5. Разоблачение |
Вернувшись домой, Василина сразу поняла: что-то не так. Обычно, муж встречал её, потому что его рабочий день и начинался, и заканчивался раньше на два часа.
Она неспешно разделась, соображая, дома он или нет. Обычно, к её приходу квартира была наполнена звуками жизни: льющейся воды, шипения мяса на сковороде, шумом компьютерных баталий из комнаты сына... а тут тихо, как в могиле.
— Лёш, ты дома? — крикнула она.
— Дома, — глухо отозвался он из гостиной.
Она пошла туда и увидела его макушку — он сидел к ней спиной в большом кресле.
— А Данька где? — как ни в чём ни бывало, спросила она.
— Гуляет, — отозвался муж, и голос его Василине не понравился.
— Лёша, тебе плохо?
Она обошла кресло и увидела мужа целиком. Он, и правда, казался нездоровым.
— Нет, со мной всё в порядке, спасибо... за заботу, — произнёс он.
— Нет, ну я вижу, вижу, что не в порядке! — она подошла ближе, чтобы потрогать его лоб, но он перехватил её руку.
— Оставь, Вася. Сядь.
Она присела во второе кресло. Сколько эта мебель знала теплых, семейных вечеров... а сейчас Василине было неуютно, несмотря на всё удобство мебели. Она молчала, Алексей тоже. Наконец, он не выдержал:
— Ты мне ничего не хочешь сообщить?
— Я...? Нет, с чего ты взял, — она струсила и съежилась под его взглядом.
— И когда же это ты врать научилась? И главное, где, — словно сам с собой рассуждая, сказал Алексей, — не хочешь говорить, я сам.
— Я не врала тебе, то есть, я.. мне действительно надо тебе многое сказать, но это очень тяжело, — выдавила из себя она.
— Ну, в общем, мне всё уже сказали, — сказал он.
— Кто? Что тебе сказали? Лёша, я всё объясню! Прости, я очень, очень виновата перед тобой! И перед Данькой! Боже мой, это было наваждение.
Он сцепил руки в замок и опустил на них голову.
— Нам надо решить, как объяснить сыну, что мы больше не можем жить вместе... Как сделать так, чтобы он тебя не возненавидел. Есть план на этот счёт?
— Боже, Лёша, что ты такое говоришь! — воскликнула она со слезами в голосе, — Какой план? Я на всё пойду ради сына!
— Даже на то, чтобы жить с "постылым мужем"?
— Кто тебе... кто тебе сказал?
— Никто. Я предположил, а ты подтвердила... — грустно усмехнулся он, а значит, так и думала!
— Лёша, ты должен меня выслушать!
— Не должен. Вот что: подай на развод сама. Я готов взять твою вину перед сыном на себя. Я уйду от вас, а там он, может быть, простит меня... всё же мужики чаще косячат...
Слова мужа потрясли Василину. Она встала с кресла, губы её дрожали.
— Не надо, Лёшенька, прошу, прости меня! Не уходи, ради всего святого! Ради тех лет... ради Даньки!
— Я не смогу. Моей Васи больше нет, — грустно покачал он головой.
Тем же вечером он собрал вещи и ушёл, оставив сыну небольшое письмо.
***
У Киры был выходной. Нежась в тёплой ванне, женщина слушала расслабляющую музыку. Это отвлекало её от грустных дум. Всё казалось не таким уж безнадёжным. Ну, повела себя как дура, надо просто отпустить ситуацию и жить дальше... надо представить себе что-то приятное... шум моря, крик чаек... запах магнолий...
Настырный звонок в дверь вернул её из райских кущ на грешную землю. Она подождала: может, это кто случайный, но звонки продолжились. Чертыхнувшись, она выбралась из ванны, и накинув на мокрое тело халат, пошла открывать.
Посмотрев в глазок, она увидела букет цветов, и пожав плечами, приоткрыла дверь. Увидев Вершкова, сняла цепочку.
— Ты не ошибся адресом? — съязвила она, хотя обещала себе, что ничем не выдаст своего раздражения.
— Здравствуй Кирёнок! Ты одна? — вручив ей букет, он шагнул в квартиру.
