Уже месяц я жила в доме Портного. Семён Маркович и Сара оказались чудесными людьми. Мне они чем-то напоминали парочку попугайчиков — неразлучников, которые то милуются, то громко чирикают, о чём-то яростно споря. Чаще всего проигрывал словесные баталии старый Портной. Он горестно вздыхал. И в его больших карих глазах, прикрытых (словно навесом) кустистыми бровями, отражалась вся скорбь древнего еврейского народа.
В такие моменты Портной уходил в свою Мастерскую и его швейная машинка стрекотала особенно яростно.
Я обычно тихонько сидела у окна и вышивала, стараясь не привлекать к себе внимание. И, когда однажды, Семён Маркович вдруг со мной заговорил, от неожиданности подпрыгнула на месте и чуть не опрокинула баночку с бисером.
— Да, правду говорила моя мама: жёны бывают приятны, красивы, привлекательны, пока не раскроют рот! Вот скажи мне, ты знаешь чем лечить душевные раны?
— Думаю у каждого свой способ. Кому-то помогает душевный разговор. Кто-то пытается забыть всё. Иной лечится вином. Другой трудом. Третий спасается творчеством. Все люди — разные, и единого лекарства просто не может быть. Главное, мне кажется, не унывать и всегда надеяться на лучшее. А разве Вы нуждаетесь в лечении? Мне кажется, что у вас с женой всё хорошо.
— Эх, деточка, и горячая вода остывает!
— Ой. вэй, Семьён, хочешь быть с головой — придерживай язык свой! — послышался из дальней комнаты голос Сары.
Портной вздрогнул. Его плечи поникли. Швейная машинка застучала с удвоенной скоростью, а я удивилась тонкому слуху пожилой еврейки.
Испорченный сюртук мной был отработан с лихвой. Пригодилось умение вышивать бисером: после того, как с разрешения Семёна Марковича я украсила воротничок дамской блузки незатейливым узором и это понравилось заказчице — у Портного прибавилось работы. Дамы города тоже захотели иметь в своём гардеробе вышитый наряд. Дела в Мастерской пошли в гору и Сара ворчала уже гораздо реже. А когда в Лавку портного пожаловала сама жена Бургомистра и сделала большой заказ, то это событие вообще стало семейным праздником, который Сара решила отметить с размахом. Она вручила мне кошель с монетами и отправила в булочную за чёрным хлебом, потому что по её словам " праздник без форшмака, как петух без гребня — ни то, ни сё".
За месяц я немного изучила город. По крайней мере знала, какие магазинчики находятся на ближайших улочках. И уже могла самостоятельно находить туда дорогу. Мне нравилось неспешно идти, любуясь старинными домами, наблюдать за горожанами.Я ничем от них не отличалась, разве что не всегда понимала их диалект. Благодаря Портному носила такую же одежду, как и местные модницы. Мне казалось, что я героиня исторического фильма и вот-вот начнётся самое интересное.
— Добрый день! Мне нужен ваш ароматный и свежий хлеб, вкуснее которого нигде нет. — войдя в магазинчик, я подмигнула Хозяйке похожей на сдобную булочку.
Та расцвёла от похвалы своего труда и широко улыбнулась в ответ. Отсчитав нужное количество монет, и сложив хлеб в свою корзинку, я уже собралась уходить, как Булочница сказала:
— Погодите, леди. Приятно слышать такие добрые слова. Позвольте угостить пирогом с повидлом. Уверена, что вам понравится его нежный, сливочный вкус. И в следующий раз вы не сможете отказаться от горячего, свежего пирожка.
Поблагодарив за угощение, я попрощалась и вышла из Булочной. Аромат ещё тёплой сдобы просто сводил с ума. Я не стала откладывать дегустацию на потом и откусила большой кусок сладкого лакомства.
Но что это? Бумажный вкус начинки испортил ожидаемое впечатление!
Откуда в пироге взялась бумага? Я разломила пополам и достала из середины записку. Развернула. На небольшом клочке бумаги мелким аккуратным почерком было написано : " Помогите! Меня держат в подземелье!" И всё! Больше никакой информации!
В каком подземелье? Кого держат? Вопросов больше, чем ответов!
Как говорится: " ни хрена себе сходил за хлебушком!" Может это чья-то глупая шутка?
Хотя... я же хотела приключений? Вот Буквендорф и подкинул — получите и распишитесь!
Продолжение следует.
