Мы никуда не пропали, просто навалилось дел и забот. Поэтому остальные темы будут после ТББ, ну, разве что журналисты ляпнут что-нибудь разэтакое, и выпустим «Вести палаты № 6». Так что пока – «Трудно быть Богом» братьев Стругацких, а именно – разговор с Будахом. Часть этой сцены мы уже разобрали в статье про Орден, так что постараемся сильно статью не растягивать, но тут уж как пойдёт.
«– Мир не может меняться вечно, – возразил Будах, – ибо ничто не вечно, даже перемены… Мы не знаем законов совершенства, но совершенство рано или поздно достигается. Взгляните, например, как устроено наше общество. Как радует глаз эта чёткая, геометрически правильная система! Внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король. Как всё продумано, какая устойчивость, какой гармонический порядок! Чему ещё меняться в этом отточенном кристалле, вышедшем из рук небесного ювелира? Нет зданий прочнее пирамидальных, это вам скажет любой знающий архитектор. – Он поучающе поднял палец. – Зерно, высыпаемое из мешка, не ложится ровным слоем, но образует так называемую коническую пирамиду. Каждое зёрнышко цепляется за другое, стараясь не скатиться вниз. Так же и человечество. Если оно хочет быть неким целым, люди должны цепляться друг за друга, неизбежно образуя пирамиду.
– Неужели вы серьёзно считаете этот мир совершенным? – удивился Румата. – После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы…
– Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим… Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека…»
Да… Братья пишут так, что ни слова не выкинуть, чтобы сократить цитату. Вот он, идеальный мир в понимании Будаха и некоторых наших читателей. «Самая устойчивая» фигура. На самом деле – нет, и уж тем более в плане политическом. Монархии свойственно окружать себя дворянами, тем, в свою очередь, тоже требуется окружение. Так что получается в итоге сложная фигура, не то набор конусов, не то цилиндр с разными толщинами, а вот на самом верху может быть и шар с пирамидальным навершием... И по мере развития государства это навершие всё массивнее и массивнее. Чиновники, приближенные дворяне, слуги, певцы и шуты, и так далее и тому подобное. В итоге этот шар на вершине так разрастается, что или ствол ломается, или вообще всё рушится к… Ну, вы поняли, куда.
На самом деле дальше с Будахом можно уже не разговаривать. Ну, вот представьте, начинаете вы говорить с человеком, а он вам говорит: «Земля плоская»... Нам не совсем понятно, какую цель преследует Антон, продолжая этот диалог. Он пытается что-то понять, объяснить? Авторы канала иногда с удовольствием общаются с персонажами категории «плоскоземелец», и цель такого общения – развлечение и некоторая гимнастика для мозгов. Когда пишете фантастику, да и не только, полезно понимать, как думают подобные персонажи. Но для чего Румата ведёт этот разговор с Будахом? Он никогда не убедит его, что блин или усечённый конус устойчивее пирамиды. И он не узнает ничего нового и интересного, ведь это как плоскоземелец будет доказывать астроному свою суперконцепцию.
Возможно, Румата хочет разобраться в психологии аборигенов. Прекрасное желание, правда, поздно спохватился. Уже слишком поздно, время потеряно безвозвратно.
(Нет, понятно, что это авторы книги доносят своё видение, но не слишком ли нарочито?)
Вообще, при чтении книг Стругацких – или книг и статей про книги Стругацких, – возникает весьма странное ощущение. Вроде как бы это социальная фантастика, но дальше поверхностного взгляда никто как социальную фантастику их не рассматривает. Поговорили о проблеме Бескровного Вмешательства, про синдром Сикорски – и разошлись. А ведь Большое Откровение, как правильно заметил автор канала «Фантастика Сегодня» Михаил Дьяченко, напрочь перечеркнуло всё, что делалось людьми мира Полдня, по сути лишила смысла существования это общество…
«– Не давай им всего сразу! – горячо сказал Будах. – Давай понемногу, постепенно!
– Постепенно люди и сами возьмут всё, что им понадобится...»
Если Антон, а в его лице и люди Земли, понимают, что «постепенно люди и сами возьмут всё, что им понадобится», то какой смысл в их деятельности в подобных цивилизациях? Наука ради науки? И можно ли считать экспериментальную историю наукой? Ведь одно и то же воздействие может привести к очень разным результатам.
Возьмём наш любимый пример – Гудериан. Немецкий генерал, «быстроходный Гейнц». Был момент, когда мнения Гитлера и Гудериана разошлись. Один приказал поворачивать на Киев, а другой настаивал на продолжении похода на Москву. Допустим, в начале войны, день на десятый, какой-то Румата убивает Гудериана. Да, немецкая армия при этом потеряет одного из лучших генералов, и это стало бы для неё тяжёлым ударом. Но что ещё может случиться?
А вариантов много. Ну, например, его преемник не станет тянуть с исполнением приказа, и в результате Киев падёт значительно раньше. Для РККА это было бы катастрофой. Вариант другой: до этого момента Гудериан считался едва ли не гением, и мог ли Адик решить действовать согласно мнению покойного гения? Да легко. И перспективы защиты Москвы становились совсем не столь однозначными, как в реальной истории... Одно воздействие, а результат даже в перспективе нескольких месяцев – совершенно непредсказуем.
Простите, эксперимент, тем более научный эксперимент, предполагает повторяемость, – если, конечно, это не пустое любопытство. А что можно повторить в истории? Ничего. Даже если взять две цивилизации с одинаковым уровнем развития, то условия будут отличаться, а значит, и результаты будут разные.
То есть сама по себе деятельность землян – что на планете Арканара, что на Саракше – лишена смысла. А раз так, то зачем они там? Тем более мы видим, что в Арканаре они занимаются полной ерундой. От слова «совсем». И от их деятельности больше вреда, чем пользы, толку точно нет… Или есть?
Смысл в изучении появляется только в одном случае. Если и в Арканаре, и на Саракше есть нечто, что достойно внимания землян. В Арканаре явные анахронизмы, на Саракше Башни Баллистической Защиты и небывалый уровень развития атомных технологий – при полном отсутствии понятий об астрономии, космонавтике и целых разделах физики и географии...
Так, может, Институт Экспериментальной Истории не ставит эксперименты, а изучает последствия экспериментов, которые кто-то когда-то проводил?
Уф, кажется, за всю статью мы ни разу не обругали Румату и его коллег. Интересно, до чего доведёт нас разбор разговора с Аратой? Посмотрим.
