Дальнее озеро с пресной водой, что в двадцати километрах от Песчаной Косы - излюбленное место отдыхающих и живущих в Приморске. В конце июня сюда на выходные приехала весёлая компания на мотоциклах. Облюбовали себе поляну, разбили палатки и поставили мангал для шашлыков. Под вечер все разбрелись по тихим и уютным местечкам - кто парами, кто с удочкой. На середине озера двое молодых людей очень долго крутились в лодке на одном месте, но потом им надоело это занятие и они ускоренными темпами стали возвращаться в свой вечерний стан.
На берег из причаленной лодчонки выпрыгнул Игорь Коломийцев, подтянул её нос к небольшому деревянному причалу и подал руку девушке, которая задрав свой яркий малиновый сарафан и оголив колени, стала неловко выбираться на сушу и, завизжав, прыгнула на руки к Игорю.
Он её быстро подхватил и стал удаляться в сторону костра и палатки.
Компания его девушки Ланы, была ему едва знакома, но Коломийцев не мог не воспользоваться её приглашением и принять участие в увеселительной прогулке, ещё и потому, что здесь присутствовал её родной брат Дмитрий и Игорю хотелось поближе наладить с ним контакт, тем более, что отец Ланы был против их дружбы и в открытую выражал своё несогласие с выбором дочери.
Всё шло хорошо до неожиданного приезда отца Дмитрия и Ланы. На поляне со стороны заболоченного участка вдруг появился в свете заходящих солнечных лучей силуэт высокого худого мужчины. В руках он держал охотничье ружьё, низко опустив дуло к земле. Он шёл медленно, твёрдым шагом к сидевшей у костра компании. Его приближение заметили не сразу, но когда его шаги по притоптанной траве были уже хорошо слышны, то обернулись в его сторону и сразу притихли. Буйный нрав этого мужчины был хорошо известен знакомым и друзьям этого семейства, в самом посёлке, где он проживал, а так же далеко за его пределами, а теперь и на Первомайской улице, куда семья этого дебошира перебралась не так давно.
Подойдя к костру, он остановился и внезапно вскинул ружьё. И тут компания дрогнула, раздался женский крик. По крайней мере человек пять из восьми присутствующих, вскочили со своих мест. А он дико гогоча, придя в какое-то яростное исступление стал стрелять над головами ребят, перезаряжая ружьё. Он целился вверх, в стволы деревьев, от которых при каждом выстреле отлетали куски и сломанные ветки. Сын Дмитрий вначале пытался его урезонить, но отец своей костлявой рукой отбросил его, как щепку и парень, падая, ударился головой о корень дерева, выступающий своим острым углом на тропинку. Лана закричала в этот момент, бросилась к брату и получила ногой по животу. Тогда Игорь, взяв в руки свою мотоциклетную каску одним махом сбил озверевшего мужчину с ног. Тот опрокинулся и покатился в высокую траву к кустам, выронил своё оружие и замер.
Все стояли вокруг в растерянности, никто не посмел подойти к нему поближе, боялись.
- Давай уедем поскорее отсюда, он сейчас придёт в себя, - говорила Лана своему другу Игорю и бросилась к мотоциклу на котором приехал Коломийцев.
Он не был страстным поклонником этого транспорта, только лишь когда приезжал в гости его кузен Олег, тогда только брал покататься не надолго, чтобы пофорсить перед девчонками, как и в этот раз. Но сейчас он быстро ринулся в след за подругой к огромному стволу вяза, где и стоял стальной конь кузена, быстро надел свой красный шлем, который послужил орудием усмирения этого сумасшедшего и выкатил мотоцикл на дорогу. Лана запрыгнула позади Игоря и крепко обхватила его за талию.
Мотоцикл взревел и покатил на выезд к Приморскому шоссе, но его рёв разбудил от некоторого забыться человека, лежавшего на земле. Он дико простонал, потом вскочил на ноги, кинулся на сына, который уже хотел было спрятать двустволку, опрокинул его, выхватив ружьё из рук парня и бросился бежать в сторону дороги.
- Тварь, шлюха!.. - Кричал он на дочь вдогонку. - Мелкая мразь!.. Я всё-равно догоню!
И под громкие испуганные крики ребят с поляны снова вскинул ружьё и выстрелил по колёсам мотоцикла, который не успел отъехать далеко. Тот резко взвизгнул, закрутился на дороге и полетел с небольшого откоса в кювет. Ребята услышали грохот и скрежет металла и побежали в сторону аварии, не смотря на опасность быть подстреленными сзади. Но тут отец Ланы сник, затрясся всем телом и воя во весь голос, упал лицом вниз в песок.
В результате странных и необузданных действий своего отца очень пострадала Лана, Светлана Шевченко. Их вместе с Коломийцевым доставили в Центральную больницу Приморска с многочисленными травмами после падения.
