Василий лежал в постели на высоко поднятой подушке. Его выписали из больницы неделю назад. Он, конечно, стал чувствовать себя лучше, но слабость все-таки оставалась. Василий считал, что это от долгого лежания, потому что руки-ноги слабеют, не имея ежедневной тренировки. Но дело было в другом. Болезнь легких, которую усугубило ранение, нанесенное Сашкой, делала свое дело. С каждым днем дышать становится труднее, особенно когда лежишь, поэтому приходится спать в полусидячем положении. Ольга ушла спать на другую кровать, говорит, что не хочет мешать ему... Но он-то все понимает – чего делать рядом с мужиком, который уже и забыл, что мужик?
Ольга вернулась из магазина – Василий услышал их по щебетанию внучки. Она что-то говорила, Ольга негромко отвечала ей. Войдя в комнату, Аленка сразу пошла к деду, показывая куклу.
- Деда, деда,- ворковала она, показывая игрушку, и из ее лепета он понял, что она говорит о том, какую красивую лялю купила ей мама.
Ольга выкладывала на стол то, что купила в магазине. Василий посмотрел на жену. Она была стройной, как девчонка, подчеркнутая пояском талия переходила в красивые бедра, стройные ноги были видны из-под подола, загорелые руки выглядывали из коротких рукавов легкого платья. Коса, уложенная на затылке тугим узлом, завитки на шее – все было таким знакомым и таким почти недосягаемым, что он чуть не застонал. Внутри Василия шевельнулась ревность: она выглядела молодой, здоровой, красивой, а он...
- Ну, всех увидела, перед всеми покрасовалась? – с неприязнью спросил он.
Ольга с недоумением повернулась к нему.
- Ты чего, Вася? Температура поднялась?
- Да нет, температура вроде бы нормальная. А ты чего вырядилась, как молодая?
- Да во что ж я «вырядилась»? Платью этому я уж не знаю сколько, скоро на тряпки пущу. Ты придумал бы что-нибудь другое!
- Молодеешь с чего? Помру скоро, замуж, небось, сразу выскочишь? Кого присмотрела-то? Вон и внучка тебя бабкой не хочет называть – мамкой зовет!
- Перестань болтать глупости! Надо ж дитю кого-то мамкой звать!
Она всхлипнула, подхватила на руки Аленку, пошла умывать ее перед едой. Вымыв с прибаутками ручки, щечки, они вошли в комнату.
- Вставай, Вася, обедать будем, - спокойно сказала она. – Тебе помочь?
- Не надо мне помогать! Сам управлюсь, еще живой! – проворчал Василий.
Ольга поставила на стол обед, стала кормить Аленку, приговаривая разные прибаутки. Накормив внучку, уложив ее спать, она сказала Василию:
- Говорят, Толик Бондаренко вернулся. Отсидел уже.
- Как это отсидел? Ему ж два года дали!
- Так прошли два года, Вася. Вот он и вернулся.
- Я б с ним поговорил сейчас, если б он попался мне!
Ольга едва заметно усмехнулась: еле стоит на ногах, а туда же – поговорит он!
Известие о возвращении Толика разбередило воспоминания Василия. Он вспомнил, как пришли к нему домой Сашка Яценко и Толик Бондаренко, как он попытался выгнать их, а Сашка... Но тут же он вспомнил, что их связало. Это ж он, Василий, нашел их, чтоб они «проучили» Ивана. И вдруг его осенило: это ж расплата за это, за Ваньку, за дочку, Тосю! Это открытие было таким неожиданным и таким ошеломляющим, что Василий задохнулся. Он схватился рукой за грудь, ловил ртом воздух, еле добрался до кровати и упал на нее. Ольга испугалась: такого приступа давно не было! Она быстро достала лекарство из буфета, накапала в стакан, дала мужу выпить. Через несколько минут он слегка успокоился, откинулся на подушку.
Ольга присела рядом.
- Может, «скорую» вызвать, Вася?
Василий покачал головой:
- Не надо! Ты вот что, послушай меня. Это у меня не просто так. Это меня Бог наказал.
- Ну что ты говоришь?
Ольга погладила его по плечу. Василий всхлипнул и закашлялся. Когда приступ прошел, он негромко стал говорить:
- Это ж мне за Ваньку Петренко до за дочечку нашу, за Тосечку. Я их разлучил, я на Ваньку этих натравил.
Из его глаз полились слезы. Ольга прижала его голову к себе и тоже плакала, поглаживая его седые волосы.
- Ну перестань, Вася, все прошло, ничего не вернешь.
Василий плакал, вздрагивая всем телом. Потом вдруг успокоился и сказал:
- Я скоро помру, так что надо мне покаяться.
Ольга вспыхнула, хотела что-то сказать, но он остановил ее:
- Я знаю, что говорю. Ты позови ко мне Толика, только поскорее позови. Пускай придет.
Ольга закивала, заливаясь слезами.
Толик проснулся перед вечером и сразу подумал о том, что мучило его в последнее время. Он боялся встречи с Василием и хотел этой встречи. Он не знал, что скажет и что выслушает в ответ, но чувствовал, что без этого жизни не будет.
Толик уверенно встал, вышел к матери.
- Поспал, сынок? Хорошо, что встал, на закат нельзя спать – голова будет болеть. Садись, я сырничков напекла поешь.
- Я, мама, должен сходить в одно место.
- Это ж куда, сынок? К Маринке?
- Нет, мама, у Маринки я уже был. Пойду к дядьке Ваське.
- Иди, сынок, иди.
Настя прикрыла концом косынки рот, глядя вслед сыну.
Толик шел уверенно и быстро. Он понял, что чем быстрее все произойдет, тем легче будет жить. Он уже представлял, как Василий будет ругаться на него, махать руками перед его лицом, но все это было уже не страшно.
Когда он постучал в калитку, лохматая собачонка бросилась к нему, заливисто лая и бросаясь на забор. Из-за дома вышла Ольга с ведром, увидев Толика, быстро пошла к нему, прикрикнув на собачонку. Та, завиляв хвостом, повернулась к хозяйке и заглядывая ей в лицо пошла к калитке, уже не обращая внимания на пришедшего.
- Здравствуйте, - проговорил Толик. – Дядя Вася дома? Можно к нему?
- Можно, можно, он ждет тебя!
Ольга распахнула калитку. Толик в недоумении стоял перед нею.
- Заходи, заходи, он говорил, чтоб я тебя позвала.
Толик неуверенно вошел в комнату. Василий лежал на подушке головой к двери. Толик подошел, молча встал перед ним.
- Здравствуйте, - негромко проговорил он. – Вот, я пришел.
- А, Толик! Хорошо, что пришел. А я, видишь, все лежу. Ты это, - он попытался встать, - я что хотел сказать – ты прости меня, если сможешь.
Толик молчал, не понимая, что происходит. Он шел, готовясь извиняться перед ним, а он...
- Дядя Вася, это вы меня простите, - сказал он, - я виноват перед вами...
- Нет, - тяжело дыша, говорил Василий, - нет, это я вас подбил на дурное дело, вот теперь расплачиваюсь.