Начало рассказа:
Предыдущая часть:
- А как же я её найду? Где искать? Куда бежать? – Константин встрепенулся, разволновался так, что и на месте усидеть не мог, - а может брешешь ты? Может просто надежду даёшь, чтобы я успокоился? Хотя, если всех женщин вспомнить, с которыми я когда-то бывал, всех детей перепроверить… Верная идея, точно, что же я раньше не додумался до этого.
- Успокойся пока, знаешь ты её, рядом она. Никуда ходить не нужно, с братом поговоришь, всё выяснишь. У него твоя дочь, - Малика говорила монотонно, спокойно, не поддаваясь на эмоции Кости, который не мог уже и на месте усидеть, услышав важную для него новость.
- Да что ты мелешь, что городишь то? При чём тут Ванька то? Я его жизнь всю знаю, от начала до этого момента. Он меня старше на два года, когда я пришёл из армии, он уже работал на комбайне.
- А женился он на ком? Что за девушку выбрал в жёны? – она забрала у него пучок травы, который ровно догорал в его руках.
Возле Малики стояла большая, плоская тарелка, на которую она и уложила догорающую траву. Та сгорала так, что ничего от неё не оставалось. Малика вглядывалась в пепел, который разлетался, поднимался вверх и кружил над посудой.
- Надя, жена Вани, очень хорошая женщина. Она только его любит, только о нём все мысли у неё, очень она женщина благодарная к нему и ласковая, ох и повезло ему. Надька в молодости никогда красотой не блистала, женихов то у неё толпы не водились, как у других, - он замолчал, словно что-то вспомнил, а затем продолжил, - за мной она увивалась.
Мы с ней в одном классе учились, так вот на выпускном она рядом как-то оказалась и в любви мне призналась. Я никогда на женщинах не был зациклен, у меня другие планы на жизнь впереди были. Смеяться я не стал над ней, да и вежливым не был, просто посмотрел, как на сумасшедшую, да ушёл прочь от неё.
Не знал я тогда, как с девицами нужно общаться, никто не учил вежливости, да такту. А ещё через время, года, наверное, через два или три, меня провожали в армию, так вот она там была. Я был выпивший, как-то получилось так, что мы оказались с ней наедине в сарае, думаю, что это Надежда меня туда затащила.
Она мне всё про любовь рассказывала, да ждать меня обещала, а я, честно скажу, просто воспользовался случаем, лишился девственности тогда и всё. Сказал ей, чтобы и думать про меня забыла, не нужна она мне. Помню, что был груб, она убежала вся в слезах, обиженная. После писала мне в армию, так я ещё раз ответил, что не люба она мне, не нужна мне такая вот некрасивая.
Я тогда жениться и не собирался, а если бы и захотел, то выбирал бы самую красивую. Такой у меня был характер, хотел доказать всем, что я крутой, что я всё могу, поэтому всегда хорохорился, да рисовался. А когда с армии пришёл, то удивился, зачем это Ванька на Надьке женился, ещё ему говорил, что зря он так, мог и покрасивее выбрать.
Он тогда на меня обиделся и разговаривать не стал. К тому моменту уже Юлька у них и была, так ты хочешь сказать, что это моя дочка? – он требовал от Малики ответа, который та давать не спешила.
Она положила миску на землю, продолжая сидеть при этом на своём месте. Малика потирала руки, делая ими периодически жесты, словно она невидимый шар держит между пальцами.
- Успокойся, всё узнаешь, когда поговоришь с братом. Это ваш разговор, давай оставим пока это позади. Прежде чем задать ему этот вопрос, ты поговори с ним, тайну ему свою скажи по поводу твоего здоровья, он поймёт. Брат единственный человек в этом мире, кому ты не безразличен, и кто тебя без денег и власти твоей любить станет.
