Из "Очерка" фельдмаршала Христофора Антоновича Миниха (перевод Е. А. Харитоновой), написанного по желанию государыни императрицы Екатерины II
"Императрица Елизавета Петровна родилась 5 сентября 1709 года (18 декабря), достопамятного Полтавской битвою, поражением Карла XII и в тоже время совершенным ослаблением шведского королевства.
Так как в это военное время император Петр I часто был в разъездах, а императрица Екатерина всюду за ним следовала в чужие края, то обе царевны Анна (Петровна) и Елизавета (Петровна) не имели двора и находились на попечении двух женщин, одной русской, называвшейся Ильиничной, другой Елизаветы Андреевны, карельской уроженки.
Воспитание не соответствовало их происхождению и только после смерти Петра Великого к ним приставлена была француженка - госпожа Лонуа; но она не жила при дворе и видела княжон только в часы учебных занятий.
Обер-полицмейстер генерал Девиер (Антон Мануилович) исправлял должность воспитателя обеих княжон до тех пор, пока не был арестован и сослан князем Меншиковым (Александр Данилович) в 1725 году (1727).
В том же самом году, т. е. первом "царствования императрицы Екатерины", цесаревна Анна Петровна была выдана за герцога Гольштейнского (Карла Фридриха) и, вследствие честолюбия и самовластия князя Меншикова, была отправлена в 1727 году в Киль, где она скончалась.
Таким образом цесаревна Елизавета осталась одна; императрица Екатерина назначила ей в воспитательницы мою жену (в православии Варваре Ивановне фон Мальтцан), тогда еще вдову Михаила Алексеевича Салтыкова, родственника матери императрицы Анны, Прасковьи Федоровны; наши старшие две дочери, Ульяна Салтыкова и Софья Миних, и девица Мавра Егоровна Шепелева (вышедшая потом за Петра Ивановича Шувалова), были ее фрейлинами. Мавра была фрейлиной еще прежде и давно была посвящена в сокровеннейшие ее тайны.
Императрица Елизавета от природы была одарена самыми блестящими качествами, как внешними, так и душевными. В нежнейшей юности, в двенадцать лет, когда я имел честь ее видеть, она была отлично сложена, прелестна собою, но очень дородна; дышала здоровьем и живостью, и была так быстра в походке, что никто, а особенно дамы, едва могли за ней следовать; отличалась смелостью на коне и на лодке.
Была живого, проницательного ума; весела, весьма вкрадчива и обладала большими способностями. Кроме русского языка, она превосходно знала языки: французский, немецкий, финский и шведский. Почерк ее быль очень красив. Любила пышность и порядок, имела врожденную страсть к постройкам великолепных дворцов и церквей.
Любила военных, и, благодаря этой склонности, ее войска со славою сражались и побеждали прусские, столь прославленные в то время; а русский двор, вследствие введения при нем французского языка и изящных обычаев, сделался самым блестящим двором в Европе.
Она была очень грациозна, умела быть скрытною, чуждалась жестокости и была до такой степени человеколюбива, что, не желая проливать крови, не наказывала смертью ни убийц, ни разбойников, ни других преступников. Таким образом, избыток доброты в государях обращается в слабость.
Впрочем, Елизавета была злопамятна, но не столько по врождённой склонности, сколько вследствие наветов людей, ее окружавших; поэтому она никогда не хотела простить ни графа Остермана, ни графа Левенвольда, ни Головкина (Гавриил Иванович), ни Менгдена (Карл Людвиг), ни меня, ни моего сына (Иоганн Эрнст), который, однако, нисколько не был причастен к моим проступкам, если только можно назвать проступками повиновение воле императрицы Анны (Иоанновны) - моей государыни.
Елизавета была чрезмерно сластолюбива; дитя страсти, она часто говорила своим приближенным, что только тогда счастлива, когда влюблена; но, вместе с тем, была чрезвычайно непостоянна и часто меняла своих фаворитов, неизбежным последствием чего было своеволие любимцев; таким образом, Петр Иванович Шувалов сильно расстроил финансы; многие частные лица обогатились в то время, когда казна нуждалась в деньгах; это же было источником разорительных монополий и ужасных таможенных пошлин; дурного состояния флота и совершенного уничтожения флотилии Брянской и Воронежской, о которых так заботился Петр Великий; запущение Ладожского канала, разрушение Кронштадта, вредных беспорядков по управлению сибирскими рудниками, непомерных цен на водку, на соль и на табак, без которых народ не может обойтись.
За (недоимки) целые тысячи подверглись истязаниям и были доведены до нищенской сумы; жестокой, губительной войны с Пруссией, во время которой были пролиты целые потоки христианской крови; разграблены и разорены целые области и потрачены громадные капиталы без всякой существенной пользы для России.
