Лет до пяти - шести я не выговаривал шипящие звуки Ж и Ш. Твёрдой Р научил меня мой брат Миша, который старше меня всего на один год и полтора месяца. По словам бабули Али, он, сам будучи двухлетним мальцом, просил меня: «Скажи Андр-р-р-ей». И в конце концов добился своего. Звук Р получался довольно сносно, а вот с Ж и Ш была беда. Как я ни пыжился, как ни старался, вместо них получалась Ф, хоть плачь. Так что я лет до пяти братишку называл не иначе, как Мифа.
Особенно конфузился я и переживал во время декламации стихов. Сами посудите, как смешно и нелепо выглядело: «Избуфка там на курьих нофках». Или: «Мифка косолапый по лесу идёт. Фыфки собирает, песенку поёт».
Я уже было махнул на это дело рукой и мысленно распрощался с шипящими до конца своих дней, как всё разрешилось как бы само собой, без всяких потуг совершенно неожиданно и случайно. Как то раз летним вечером мы с соседскими ребятами заигрались в догонялки. А разбежаться, прямо сказать, было где, так как двор у нас был не такой уж маленький. Пользуясь случаем, опишу его подробнее:
Дом по адресу улица Кирова 23б из белого кирпича в два этажа состоял из четырёх квартир с зеркальной планировкой. Это значит, что если первую и вторую квартиру отобразить как бы в огромном в зеркале, то получим расположение третьей (нашей) и четвёртой. Боковые первая и четвёртая квартиры расположены были соответственно в правой и левой части здания, если смотреть со стороны улицы. Вторая квартира - справа от середины, и наша третья - слева. При этом входные двери крайних квартир располагались по торцам, а средних выходили во двор и были смежные, разделённые довольно просторными верандами в виде холодных, то есть, неотапливаемых пристроек с большими окнами.
Справа со стороны первой квартиры были ворота с калиткой, ровная земляная площадка и четыре кирпичных сарая в глубине двора. Слева от четвёртой квартиры сразу за калиткой располагались подвалы, наполовину заглублённые в землю, а вдоль внутренней длинной стороны двора - садик, небольшой огород с петрушкой, укропом, щавелем и цветами, а также будка с Дружком. По периметру двор был ограждён забором в виде штакетника. С наружной стороны, выходящей на улицу, между забором и бетонной отмосткой красовался палисадник из плотных зарослей шиповника, розы и сирени.
Итак, заигравшись в догонялки, мы не заметили, как быстро стало смеркаться. Летняя ночь, к нашей досаде, внезапно накрыла всё окружающее пространство своим непроницаемым пологом, смешав в одну тёмную массу живые и неживые предметы. Стало мрачно и страшновато. Я остановился у нашего крыльца, подсвеченного из кухонного окна, вслушиваясь в окружающие звуки и пытаясь определить местоположение друзей. Из тёмного провала двора то там, то сям раздавались глухие шлепки детских сандаликов, шорох разрезаемых кустов, тяжёлое дыхание уставших игроков, детские возгласы и смех.
На нашей веранде открылась входная дверь и раздался голос мамы:
- Дети, домой!
Увидев меня, она попросила:
- Андрей, зови Мишу. Пора ужинать.
Я обернулся и крикнул в ночную тьму:
- Миша, домой! Мама зовёт, - и, не услышав никакого ответа, ещё раз уже погромче:
- Ми-ша! Ми-ша!
И в эту секунду вдруг понял, что я произнёс Ш. Именно Ш, а не Ф. Я был ошеломлён, не верил сам себе и стал протяжно повторять новый звук, чтобы не забыть:
- Ш-ш-ш. Ш-ш-ш.
Уже дома я с восторгом демонстрировал свои новые способности:
- Маш-ш-шина. Шиш-ш-шка. Кош-ш-шка. Кош-ш-та. Ой. Это не то. Кофта ни при чём.
Все рассмеялись. Кофта действительно не имеет к Ш никакого отношения.