Утром, пока я кормила дочь, Света сбегала в ванную, приняла душ и, войдя в спальню, объявила, что мы всю ночь спали с незапертой дверью и с распахнутой настежь калиткой. — Да, Светик, Танька права, мы с тобой действительно две тупые идиотки. — Натуся, так это Танька, гадина, калитку не закрыла. — Света, не надо всё на Таньку валить. Мы с тобой сами хороши. Надо было проверить перед сном. Хорошо, что всё обошлось. — Наташа, если бы кто задумал нас напугать, то его бы щеколда на калитке не остановила. Может, нам собаку завести? Ой прости, прости, — запричитала Светка, увидев, как мои глаза наполнились слезами. — Слушай, Натуська, — Света решила сменить тему, — а, что у тебя с этим доктором? Ты почему мне ничего не рассказала? — С этим доктором, Светик, у меня пока ни-че-го. Рассказывать не о чем. Ну, пришёл человек проведать свою бывшую пациентку. Так что теперь? Обязательно искать в этом визите какой-то подозрительный мотив? Игорь Петрович просто по натуре очень добрый и отзывчивый человек. Он прекрасный врач и... Тут Светка меня перебила: —...и он обычно всегда навещает всех своих пациенток и смотрит на них совершенно безумными и влюбленными глазами. Ты кого пытаешься обмануть, Натусик? Может быть, саму себя? Не хочешь говорить, не надо. Но врать-то зачем? Тем более так нелепо, по-детски. На тебя это не похоже. Уж, кому, как не мне, знать, какая ты у нас великая фантазёрка! — Опаньки! Когда это я тебе врала? — Да почти всегда! — рассмеялась Светка. — А я делала вид, что верю. Просто ты так чудесно умела рассказывать про свои амурные дела, а я обожала тебя слушать. Зато теперь, когда у тебя намечается настоящий «роман», ты мямлишь какую-то несусветную чушь. — Прости меня, Светочка, — я даже не знаю, что тебе рассказать. Я ни в чем и ни в ком не уверена. Ни в нём, ни в себе. — Но он хотя бы сказал тебе о своих чувствах? Светку просто распирало от любопытства, и я сжалилась: — Сказал. — А ты? — А я послушала. — Наташка, я тебя сейчас придушу. Ты можешь как-нибудь поподробнее рассказать? — Светик, я не знаю, что тебе сказать. Давай подождем неделю. Он ночью уехал в Москву, а, когда вернется, приедет ко мне. Во всяком случае, так он сказал. Но за неделю много чего может произойти. — Ну да, — вздохнула Светка, — ты вон не за неделю, а всего за четыре дня успела охмурить такого мужчину. Ой, Наташка, везет же тебе! — Ну да. Я вообще везунчик по жизни. — Наташа, - подруга смотрела на меня с грустью, - а ты-то к нему что-нибудь испытываешь? — Знаешь, Света, — на минуту я задумалась, — когда он меня обнял, я внезапно почувствовала такое спокойствие, такую защищенность и такое всепоглощающее желание стать счастливой. Но всё-таки я хочу точно знать, что случилось с Вовкой. Должно же быть какое-то объяснение. Я просто не могу поверить в то, что он мог так просто бросить меня и ребенка. Знаешь, что я придумала? Я Саню попрошу, чтобы он съездил в Тбилиси. За два дня он управится. Мы поставили коляску под сень широких виноградных листьев прямо у входа в дом и уложили в неё нашу Юльку, которая продолжала безмятежно спать. Я накрыла коляску кружевным пологом, и мы направились на кухню доедать остатки вчерашнего пиршества. — Слушай, Наташ, а, что это твои бывшие квартиранты не зашли вчера тебя поздравить? И тут я рассказала Светлане про то, как Максим с Леной «проводили» меня в больницу. Про то, как я колотила в их дверь и звала на помощь, а потом буквально умирала у них перед окнами, а они мне так и не открыли, хотя я точно знала, что они были дома. — А знаешь, что? — я решительно встала из-за стола. Давай-ка мы с тобой сейчас до них прогуляемся вместе с колясочкой? — Давай. — Светка еще находилась в состоянии ступора, — Нет, ну, какие же подонки! Как так можно?! А, если бы тётя Вера с Танькой тогда не появились? Ой, Наташка, мне прямо плохо стало. Какой ужас! Ну сейчас я им устрою! — Света, меня другое волнует. Ты-то ночью спала без задних ног. А я вот, прежде, чем заснуть, долгое время прислушивалась. — Ну и что же ты услышала? - спросила Светка. — Вот в том-то и дело, что я не услышала ни звука, ни шороха. Как-то всё это странно.