Возмущение поднималось в ней, как кофе в перегретой турке, и грозилось подобным же образом излиться наружу, но она сделала глубокий вздох, и поборола себя. Однако Вершков принял вздох на свой счёт.
— Прости, дорогая, столько навалилось, только удалось вырваться к тебе, но зато у меня для тебя хорошие новости!
— Да неужели! — она прошла на кухню, чтобы поставить цветы в воду, а он, не снимая ботинок, за ней.
— Я вижу, ты обижаешься, Кирёнок, напрасно! Я все эти дни думал о тебе,— сказал он, стараясь не смотреть ей в глаза.
Он сел на стул, и закинув ногу на ногу, стал расстёгивать портфель.
— Я пойду оденусь, ты пока распоряжайся, — сказала она, ставя букет в в воду, — можешь чайник поставить!
— Зачем чайник, мы сейчас с тобой новость отметим! — и он поставил на стол бутылку её любимого розового шампанского.
— А я не пью, — сказала она.
— Почему? — его маленькие, умные глазки, сверлили её лицо,— лекарства принимаешь? Уж не заболела ли?
— Ишь, испугался! Нет, не заболела, просто решила взяться за себя, — усмехнулась Кира, и пошла в комнату переодеваться.
— А, ну это другое дело! — выдохнул Вячеслав, убирая бутылку обратно в портфель.
Когда Кира, одевшись, вернулась, он нетерпеливо барабанил пальцами по своему портфелю.
— Ну, что за новость? — спросила она его.
— Помнишь, я говорил про тёплое местечко в администрации? Скоро одно такое освободится! Кирёнок, я ни на минуту о тебе не забывал, а ты меня так встречаешь!
— Что за место? — спросила она, зажигая сигарету.
— Зама по культуре! Как раз для тебя местечко!
— Чьего зама? — спросила она, затягиваясь.
— "Чьего", "чьего"! Наговицына! У кого же ещё есть зам по культуре! Это великолепное место! Шикарные возможности, достойная зарплата! — соловьём заливался Вершков, хлопая белёсыми ресницами.
— Ну, а что взамен? — скрестив руки на груди, спросила Кира, и он понял, что с ней можно не продолжать игру в симпатию.
— Сущие пустяки, Кирёнок!
— Не называй меня этим глупым прозвищем, Слава.
— Ну хорошо, хорошо! Кира. В общем, сущие пустяки... добудь для меня доказательства связи Ковшутина с этой, как бишь её... Василисой! Говорят, вы стали подругами?
— Ерунду говорят, мы не подруги, — Кира прокручивала в голове варианты, кто мог такое сказать, но ей ничего не приходило на ум.
— Значит, придется подружиться, — гладя её плечо, ласково сказал Вячеслав Дмитриевич.
— Да брось, ты, Слав. Ну какие доказательства? Как? Я же не папарацци! И вообще, что за глупость: это раньше блюли моральный облик, а сейчас всем плевать!
— Не скажи... не скажи, Кирё... Кирочка! Да и тебе вовсе несложно будет сделать это. Пригласишь Василису куда нибудь в кафе, выпейте, выведи её на откровенный разговор, и ... нажми на эту кнопочку... вот так!
Перед лицом у Киры оказалась маленькая чёрная коробочка. Продемонстрировав, какую кнопку нажимать, Вершков аккуратно положил коробочку на стол.
— Но я же не пью, как ты предлагаешь напоить Василину?
— Это всё детали... ну ты же, всегда была такая затейница... в общем смотри! Вакансия шикарная... другой такой в этой жизни не предвидится! Считай, что твоё назначение уже подписано!
— А сам-то Ноговицын в курсе? — недоверчиво посмотрела на бывшего любовника Кира.
— Он мне кое-чем обязан, — вскинув подбородок, ответил Вершков, и взяв портфель, поклонился Кире, — Я побегу, Кирёнок... ой, прости, Кирочка... у тебя всё получится, я в тебя верю!
Закрыв за ним дверь, Кира вернулась на кухню. Она взяла в руки диктофон, японский, дорогой.