Эта великая государыня умерла от скорби и едва ли преувеличено то, что говорили о ней, будто бы каждый раз, при вести о победе, она заливалась горючими слезами, если оказывалось, что при этом было много убитых и раненых.
Петр Фёдорович, с 1741 года признанный и чтимый под именем внука Петра Великого, объявлен был императором Петром III тотчас после смерти Елизаветы Петровны, 26-го декабря 1761 года.
Всего прежде он освободил государственных преступников, а именно: герцога курляндского Бирона с его семейством, меня и моего сына с семейством; графа и графиню Лесток. Другие лица, сосланные во время предыдущих царствований, графы: Остерман, Головкин, Левенвольд и барон Менгден, умерли в местах их заточения.
Император имел сердечное желание возвратить герцогство Шлезвиг-Гольштейнское и, вероятно с этой целью, поспешил заключить мир с королем прусским (Фридрих II), чтобы иметь возможность употребить свои войска против Дании; но прежде, нежели успел он предпринять эту экспедицию, скончался 6-го июля 1762 года.
Государь этот, от природы, был характера живого, деятелен, пылок, неутомим, вспыльчив, заносчив, неукротим. Питая особенную склонность к военной службе, иного платья, кроме мундира, не носил; но вследствие какой-то восторженности подражал во всем прусскому королю, как в осанке, так и в его пристрастии ко всему военному.
Числился полковником прусского пехотного полка и носил его мундир, что было не совсем сообразно с его достоинством; впрочем, и король прусский был полковником 2-го московского полка русской пехоты.
Император снял с себя орден св. Андрея Первозванного и некоторое время носил прусский орден Чёрного Орла.
Никому неведомо, каковы были внутренние религиозные убеждения императора; но известно всем, что во время богослужения он был обыкновенно очень невнимателен, и, к всеобщему соблазну, подходил то к одной даме, то к другой, чтобы поговорить с ними.
Точно также, вследствие какого-то обаяния, он спешил двинуть русские войска, чтобы взять обратно герцогство Шлезвиг-Гольштейнское, и вести войну с королем датским (Кристиан V), о котором говорил, что его следует низложить и сослать на Малабар (в Ост-Индию).
Как ни доказывали государю, что война эта может быть опасна для России, потому что ее следовало вести при многочисленном войске, в чужой стране, где нет ни продовольствия, ни фуража, ни магазинов; что король датский опустошит Мекленбург, чрез который должны будут проходить наши войска, и займет выгодную позицию.
Что датские войска, обезопасив себя с тылу, не будут ни в чем терпеть недостатка, русская же армия будет нуждаться во всем; что император в этом походе может потерпеть неудачу и в самом начале царствования потерять армию, - император приказал объявить совету, чрез Волкова (Дмитрий Васильевич, личный секретарь Петра III), что он не хочет слышать никаких возражений.
Принц Георг (здесь родственник жены Петра III, императрицы Екатерины II) уже готовился выехать, чтобы принять начальство над армией, авангард которой выступил в поход в герцогство Мекленбургское, а император готов был за ним следовать, чтобы переговорить с королем прусским и стать самому во главе армии.
Петр III был вспыльчив и не обуздан до того, что бивал своих любимцев; но ему не могли простить разгула, которому он предавался, и неуважения к ее величеству императрице, которая лишь одна могла бы сделать его царствование счастливым и славным".
от редакции "Русской старины" (Михаил Иванович Семевский, 1871)
Миних - представитель многочисленного сословия "искателей фортуны", которыми изобиловало XVIII столетие. Эти наемники, скитаясь из края в край, продавали свои услуги государям, меняя убеждения, мундиры и знамена сообразно личным своим выгодам.
Он родился 9-го мая 1683 года, в графстве Ольденбургском. Отец Миниха, отличный инженер, был сам его учителем. В 1701 году молодой Миних служил под знаменами принца Евгения (Савойский) и участвовал в походах в Италии и Нидерландах; был произведен в полковники (1712 г.); раненый в сражении при Денене, был взят в плен и отправлен в Париж.
По возвращению в Германию, поступил на службу по инженерной части в ландграфу гессенскому; от него, в 1716 году, перешел к королю польскому Августу II; отсюда, не поладив с его любимцем, графом Флемингом намеревался поступить на службу или к Карлу XII или Петру I. Русская служба показалась выгоднее и Миних, по приглашению нашего посла князя Василия Владимировича Долгорукого, "нанялся в инженеры" к императору Петру Великому.
Это выражение вполне уместно, потому что Миних, вступая в русскую службу, 31-го октября 1721 года, заключил контракт на шесть лет, в котором, по пунктам (в числе 16), выговорил себе число помощников, содержания, награды, отпуска и т. п.