Когда приехали сотрудники милиции, они застали Игоря, сидевшего в коридоре около процедурной комнаты всего в синяках и ссадинах. Он был в ясном уме, хорошо всё помнил и соображал, а вот его девушка сразу попала в реанимацию. Лана была без сознания и врачи не давали никаких утешительных прогнозов.
- Как это произошло? - спрашивал у Игоря приехавший с капитаном ГАИ Вдовициным, Слава Истомин.
Игорь закрыл лицо руками и замотал головой.
- Зачем ты опять с этой девчонкой связался, да ещё с компанией её поехал? - отчитывал его коллега по работе. - Ты же знаешь какое к тебе отношение в этой странной семье. Вон, Андрюха рассказывал, как вас там "хорошо" у дома встретили перед майскими праздниками. Сам говорил, что её отец ненавидит милицию и всех, кто с ней связан.
- Послушай, - вскипел Игорь, - я же не говорю тебе ничего про твои отношения с Маринкой. Что она пьющая и гулящая особа... Все это знают, кроме тебя, ты, похоже, этого даже не замечаешь. Вот и не лезь в мои дела... Мне нравится Светка, что я могу с этим поделать. А ты... ты сам-то, не нарвись на очередную Галину, - было понятно, что он намекнул на жену Терещенко и Истомин, покраснев до кончиков ушей, чуть было не кинулся на побитого друга, но удержался и, резко поднявшись, покинул коридор второго этажа, быстро застучав по лестнице каблуками.
Светлану Шевченко спасли врачи и на утро стало ясно, что девушка скоро пойдёт на поправку. Её заполошного папашу доставили в Первое отделение милиции, туда же приехали потерпевшие во главе с Коломийцевым, в том числе и его старший сын Дмитрий. После необходимых формальностей: протоколов, опросов и допросов Шевченко старшего перевезли в местный КПЗ, там он будет находиться какое-то время под присмотром врачей, которые и вынесут свой вердикт относительно его вменяемости.
Игорь пришёл на работу с перевязанной головой и забинтованной кистью левой руки. На вопросы своих товарищей и коллег он старался не отвечать, просто ушёл и закрылся в кабинете у дежурного по городу. Там, привалившись спиной к стенке, он неожиданно для себя стал вспоминать прошедший вечер и воспоминания оказались очень светлыми. Мысли о стрельбе и дальнейших плохих событиях не всплывали, перед глазами вставала картина вечерних сумерек и они в лодке на озере вместе со Светкой наедине.
На следующий день полковник Егоров срочно выехал в Москву по вызову Главного Управления МВД СССР. С собой он взял своего старшего помощника Андрея Жигулина. Наташа свободно вздохнула - это было впервые в жизни, когда она была рада отъезду отца. Все последние дни он морально напрягался сам и непомерно напрягал других и потом, его косые взгляды на неё из-за отношения с Андреем, несколько будоражили и не хорошо влияли. А теперь будет время подумать о предстоящем разговоре с отцом, которого, похоже, не избежать.
И вот июнь подходил к концу - Терещенко с сестрой переезжали в новую квартиру.
- Как быстро решили твой квартирный вопрос, молодцы, не стали тянуть резину! - восхищался о произошедшем событии в жизни друга Истомин.
Он в этот момент вытаскивал из подъехавшего грузовика полки от книжного шкафа.
Александр сидел в кузове и подавал свои вещи приятелю и коллеге. Помощь в переезде ему оказывал сегодня весь отдел. Надежда была после больницы ещё слишком слаба. Наташа привезла её сегодня на их новую квартиру, взяв служебный автомобиль и теперь вместе с ней в кухне наводила порядок.
- А стены надо покрасить, - говорила она, - а то кругом всё облупившееся и потёртое. Наденька, ты скажи, как время у тебя будет, я приду и помогу.
- Спасибо, но пока ничего не надо, Наташ! Мы обживёмся сперва, а уж потом всё остальное. Видишь, как получилось то всё... - и Надежда опять залилась слезами, как и сегодня утром, покидая родительскую квартиру в которой прожила с момента приезда в Приморск ещё маленькой кудрявенькой девчонкой.
- Не надо, не надо - милый ты мой, хороший человек!.. - и Егорова прижала голову Надежды к своей груди. - Нельзя тебе так волноваться, вон и губы опять посинели... Не надо, о Сашке подумай, он у тебя один остался!
- Ну, да! Я уж и думаю, что хуже ребёнка иногда бывает, - всхлипнув, проговорила Надя и замахала руками, чтобы скорее успокоиться, тем более, что в открытую дверь ребята уже втаскивали книжный шкаф.
Когда до конца разгрузили машину и принесли последние вещи с улицы, в доме на Азовской началась привычная суета для переезда. Распахнув настежь окна, Терещенко повязал на голову косынку концами назад и полез на раскладную лестницу счищать с потолка повисшую побелку. Наташа с Надей занимались сумками и чемоданами, вытаскивали и раскладывали вещи, Игорь со Славой Истоминым и Иваном Вдовициным собирали мебель.