Если Вершков не врёт, то для неё должность заместителя по культуре самого Ноговицына, это джек-пот. Огромные возможности, уважение. Такой шанс упускать нельзя. А что, если врёт?
"Эх, где мои семнадцать лет?" — с грустью подумала Кира, набирая номер из записной книжки.
— Библиотека, — послышался на том конце уставший голос.
— Василина, это Кира, здравствуй. В общем, надо встретится.
— Подходи, сегодня спокойно, народу нет почти.
— Нет, в библиотеке неудобно. Кто-то уже раззвонил, что мы подруги. Может, ты ко мне заскочишь, или я к тебе?
— От меня Алексей ушёл... так что можешь ты зайти. Только попозже, часиков после восьми, хорошо?
— Ага. Подойду к половине девятого. Диктуй адрес, — приготовилась записывать Кира.
***
Поставив сумки, Василина приготовилась открывать квартиру, но едва вставила ключ, он повернулся, дверь открылась и она увидела сына.
— Привет! — он взял у неё сумки и понёс на кухню.
— Привет, — она закрыла дверь, — я много чего купила интересного. Ты голодный?
— Нет, спасибо, я поел, — сказал сын, и она глядя на него поразилась, как он вырос... ещё вчера был ребёнок, и вот перед ней юноша.
— В школе? — спросила она.
— Нет, я был у папы, — ответил он, — мама, вы должны прекратить это безумие!
— Какое безумие, о чём ты? — она отвернулась, чтобы он не заметил её страха.
— Ма, у папы никого нет. Зачем ты подала на развод? Он ни в чём не виноват! — искренне защищал отца Даниил.
— Иногда люди поступают так. Хотят пожить отдельно, чтобы переосмыслить...
"Что за бред я несу" - пронеслось в голове.
— Если ты не вернёшь папу, я уйду из дома! — срывающимся голосом, пообещал подросток и выбежал с кухни.
— Даня, подожди! — крикнула она ему вслед, но сын уже закрылся в комнате. Она разобрала сумки, разложила продукты и села. Делать ничего не хотелось. Она сидела, и вспоминала что говорил Алексей: "Он тебя не простит"... она вспоминала, как Даня был маленьким, как вместе они ездили в Палангу, к сестре... господи, она же всю жизнь старалась не врать ребёнку, даже в мелочах. Вдруг ей стало совершенно очевидно то, что рано или поздно сын узнает правду, и тогда действительно её не простит. Она решила всё ему рассказать, но не успела: хлопнула входная дверь.
Она встала и вышла в коридор, радуясь, что быть может, вернулся Алексей, но в прихожей никого не было, и кроссовки сына и его куртка исчезли.
Василина открыла дверь, но и на лестнице уже никого не было. Она выбежала на балкон, и вскоре увидела, как сын, с большой спортивной сумкой выходит из подъезда.
— Даня! Вернись! — крикнула она, но он, даже не обернувшись, пошёл на остановку. Может быть, не услышал.
Василина стояла на балконе, пока сын не исчез из вида. Потом перегнулась вниз, страшно качнулась земля внизу. Она увидела себя с растекающимся пятном под головой, и передумала. Вернувшись в пустой дом, она открыла шкафчик и достав бутылку водки, налила себе стакан. Водка была тёплая, но она, давясь, выпила.
К половине девятого, как и договаривались, подошла Кира, и удивившись, что дверь приоткрыта, вошла. Она обнаружила Василину на полу, та лежала без сознания, а рядом валялась почти пустая бутылка водки и блистер от таблеток.
— Вот дура-то, а! Ты подумай! — причитала Кира, набирая номер неотложки, — совсем с ума сошла!
Продолжение
***
Вчера ночью случилось страшное! Я готовилась публиковать 5 главу, и случайно закрыла не тот черновик. Из-за плохой связи он не успел сохраниться, и я в ужасе поняла, что вся работа насмарку! Сохранилось только первое предложение! В первом варианте не было ни водки, ни таблеток, но воссоздать его не получилось. Может, и к лучшему.
В сериалах главное - регулярность и пунктуальность, это я, как читатель знаю. Поэтому прошу прощения за задержку. Жду ваших замечаний и пожеланий! 😍