- В этом ты права. Помню дрались мы с пацанами не на жизнь, а на смерть и всегда он за меня горой в драке стоял, до последнего. Я всегда был в Ваньке уверен, всё его к себе перетягивал, а он ни в какую. Предлагал детей устроить в институты, тоже отказался, говорил, что они сами должны пробиваться, так лучше будет. Предлагал, чтобы дочка, да и сын у меня пожили, пока учатся, но и в этом он мне отказал. Ох и брат же у меня, упрямый, как и я, собственно. Похожи мы с ним, вот, если упрёмся во что-то, то точно на своём станем стоять, никуда не отойдём ни на шаг.
- Я вижу, что и отца вашего сложный характер был, тяжёлый, не сговорчивый. Всегда он делал, что хотел, никого не слушал, не жалел. Женщин он своих не любил, будто злой был с ними, жестокий, я бы даже сказала. У него жизнь как-то плохо закончилась.
- Помер отец уж давненько, плохо кончил, замёрз насмерть, даже нашли то не сразу. Он выпивший был и домой отправился, так мне сказали. Выпивал в соседней деревне, а пошёл домой ночью. Была весна на улице, вроде и тепло, да ночью всё равно прохладно. Вот он и присел возле дерева, то ли устал, то ли засыпал, да так и навсегда там остался. Неделю икали, почему-то с тропы свернул он, не сразу нашли, а когда останки обнаружили, то и хоронить то нечего уже было.
- Вот, что я скажу тебе. Вы оба баланс жизненный нарушали. Мужчина здоровый и счастливый живёт в гармонии с женщиной, она ему свою энергию отдаёт, а он в ответ заботится о ней и оберегает. Отец твой иначе поступал, он брать, то брал, а вот в ответ быть благодарным, да заботливым быть не хотел. Думал, что всё так и должно быть, что он пуп земли.
- Да, это ты верно про моего отца говоришь, он так и говорил, что жена ему ноги целовать должна за то, что он её выбрал. Всегда красавцем себя считал, думал, что одна уйдёт, а их ещё много вокруг.
- Брат ваш живёт по закону природы. Жена его любит, а он её благодарит за это и у них мир в семье, да лад. От такого равновесия и у детей всё хорошо складывается.
- Поздно мне учиться этому, умру я уже скоро, - Константин перевёл тему разговора к своей болезни, - скажи, тяжёлая моя смерть будет? Страшно мне немного, боюсь я, да даже и не в этом дело, а пожил я совсем мало, не всё успел. Всю жизнь за карьерой гонялся, на ноги вставал. Сейчас вокруг людей много, а близкого и нет рядом. Вот умру и на могилу некому будет ходить. Вспомнит ли кто меня? – он ждал какого-то утешительного ответа от Малики.
- Всё, что хотел ты успел, а о близких и любящих людях и не мечтал никогда, поэтому и нет у тебя этого, чего жалеть то. Время у тебя ещё много, целых два года впереди. Денег хватает, поэтому вижу лечиться станешь, да протянешь ещё достаточно. Ты вместо сожалений, делом лучше займись. Используй время с толком, много ещё дел добрых свершишь.
- Это ты права, врачи мне операцию пророчат, говорят, что есть надежда, нужно ли ей воспользоваться, как считаешь? Может какими травами твоими полечиться? – он искоса глянул на Малику.
- Нет, я не врач, на меня не нужно такую проблему взваливать. Травки я дам тебе, но не для того, чтобы лечиться, а, чтобы врага определить, дам тебе мешочек соли, положишь в кабинете у себя в столе так, чтобы никто не видел. Другой мешочек с чаем будет. Соберёшь всех воедино, да чаем напоишь, может приурочь это к какому-то событию, чтобы не догадались люди. Вот в этом разговоре ты сам поймёшь, намёк тебе будет дан, а затем всю цепочку и раскрутишь. А смерть твоя будет в хорошем месте вижу, как ты захочешь.
Уходил мужчина от неё в раздумьях и с неким облегчением. Мысли все суетливо бродили в его голове. Малика посоветовала не идти сегодня же к брату с расспросами, не тревожить их семейный покой. Нужно обождать, да обдумать всё, как следует, ведь отношения с братом – это лучшее, что на данный момент было в его жизни.