В это время через двор к подъезду куда только что переехал Терещенко с сестрой подошла молодая женщина. Она заглянула в открытую подъездную дверь и оглядываясь, прошла внутрь. Она чувствовала себя неуверенно, поднимаясь на второй этаж этого старого дома с высокими потолками, но понимала, что должна это сделать - не сейчас, так потом, но а тянуть время и откладывать свои решения в долгий ящик - она не привыкла.
В дверь позвонили. Ещё непривычный для слуха Надежды в коридоре задребезжал колокольчик. Терещенко спрыгнул с лестницы и побежал открывать. Он распахнул дверь в своём нелепом ремонтном наряде с косынкой на голове из под которой торчали его светлые пряди в виде растрёпанной чёлки, и застыл от удивления. На пороге стояла Елена Сергеевна. Он нервно захлопал глазами и отошёл в сторону, пропуская её войти. За спиной раздавался привычный для такой суматохи шум и Массальская, бросив на него быстрый взгляд произнесла:
- Простите, не во время я, но вижу, что переезжаете сегодня... А я тут у подруги сейчас живу в соседнем с вами доме, у нас на улице Сажина, где моя квартира, ремонт идёт в доме. Делают крышу, подъезды красят, а я дышать не могу от краски этой и подруга пригласила у неё пожить, пока там всё не закончат. И вот пришла, чтобы отдать вам фотографии.
- Пройдите в комнату, что мы тут стоим? - предложил ей Терещенко, не много покраснев, но нисколько не смутившись своего вида перед ней. - Как видите, работаем, переезжаем... - и он откашлялся в кулак.
- Нет, я на минутку, - и Массальская достала из широкой сумки конверт с фотографиями, что не успел в связи с известными событиями забрать из мастерской Александр. - И вот ещё...- добавила она.
Аккуратно и медленно, как драгоценную реликвию, извлекла она на свет большой альбом в красной кожаной обложке.
- Тут выпускной альбом со школьными фотографиями, - произнесла она и опустила вниз глаза.
У Терещенко дёрнулся уголок губы при этом, он протянул руку за альбомом, бережно взял его не раскрывая и произнёс:
- Спасибо! - это прозвучало тихо, почти беззвучно. Он продолжал стоять перед этой женщиной в коридоре молча, в синем рабочем комбинезоне, одетом на голое тело, потом обернулся назад и предложил:
- Лена, простите, Елена Сергеевна! Приходите сегодня вечером к нам. Новоселье справлять мы не будем, это ни к чему в такой ситуации, не до радости, а просто посидим вместе с товарищами, поговорим, повспоминаем, выпьем чаю... Приходите! Вы ведь теперь тоже одна остались, дочка-то ваша уехала отсюда... Одним словом - я вас приглашаю.
- Да-да! - бросила на ходу Наташа, заглядывая с кухни в коридор, - Приходите Елена Сергеевна, мы вас будем ждать! - и она весело улыбнулась и хитро подмигнула майору.
Массальская немного смутилась, а потом с благодарностью кивнула головой и смахивая набежавшую слезинку с ресниц, ответила согласием.
Вечером за столом было шумно. Основные вещи были разобраны, чай приготовлен, блинчики испекли и теперь можно было, как и хотел Терещенко, предаться воспоминаниям и обсудить планы на будущее.
- Не, ребята, я Ланку теперь дома у её родни не оставлю, как только поправится, сразу в ЗАГС, - говорил распаляясь в своём необузданном желании жениться, Игорь.
- Почему ты её так называешь? - спросила Наташа, - Ведь она Света, кажется...
- Свет-лана, - раздельно с ударением произнёс Коломийцев, - а коротко - Лана! Поняла? Это она сама, кстати, так просила себя называть, когда мы познакомились.
- Ну и семейка у неё, особенно папаша! - не унимался Истомин. - Как ты с ними общаться-то будешь, со своей будущей роднёй?
- А это посмотрим!
Игорь был сегодня весёлым, как никогда, у него гора с плеч упала, после разговора с врачом о состоянии любимой девушки. Его даже не смутило то, что она, придя в себя, не захотела Игоря видеть. Он решил списать это на её самочувствие, что пока ей тяжело с кем-то разговаривать. И то, что оба брата к ней ходят беспрепятственно - это понятно, а он - это особенный случай. Она, небось, каждый день думает о встрече с ним, только пока не решается предстать перед Игорем в жалком и слабом виде. Ну, ничего, завтра он снова отправится к ней с цветами.
А Наташа сейчас разговаривала с Надей и через стол бросала какие-то реплики Терещенко, сидевшему рядом с Массальской. Вдовицин и Истомин обсуждали что-то своё рабочее, а за окном катился фиолетово-синий летний вечер.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
