Всегда думал, что самое бесполезное время на работе — в пятницу после обеда. Особенно летом. Сегодня понял, что самое бесполезное время — в пятницу после обеда, в последний день перед отпуском. Есть у меня дурацкая привычка закрывать все горящие дела чуть заранее, а не горящие и так никуда не денутся. Работа не волк, в лес не убежит, ага. Впрочем, мои терзания, стенания и попытки изображать бурную деятельность были грубо прерваны звонком брата старого пациента. Звонивший был очень испуган и просил его принять, потому что у него голоса, не может пить, есть и спать и вообще очень плохо. Ранее он как-то проговаривался, что перед засыпанием у него бывают галлюцинации «как радио», но внимания на этом не акцентировал, а я и не настаивал. Предложил, конечно, но он отказался. Дело хозяйское. Тем более, что человек вполне успешно работает, никаких изменений личности, характерных для шизофрении у него не было, и эти «голоса» ему не мешают. А тут помешали. Да так резко, что его чуть ли не цепях привезли с морей, куда он с семьей поехал отдыхать. Я сразу сказал топать в приёмку и сам направился туда же.
Картина мне предстала удручающая: сидит сгорбленный, осунувшийся, весь трясётся в ужасе, в глазах такая паника плещется, что аж самому страшно. Госпитализироваться категорически отказывается, требует, чтобы его жену или на крайний случай брата, положили вместе с ним. Ну мы чего, спорить не стали. Брат зашёл в отделение, прошел половину коридора и тихонько вышел в другую дверь. А когда больной очухался, он уже был нежно, но надёжно фиксирован, а в вене торчала система с целебным успокоительным снадобьем.
Вырубился быстро, спал крепко. На обед разбудили, отвязали — всё хорошо. Согласился, что жене тут делать нечего (ага, мужское отделение на 120 коек), а вот брата… Я предложил привязать братишку к соседней койке. Улыбнулся, отказался. Ну уже динамика. Сообщил, что такой паники у него не было никогда, но сейчас отпустило. Оказывается, голоса у него уже больше тридцати лет, всегда в одной поре, а тут… Ну да ладно, начнём лечить, а там посмотрим. Самому интересно, что там за диагноз нарисуется.
Вот с одной стороны жалко, что я в отпуск ухожу и не смогу его наблюдать, а с другой — да и хорошо. Нечего своих лечить. Есть такой закон в медицине. Почему своих? Да пока он с братом по всем инстанциям таскался и со МСЭКом воевал, успели почти подружиться.
Пока с ним возились, подоспели очередные мастера спихотерапии.
Привезли мужичка из интерната. В направлении — чудит, агрессивный. Положили. К обеду оказалось, что он не мочится. Стали расспрашивать, оказалось он уже второй день не может сходить по-маленькому и пьет таблетки, только они ему уже не помогают. Ну здорово… Позвонили в интернат, поругались, а толку? Надо везти катетер ставить. Горбольница пучится и кричит, что «это медсестринская манипуляция, ко-ко-ко, ставьте сами». Ну да, медсестринская. Для урологической или хирургической сестры, а не для психиатрической. У нас таких «неписей» один-два в год бывает, откуда взяться навыку? А вдруг чего? Два часа бодались, таки продавили, увезли. Через час звонок — стали ставить — мочи нет, сгустки и кровь. Удивительно! Поразительно! С чего бы это? А если бы мы начали и такое случилось? «Психбольница угробила пациента» и прочие громкие заголовки были бы. Хотя нас и так умудрились прополоскать, мол «запустили больного, а нам разгребать». Да, в итоге всё сделали, как надо, но с какими кривыми мордами… Будто мы им не профильного пациента привезли, а попросили слону через задний проход гланды удалить.
Вот так весело последний рабочий день и прошёл.
Уважаемые читатели, если мои статьи вам нравятся, не стесняйтесь ими делиться, ставить лайки и выражаться мнениями в комментариях. Это лучшая благодарность автору и помощь в продвижении канала! Берегите себя. Всем добра и мира!