Через несколько дней Костя отправился в столицу, чтобы сделать операцию, о которой врачи ему говорили. Она прошла успешно, но утешительных результатов не дала, хотя ему отсрочили дату смерти в том случае, если он станет соблюдать режим и диету.
Когда Костя вернулся домой, то стал обдумывать, как бы ему с братом поговорить и решил позвать его к себе домой, сказав, что у него проблемы, и он хочет поделиться.
Они сидели на кухне просторной квартиры у Кости, где Ваня бывал редко. Предварительно хозяин жилья сделал так, чтобы в помещении не было больше никого, кроме их двоих.
- А хорошо тут у тебя, я не был в этой квартире, наверное, лет пять, - Иван уже прошёлся по комнатам и уселся за стол, где Костя выставил запотевшую бутылку на богато накрытый стол из заказных ресторанных блюд, - я будто по музею походил. И тебе картины живописные, и статуэтки разные, и вазы расписные, красота, живи, да радуйся.
- Вот об этом, брат, я и хотел поговорить, - он откупорил бутылку и разлил белую жидкость по рюмкам, - жить, да жить, а не долго.
- Что это ты каркаешь? – Иван удивился.
- Болен я, вот только что из Москвы прилетел, оперировали меня там, но всё же надежды на долгую и счастливую жизнь нет.
- Я думал, у тебя там совещание какое-то опять было.
- Нет, я в больнице лежал, - Костя вздохнул, выпил залпом и поставил рюмку, ударяя её о стол.
- Вот ты шутник, а чего мне то ничего не сказал? – Иван опешил от такой новости.
- Да никому я ничего не говорил, брат, прости. Тяжело было осознавать, что вот я такой крутой, а какая-то болезнь со мной справляется и меня на лопатки кладёт.
Иван требовательно стал задавать вопросы по поводу диагноза, по поводу того, что уже было сделано и какие прогнозы у врачей. Костя на все вопросы отвечал терпеливо и спокойно.
- А позвал я тебя не за этим, Вань. Я был у той ведуньи, про которую твоя супруга в разговоре упоминала на свадьбе, за столом, помнишь? – он дождался, пока тот кивнул и стал говорить дальше, - так вот она мне такую вещь сказала, что есть у меня дочь, а знает о неё мой родной брат.
В комнате повисла тишина. Иван опустил глаза на стол, будто задумавшись, а Константин взялся разливать водку дальше по рюмкам. Отвечать брат не торопился, он встал, вышел из кухни, прошёлся по коридору, засунув руки в карманы, затем вернулся на своё место. Константин же всё это время молчал, на брата не давил.
- А что мне оставалось делать? – он стоял перед Костей, выставив вперёд ладонь, жестикулируя ей перед его носом, - она пришла ко мне как-то, зарёванная. Рассказала, что у вас с ней было, что она беременная, а ты с ней и разговаривать не хочешь. Я не мог её бросить, не такая она баба, чтобы врать. Надю же бабка воспитывала, она одна бы с ребёнком, такая молоденькая бы не смогла. Что ей делать? А я и правильно, что женился на неё, ты то из армии только на один день прибыл, а дальше исчез на десять лет и не появлялся.
Иван замолчал, усевшись за стол и уложив руки перед собой. Он был зол на брата за то, что тот эту тему поднял, очень он уж не хотел обнародовать такое известие.
- Юля, как была моей дочкой, так ей и останется. Не нужно ей голову морочить. Не дам я тебе жизнь ей твоими устоями портить.
- Ты думаешь, что я бы воспитал её хуже? Да у меня возможности есть, власть, я ей дать могу многое, - Костя повышал голос, стуча при этом ладонью о край стола.
- Какие возможности? Ты сам живи, как знаешь, а дитя портить я тебе не дам. У неё сейчас всё хорошо, она замуж вышла, парень нормальный, скоро внуков мне подарят. И есть у неё самое главное вокруг – семья, любовь, счастье. А с тобой что? Деньги тратить, да пустоту в сердце наживать? Думаешь я по тебе не видел, какой ты? Всё хорохорился тряпками, машинами, да поездками по морям. А в душе то что у тебя? Пусто?