная рука Глеба принялась гулять по ее телу. Есения затрепыхалась и перешла на крик.
- Пусти! Не трогай меня! Матвей!!!
Глеб оставил подол ее платья в покое и запечатал ладонью рот.
- Хватит изображать из себя недотрогу. Или ты делаешь это только за деньги? Хочешь, я тебе заплачу?
Он склонял Есению вниз. Она прекрасно осознавала, что будучи прижатой к земле, вряд ли уже сможет подняться. Есения улучила подходящий момент, когда ладонь у рта заметно ослабла и со всей силы укусила Глеба за палец.
- А-у-у…. – взвыл тот, подпрыгивая на месте, словно его ужалила оса. Есения оттолкнула его и бросилась на выход. Она добежала до двери, слыша за спиной шаги Глеба, толкнула ее и со всего размаха налетела на грудь мужа.
- Что здесь происходит?! – Властно прогремел Матвей, глядя поверх ее головы. Глеб затормозил, выпучил глаза и безобидно выставил ладони вперед.
- Пап – это все она! Сама меня в теплицу затащила…
- Неправда… - Прохрипела Есения, теряя от волнения голос.
- Правда! Она проходу мне не дает, намеки делает, а тебя стариком за глаза называет…
- Нет, ты же знаешь Матвей… - Есения заглянула мужу в глаза и умоляюще сдвинула брови, - ты же знаешь… я на такое не способна.
Матвей Павлович отправил жене суровый взгляд, проникая глубоко в душу, и угрюмо кивнул в сторону дома.
- Там… дочка проснулась….
