«Будущее принадлежит пройдохам».
Норбер де Варен, роман Ги де Мопасссана «Милый друг»
Колесо фортуны… Из канцелярского работника на железнодорожной станции до наследника крупнейшего состояния. Фильм напоминает сплав по бурной реке, когда восприятие, наоборот, становится медленным, контрастным и глубоким и обостряется настолько, что запоминаешь всё до мелочей.
Главный герой романа и фильма – Жорж Дюруа (Роберт Паттинсон), молодой витиевато-тривиальный, но хваткий журналист и светский негодяй с фиксацией на карьере с тестостероновой закваской. Но главное его достоинство – прямое действие без рефлексий и шаблонов, смелый социальный эксперимент, отсутствие психологических барьеров для провокаций и крупных ошибок, за которыми только и следует победа. Он хватал жизнь, как утопающий воздух и в итоге выплыл на поверхность. И за это его начали уважать даже злейшие враги. Алчность – это закон и язык того общества, в которое неистово вписался бывший нищий по происхождению, но не по духу.
Наглый интимофоб и циничный инфант терибль с военным опытом палача и убийцы начинает нравиться избалованным куклам из высшего общества, и они принимают его в свой порочный театр интриг, похоти, тщеславия, стайных мещанских условностей и глупых правил класса выживающих, которые легко обойти. Он лёгок, потому что бессердечен. Он может нравиться и нравится, как породистое животное. Его нельзя любить до самоотречения и поэтому в нём нет угрозы. Только игра ради игры. В его душе – только пустота, в которой лучше всего разгорается огонь возмездия и сигара за карточным столом.
Словом, закисающей старомодной публике середины 80-х позапрошлого века понравился портрет по-своему умного, смелого, хищного и законченного в своём коварстве эгоиста, с чем её можно было бы и поздравить в свете приближения эпохи плебейского вкуса и официально восстановленного закона джунглей.
В эстетике литературного стиля персонаж «милого друга» хорош тем, что он, несмотря на пыльный антураж парижских гостиных, является аутентичным и даже высоким ценителем и поклонником женской натуры и в этом секрет его привлекательности в обществе милых дам. Танатос бывшего наёмника с руками по локоть в крови вызвал в нём острую потребность в красоте, эросе женского присутствия, аромате многообещающей жизни.
Любой роман легче понять, когда найдешь главный женский персонаж. В «Милом друге» — это Мадлен Форестье в шикарном исполнении Умы Турман, для которой брак – это партнёрство, договор между равными. Она обвиняла Жоржа в скудоумии. Но как может быть глупым лев, который хочет есть? Именно в этом ключе Роберту Паттинсону удалась роль мужчины, не давшем себя обмануть умнейшей из женщин.
Мопассан с его гримасами разврата и незатейливыми моделями манипуляций в своём лучшем романе попахивает нафталином, но бесспорно интересен его интеллектуальный код-интерпретация как явления, вызвавшего широкий общественный резонанс. С приходом эмансипации пришло время договорных отношений с женщиной, как и прецедентам острых нарушений непаритетных «договоров» обеими сторонами. Женщины вступили в политику как ИНСТРУМЕНТЫ ВЛАСТИ, система сдержек и противовесов мужчин, находящихся в боевом состоянии захватчика.
Собственно, роман «Милый друг» — это манифест начала войны полов с применением стратегии чистой выгоды и тактикой обольщения, а также травмирующим оружием психологических приёмов лжи и обмана. Единственное средство не сделать эту войну бесполезной – направить её на обогащение. И это ключевое высказывание Мопассана в романе – исповеди.
Сначала Толстой, а потом и Горький отозвались о романе «Bel-Ami» как о свидетельстве вырождения правящего класса, о художественно-социологическом факте потери иммунитета буржуазно-аристократического сословия от паразитарного проникновения авантюристов типа «милого друга».
Аутентичная экранизация требовала увлекательной иллюстрации типажа мужчины-кота-ловеласа, не обладающего никакими талантами, кроме таланта охотника, и не обременённого моралью.
Актеру Паттинсону удалось отразить многоликость героя Мопассана, в котором, безусловно, отражается и сам автор. Он и ярок, и пошл, и заботлив, и груб, и страстен, и до отвращения холоден. Он - воплощение ницшеанской богоотступнической шизофрении ХХ века, от которой умер и сам автор растленного сердцееда.
В развитии образа чувствуется эволюция отчаяния и закомплексованности, переходящих в тщеславие, а затем и в надменность выдуманной для себя и для других личности демона. Но цель достигнута – вершина на пирамиде пищевых цепочек поглощения слабых сильными.
Мопассан, как свидетель модернистского упрощения человеческой природы в своём объективистском романе с грустью уходящего со сцены актёра бросил последний взгляд на этот муравейник страстишек и пожалел слепцов несмотря на то, что бы они о себе сами ни думали.
Опрометчиво говорить об идейно-философской подоплёке романов Мопассана, однако господин Руссе (в романе – Вальтер) в потрясающе по-гангстерски жёстком исполнении Колма Мини, владелец газеты «Французская жизнь» и крупный спекулянт с проникновением во власть и международную политику – это прототип современного медиамагната с фантастической страстью к манипуляции общественным сознанием. В этом смысле ставка милого друга – это верный джекпот. Так что роман имеет продолжение в этом фрактальном мире эволюционирующей повторяемости.