В автобусе было тесно, и Иван с тоской подумал, что придётся ехать стоя.
- Передайте за проезд, - вдруг раздалось рядом.
Дед, которому на вид было лет сто, протягивал ему пятьдесят рублей.
- Куда передать? - не сразу понял старика Иван.
- Туда. Вперёд.
- Куда вперёд?
- Кондуктору.
- Зачем?
- На билет.
- Так он же сам подойдёт.
- А передать ему нельзя? Чтобы он через людей не лез.
- А если сопрут?
- Что сопрут? - уже дед не понял Ивана.
- Деньги сопрут.
- Да ты что, милок? - дед с удивлением уставился на Ивана. - Неужели теперь в городе так?
- А черт его знает? - пожал плечами Иван. - У нас давно уже не передают за проезд.
- Вон, значит, как... - забормотал дед, и замер с купюрой в руке. – Значит, не соврали мне… Перестали люди верить друг другу…
В это время рядом освободилось сразу два места, и Иван радостно воскликнул:
- Дед, садимся, места появились! - Он плюхнулся в кресло к окну, и замахал старику рукой. - Садись, говорю, скорее, дедуля! В ногах правды нет!
- Да, как-то, неудобно… - засомневался старик, и завертел головой в разные стороны. – Тут, вон, женщины стоят. Пущай они садятся.
- Ты что? - удивился Иван. - Тебе, наверное, в обед сто лет будет, а ты всё о женщинах печёшься...
- Садитесь, дедушка, садитесь, - раздалось сразу несколько женских голосов.
Дед, удивлённо качая головой, всё-таки, сел рядом с Иваном.
- Ты из деревни, что ли, приехал? - удивлённо спросил у него Иван. – Ведёшь себя, как будто ты с другой планеты.
- Из деревни, сынок, из деревни, - кивнул дед.- Да... Погляжу, за эти пятьдесят лет, всё тут у вас в городе поменялось. Людей много стало, а машин ещё больше. Не город, а настоящий муравейник.
- Обычный город, - пожал плечами Иван. Потом поинтересовался: - И далеко твоя деревня?
- Далеко.
- А чего в город-то приехал?
- К правнучке. Она меня давно уже донжит – приезжай, да приезжай. Вот я и решился на пару дней вырваться. Люблю я правнучку. Очень. - Дед, пока всё это говорил, с любопытством смотрел в окно. - А чего это у вас портретов Брежнева нигде не видно? И в аэропорту не было, и здесь тоже.
- Чего? - Иван с удивлением уставился на старика. - Какого ещё Брежнева?
- Как, какого? - дед хмыкнул. - Того самого. Кто партией руководит. КПСС.
- Ты чего, дед? – У Ивана вытянулось лицо. - Ты, что ли, с того света вернулся? Или у вас там в деревне телевизоров нет?
- Почему, нет телевизоров? – хитро заулыбался старик. - Есть у меня телевизор. Свой личный. Пятьдесят лет уже на тумбочке стоит.
- И часто ты его смотришь?
- Так, каждый день как просыпаюсь, так на него и смотрю.
- И сколько у вас там каналов показывает?
- Каких каналов? Телевизор этот у меня, вообще, ничего не показывает. Сломался он. Как купил я его, так сразу и сломался.
- Погоди! – Иван с подозрением посмотрел на старика, словно пытаясь удостовериться, не издевается ли тот. - А зачем он тогда у тебя стоит, на этой твоей тумбочке?
- Для форсу. Я, ведь, ветеран. А у ветерана всё должно быть. У меня даже телефон есть. Давно уже мне его провели, к какой-то победной дате. Только он мне особо и не нужен. Разве, чтобы с правнучкой поговорить. Раз в год.
- А другие родственники у тебя есть, кроме правнучки?
- Где-то есть. Но только она одна мне звонит. И приезжала ко мне два раза. Она у меня хорошая. Природу любит.
- А она, эта правнучка, - продолжал допытываться Иван, - тебе чего-нибудь про обстановку в мире рассказывает?
