Немецкий офицер подошел к группе мальчишек, толпившихся в коридоре. Они с любопытством смотрели на дядю, мило улыбавшегося и угощавшего шоколадом. Кого-то погладил по голове, кого-то похлопал по щеке.
— Кто из вас хочет увидеть свою маму? — на ломаном русском вдруг спросил «добрый» дядя.
Дети чуть ли не хором закричали «я».
Отобрав нескольких ребят, офицер увел их с собой.
Так в 1941 году оккупанты начинали вербовку подростков из захваченного под Псковом детского дома, в котором воспитывались дети с замедленным психическим развитием.
Немцы вербовали не только детдомовцев, но и других несчастных и голодных детей-сирот, играя на их чувствах.
О том, что советских подростков гитлеровцы использовали как разведчиков и диверсантов против наших партизан и солдат, открыто стали говорить только во второй половине 1990-х. Чаще речь шла об открытой в июле 1943 года в местечке Гемфурт, Германия, детской диверсионной школы. Однако недавно стало известно, что подобного рода спецшколы появились гораздо раньше — в августе 1941 года. Одна из таких школ находилась вблизи белорусского Турова.
На первых этапах юные диверсанты выполняли несложные задания. Например, детдомовцам из-под Пскова внушали, что каждого заберет мама, которая прилетит на самолете. Но чтобы самолет приземлился там, где нужно, необходимо подать сигнал: выстрелить в небо из красивой ракетницы. Вместе с немецкими агентами их отправили в Ленинград и расставили около особо важных объектов, в том числе у Бадаевских складов. Когда в небе появились немецкие самолеты, дети, ждавшие мам, начали стрелять из ракетниц, искренне веря, что подают сигнал летчикам, чтобы те успешно приземлились.
К началу февраля 1942 года вербовка детей становится массовой. По отдельным данным на территории Беларуси действовало около 14 спецшкол и курсов по подготовке будущих разведчиков и диверсантов из числа несовершеннолетних. По приблизительным подсчетам спецподготовку прошли свыше 1тыс. подростков.
К весне 1942 года меняется программа подготовки. Если раньше детей обучали простым задачам, то сейчас учили как незаметно проникнуть в расположение партизанского отряда или частей Красной армии, фиксировать местонахождение артиллерии, боевой техники, складов с боеприпасами и горючим, совершать диверсии.
В 1943 году вербовка ориентируется не на качественную подготовку, а на количественную. Этим объясняются частые провалы малолетних несостоявшихся террористов. Например, партизаны из бригады «Разгром» разоблачили двух девочек 6 и 10 лет, при которых под видом лекарств находились отравляющие вещества.
Судьба разоблаченных агентов складывалась по-разному, но чаще трагично. Шанс выжить был у тех, кто работал в тылу Красной армии. Если подросток-диверсант сам сдавался органам госбезопасности и оказывал активное содействие в разоблачении других диверсантов, его не расстреливали. Расстрелять могли того, кто совершил серьезное преступление: убийство, диверсию. Минимальные шансы остаться в живых были у разоблаченных партизанами. Нет, не подумайте, что партизаны были бессердечны. Дело в том, что содержать агента в отряде не было возможности и это было небезопасно для всех, находившихся в соединении. Поэтому нередко после допроса и получения необходимой информации командир мог отдать приказ расстрелять диверсанта. Между тем некоторых отпускали на свободу, но все же большинство оказывалось в исправительно-трудовых лагерях, где могли провести от 10 до 25 лет, в зависимости от степени вины перед Родиной.
Буду признательна за поддержку в виде комментариев, лайков и подписки на канал.
Возможно, вам будет интересно
Кто одел на пленного Якова Джугашвили шинель в жару и застегнул на нем китель не по-мужски
Операция «Архив» или как Андропов навсегда избавил СССР от Гитлера