Инженерные и гидравлические работы Миниха были немаловажны. Он начертал планы новых укреплений Кронштадта и Риги, Балтийского порта: значительно содействовал проведению Ладожского канала. Особенная признательность Петра и чин генерал-лейтенанта были наградами усердного Миниха.
Воцарилась Екатерина I. Князь Меншиков не благоволил Миниху, но зато он пользовался расположением и покровительством вице-канцлера графа Остермана. Его ходатайству Миних был обязан получением ордена с в. Александра Невского и чина генерал-аншефа (1726 г.), а в царствование Петра II графского достоинства и должности генерал-губернатора С.-Петербурга, Ингрии, Карелии и Финляндии.
Императрица Анна Иоанновна осыпала Миниха своими милостями: в течете двух лет он был пожалован генерал-фельдцейхмейстером (хотя по заключении контракта он признавался Петру в слабом знании по артиллерийской части), кавалером ордена св. Андрея Первозванного, членом Кабинета, генерал-полицеймейстером, наконец, генерал-фельдмаршалом (25-го февраля 1732 года).
На этот раз всеми повышениями Миних был обязан новому своему покровителю, герцогу Бирону. В царствование Анны Иоанновны Миних начертал новое учреждение для гвардии и армии (ввел кирасирские полки): сравнял в окладах жалованье иностранных офицеров нашей службы с русскими, получавшими до этого времени менее иноземцев: основал в Петербурге первый кадетский корпус; привел к завершению Ладожский канал, судоходство по которому было открыто 1-го мая 1734 года: построил в Петербурге многие здания и в том числе Преображенские казармы, обширный пушечный двор (снесен); содействовал окончательному перенесению столицы из Москвы в Петербург.
Происки Остермана и Левенвольда на время охладили расположение Бирона к Миниху. Недовольный медленностью и вообще распоряжениями генерала (впоследствии фельдмаршала) Ласси (Петр Петрович) при осаде Данцига, герцог Курляндский обратился к содействию Миниха. Фельдмаршал поспешил к стенам Данцига, в которых укрывался Станислав Лещинский, претендент на польский престол, занятый с помощью русских, Августом III. После двух месяцев осады, Данциг сдался на капитуляцию.
Следовавшая затем турецкая, кампания прославила Миниха, но мирные переговоры России с Портой Оттоманской (7-го сентября 1739 года) положили предел его подвигам. Война кончилась. Звание подполковника Преображенского полка, пенсия в 5000 рублей, золотая шпага и знаки ордена св. Андрея Первозванного, украшенные брильянтами, были наградами Миниху.
Не довольствуясь ими, фельдмаршал домогался титула герцога украинского. Кому не известен ответ Анны Иоанновны: "Граф слишком скромен; для чего не желает он лучше великого княжества московского".
Началось регентство Бирона. Участие Миниха в свержении временщика слишком известно, чтобы о нем распространяться. Падение Бирона вынесло Миниха на высшую степень могущества. Облеченный званием первого министра, он был страшен и самой правительнице и Анна Леопольдовна поспешила отделаться от опасного помощника: Миних был принужден подать в отставку.
При воцарении Елизаветы Петровны, русская партия возвысилась, немецкая - пала. Представители ее: Миних и Остерман были отданы под уголовный суд. Первого обвиняли в государственной измене, в содействии бегству Станислава Лещинского из Данцига; в происках против императрицы Елизаветы в бытность ее цесаревною: в подсылании к ней шпионов, в потворстве Бирону; в хищениях казны и т. д.
Каждое из обвинений было ступенькой той лестницы, которая привела Миниха на эшафот. Сенат приговорил его к четвертованию, Остермана - к колесованию. 18-го января 1742 года на эшафоте, сооруженном на Васильевском острове, против здания двенадцати коллегий, под топором палача осужденным объявлены были: помилование жизни и ссылка - Миниха в Пелым, Остермана в Березов.
Супруга Миниха и друг его, пастор Мартенс, сопровождали его в ссылку, в которой он провел двадцать лет (1742-1762). Немедленно по восшествии своем на престол, Петр III вызвал Миниха из Пелыма в Петербург, возвратил ему все чины, ордена, звания и права. До последней минуты императора Миних оставался ему верен.
Уважая прежние заслуги Миниха, Екатерина II пожаловала его директором гаваней Ревеля, Нарвы, каналов Ладожского и Кронштадтского: поручил ему достроить гавань Рогервикскую. Таким образом, Миних окончил службу свою в России на том же самом поприще, на котором ее начал, - т. е., в должности инженера и начальника гидравлических сооружений. Скончался от старческого истощения сил, 16-го октября 1767 года; погребен в своем поместье Лунье, близ Дерпта.