- А зачем мне обстановка в мире? Мы с ней о природе говорим. О пчёлках, о деревьях, о цветах. На рыбалку ходим, грибы собираем. Она всё хочет ко мне навсегда переехать, да её отсюда родители не отпускают.
- Понятно... - усмехнулся, Иван. - Значит, ты не знаешь, что Брежнева давно уже нет? Сорок лет уже нет.
- Значит, сняли его всё-таки с должности?
- Да не сняли его! Умер он. Давно уже. Постой... - Иван вдруг замер, и осторожно так спросил: - А то, что, Советского Союза у нас теперь нет, ты хоть знаешь?
- Как это нет? – опять хитро заулыбался дед. - А мы сейчас с тобой где находимся?
- В России.
- Правильно. А Россия это и есть Советский Союз.
- Ты, чего, дед? - Иван уже испуганно посмотрел на старика. - Ты хочешь сказать, что ты не в курсе, что творится с нашими бывшими братскими республиками?
Теперь уже дед подозрительно посмотрел на Ивана, затем грустно спросил:
- Выходит, не шутили мужики?
- Какие мужики?
- Которым я мёд сдаю. Я же пасечник. В деревне редко бываю, только зимой. А в деревне-то всего два дома. Поэтому я всё время на пасеке. А мужики приезжают за мёдом, и постоянно брешут всякое про нашу страну. А я не верю. Думаю - шуткуют.
- Ничего себе шуткуют? У тебя что, и интернета, что ли, нет?
- Чего? Это что такое?
- Ну, ты даёшь... - Иван скорее полез в карман, достал оттуда мобильный телефон и показал деду. – Ну-ка, скажи, вот это что?
- Это? - Старик подумал немного и сказал: - Пудреница, наверное.
- Какая ещё пудреница?!
- Ну, женская штучка. Они её открывают и нос пудрят. Ты, жене, что ли, в подарок везёшь?
- Дед, да ты вообще... - У Ивана на лице появился ужас. - Это же мобильный телефон. Вот я сейчас могу взять, и запросто позвонить с него другу, где бы он ни находился. В любую точку света могу позвонить. Понимаешь? Эта вещь теперь самая незаменимая. Она нас всех объединяет.
- И зачем? - спросил дед.
- Что - зачем?
- Зачем звонить другу, если можно к нему приехать?
Иван растерялся, потом спросил:
- Дед, а у тебя самого друзья есть?
- Ну, есть.
- И ты к ним часто ездишь?
- Часто.
- Да, ну? – Иван недоверчиво хмыкнул. – Прямо, едешь к ним на край света?
- А зачем мне ехать на край света, если они теперь все в одном месте.
- В каком одном?
- В матушке земле. На погосте они все лежат. Мне же, ты угадал, сто лет на днях стукнет. Так что, этот твой телефон карманный, он не объединяет тебя с друзьями, а разъединяет. Потому что по телефону, ведь, друга не обнимешь. Правильно я говорю?
- Да брось ты, дед! – с возмущением воскликнул Иван. – Ничего ты не понимаешь! У нас теперь вся жизнь здесь, в этом девайсе.
- Где?
- В этом мобильнике.
- Вся жизнь? - изумлённо спросил дед.
- Ага. Вся жизнь, - ещё раз подтвердил Иван.
- Странная у тебя жизнь, - сокрушенно закачал головой старик. – В одной коробчонке вся поместилась. А вот моя жизнь не такая. Ее никуда не вместишь. В ней и небо бездонное, и поля бескрайние, и леса, и реки... И море пчёлок...
В этот время в автобусе по громкоговорителю раздался торжественный голос: "Следующая остановка Пролетарская".
- Ну, ладно хоть название остановки не поменялось, - пробормотал дед, резво встал и, не прощаясь, пошёл к выходу.
Иван посмотрел ему вслед, и, почему-то, с завистью, подумал:
- Эх, жить бы и мне, вот так же, как живёт этот старикан... Всё у него ладно, всё, как было раньше. Вокруг него - леса и поля... И одни пчёлки у него на уме. А если что-то не так, так это - просто, люди брешут... А мне приходиться за весь мир переживать.