Логоневроз — это невроз, который проявляется в речи в виде заикания и тиков.
Начало можно прочитать тут.
На нас в один момент навалилось безумно много событий и проблем. Я уже была на тот момент на 6-7 месяце. Ещё я работала удаленно дома и продолжала водить Ваню в сад. На удивление, на мои ежедневные расспросы воспитателей про его речь, они всегда отвечали одно и то же: не замечали никакого заикания. Это утешало, но дома мы с мужем ежедневно страдали, когда слышали эти повторы. Разговоры только и были об этой проблеме, а не о будущем прибавлении в семействе. Если бы я знала заранее, что с сыном такое случится, то, возможно, мы бы не решились на второго малыша.
Временами доходило до того, что сын не мог даже выговорить до конца свою мысль. Он начинал фразу и запинался на первом слоге, потом бросал и не говорил вовсе. Расстраивался, что не получается сказать, психовал. Есть разное мнение, что делать в такой ситуации. Либо переключить внимание ребенка на другое, либо помочь ему договорить фразу. Но во втором случае ребёнок может как сказать чисто, так и вновь запнуться, а это чревато очередными переживаниями. Ребенок ещё больше будет повторяться и замыкаться в себе. Но я всегда выбирала второй вариант. Я старалась угадать, что хотел сказать сын, подсказывала ему, он за мной повторял уже чисто и успокаивался. В редких случаях он спотыкался вновь, и я предлагала ему сказать это попозже. В основном, невроз проявлялся в спонтанной речи, в диалогах, просьбах, или описаниях – в стихотворениях, песнях и сказках – никогда. Заученные тексты не представляли никакой сложности.
По прошествии 3 месяцев я твердо решила, что не буду больше сидеть сложа руки и кормить сына успокоительными. В промежутках между работой стала составлять план занятий для сына. Невролог меня убеждала, что никакие занятия не нужны – это начальная стадия, нужно просто минимизировать волнения, переживания и новые эмоции. Но внутренне я понимала – лишнего времени у нас нет. В первую очередь, мы строго соблюдали рекомендации врача - старались медленно проговаривать слова и предложения, играли с кинетическим песком, пластилином, принимали хвойные ванны, перед сном слушали классику и много гуляли после сада. Во-вторых, работали с артикуляцией, развивали гибкость языка, щек, губ, распевали песни, тянули гласные. Заставить заниматься упрямого трехлетку было сложно, но я изворачивалась как могла.
В-третьих, я убрала все развивающие игры и занятия. Из основных видов деятельности были - краски, конструктор, пузыри, сюжетные игры.
Я максимально создавала атмосферу спокойствия и умиротворения в семье. Иногда приходилось идти на уступки требованиям сына, что б ненароком не вызвать снова истерику. Нарастала вероятность, что так называемое инициальное заикание может уже никуда не уйти и останется навсегда. В интернете всё чаще попадались статьи, где писали о том, что нужно обращаться за квалифицированной помощью сразу, как проявился невроз. Я чувствовала, как у меня сдают нервы, что много времени потрачено впустую, что не стоило слушать невролога в поликлинике и заниматься самолечением. Но для нас вообще эта ситуация была шоком, и не всегда удается вовремя найти верное решение. Да мы и не знали до конца, каким оно должно быть.
По прошествии 4-х месяцев я выбила у невролога курс массажа шейно-воротниковой зоны. Отходили 10 сеансов от звонка до звонка. Но особых улучшений не было. Повторения всё равно были. В ушах до сих пор стоит: “Ма-ма-ма, смотри – а-а-а-а-а одуванчики!” После массажа мы всё же решились обратиться в центр патологии речи в Москве на Таганке. Прошли 3 специалистов – невролог, логопед, психолог - нам рекомендовали лечение. Сказали ждать очереди около года. Если платно, то все равно набор только с сентября, а на тот момент был конец апреля. Это лучший центр, который специализируется на диагностике, лечении и реабилитации детей с логоневрозом и другими речевыми проблемами. Искать другое я уже не хотела. Через 1,5 месяца я должна была родить дочь, и мне хотелось наконец-то успокоиться и выдохнуть после стольких месяцев напряжения. Мы сделали всё от нас зависящее. Конечно, целый год — это огромный срок. За это время заикание может закрепиться на постоянной основе. Но уже не было смысла переживать. Нужно было принять эту ситуацию как есть.
До самых родов я старалась не замечать и не концентрировать внимание на повторениях. Занятия не забросили, но занимались с меньшей интенсивностью. Внутренне готовила себя к тому, что в будущем придется работать с сыном над самооценкой и учить его жить с этой проблемой.
***
Однако за лето (2022) я все меньше и меньше наблюдала в речи заикания. Они стали сходить на нет сами по себе. Много купались, загорали, закалялись, растили маленькую ляльку. В жизни всегда есть место чуду, а может мои упорные занятия с сыном внесли свой вклад. Есть, конечно, риск рецидива, но я надеюсь, что за последний год нервная система сына окрепла и готова успевать за его развитием.
В этом году весной (май 2023) нам позвонили из этого центра патологии речи на Таганке, где оставляли заявку и предложили госпитализацию в стационар на месяц. Но я отказалась. Во- первых, мы переехали, и ездить туда каждый день с маленьким ребенком нереально. Особенно летом. Снимать квартиру в центре Москвы тоже. Пусть наше место перейдёт ребенку, более остро нуждающемуся в данном лечении.
Желаю, чтоб ваши дети никогда не столкнулись с этой проблемой !