Этим вопросом сегодня задаются очень немногие учителя. У большинства, как оно считает, полно других проблем, которые отнимают всё время. А между тем вопрос совсем не простой...
Своё отношение к этому я выработал давно. Но еще никогда и нигде не "артикулировал" его. А тут, недавно, наткнулся на запись в журнале интересного мне вдумчивого учителя:
Вот и решил разложить всё по полочкам хотя бы для себя.
Кстати, у меня в практике была проблема с травлей одного ребенка другим. Неформальный авторитет, азербайджанец Саид с другом Русланом ("рязанская физиономия") травили отличника Костю с женственной внешностью. Я писал об этом в одной из глав своей книги "Восточный фронт", которая тут лежит целиком. Там можно прочесть о том, как травля была прекращена и какую "благодарность" я потом получил от мамы Кости...
В тот эпизод проблема списывания органично вплеталась наравне с другими проблемами. Как вы понимаете, хулиганы-балбесы хотели списывать (и списывали) у отличника Кости, при этом еще и постоянно его унижая. Среди прочего, мне пришлось уговорить Костю, добровольно им помогать, давая списать. А вот отрывок из диалога (в некоторой степени пророческого) с Саидом из книги:
– Я тебе рта в вольном порядке раскрывать не разрешал еще. Заткнись и слушай дальше. Сразу можешь не заступаться, чтобы все этого не видели, а он не зазнавался. Но после этого ты обидчика обязательно найди и объясни ему, что Костю трогать нельзя. Это единственное в чем я тебе могу послабление сделать. И имей в виду отсюда и до самого победного: ты его защищаешь не потому, что он слабак. Ты его защищаешь, потому что он умный, но слабый. А ты глупый – учиться не хочешь, но сильный и смелый. И когда на нас нападут, он будет делать ракеты, чтобы тебя пушечным мясом не кинули с лопатой в руках против танков. Ты все понял?
– Понял.
– Повтори!
Так как же нужно относиться к списыванию?! Плохо это или хорошо? Стоп! А есть такие, кто думает, что это хорошо? С этого и начнем, потому что "плохо", вроде бы, понятно всем. Особенно сегодня, когда мода на "западную" атомизацию в обществе и "американскую мечту" с "беготней по головам" цветет и смердит по крайней мере в крупных городах и в интернете.
Вы, конечно же, слышали такие пословицы-поговорки:
- Сам погибай, товарища выручай,
- Русские своих не бросают,
- Как аукнется, так и откликнется,
- Земля круглая,
- Придет зима, снега попросишь.
Подобных поговорок много. Но и ими всё не заканчивается. Если подумаете, то сможете вспомнить множество книг на тему дружбы и взаимопомощи. Например, "Три мушкетера" или "Маленький принц".
Я к тому, что "постоянная" взаимопомощи вписана в "уравнение" нашего социума, как нечто базовое. Это то, что называют "культурным кодом". А детско-подростковая среда к подобным вещам относится очень трепетно!
Вспомним "Поэму" Макаренко. В четвертой главе первой части "Операции внутреннего характера" Антон Семенович описывал сложнейшую борьбу с кражами в молодой колонии. Среди прочего интересно это:
Вечером я рассказал об этом ребятам и просил возвратить деньги. Доказать воровство я не мог, и меня свободно можно было обвинить в растрате. После собрания, когда я проходил в свой флигель, на темном дворе ко мне подошли двое: Таранец и Гуд. Гуд — маленький, юркий юноша.
— Мы знаем, кто взял деньги, — прошептал Таранец, — только сказать при всех нельзя: мы не знаем, где спрятаны. А если обьявим, он подорвет (убежит) и деньги унесет.
— Кто взял?
— Да тут один…
Гуд смотрел на Таранца исподлобья, видимо не вполне одобряя его политику. Он пробурчал:
— Бубну ему нужно выбить… Чего мы здесь разговариваем?
— А кто выбьет? — обернулся к нему Таранец. — Ты выбьешь? Он тебя так возьмет в работу…
— Вы мне скажите, кто взял деньги. Я с ним поговорю, — предложил я.
— Нет, так нельзя.
Таранец настаивал на конспирации. Я пожал плечами:
— Ну, как хотите.
Деньги вернули, но кражи продолжились. И Макаренко и "завхоз" Калина Иванович взывая к разуму воспитанников говорили одно и то же:
— Вы ж только посудите! Все ж для вас, сукины сыны, у себя ж крадете, паразиты!
и
В спальне я гневно кричал:
— Вы кто такие? Вы люди или…
— Мы урки, — послышалось с какой-то дальней «дачки».
— Уркаганы!
— Врете! Какие вы уркаганы! Вы самые настоящие сявки, у себя крадете. Вот теперь сидите без сала, ну и черт с вами! На праздниках — без конфет. Больше нам никто не даст. Пропадайте так!
И знаете, что тут очень интересно? То, что объясняя эту глупую на первый взгляд ситуацию, Макаренко сначала говорит о страхе перед старшими, который безусловно присутствует и в какой-то степени является причиной. Но потом он пишет следующее:
Задоров раскатисто смеялся и шутил:
— А вы думали как, Антон Семенович, трудовая колония, трудись и трудись — и никакого удовольствия? Подождите, еще не то будет! А что вы сделаете тому, кого поймаете?
— Посажу в тюрьму.
— Ну, это еще ничего. Я думал, бить будете.
Как-то ночью он вышел во двор одетый.
— Похожу с вами.
— Смотри, как бы воры на тебя не взьелись.
— Нет, они же знают, что вы сегодня сторожите, все равно сегодня не пойдут красть. Так что же тут такого?
— А ведь признайся, Задоров, что ты их боишься?
— Кого? Воров? Конечно, боюсь. Так не в том дело, что боюсь, а ведь согласитесь, Антон Семенович, как-то не годится выдавать.
— Так ведь вас же обкрадывают.
— Ну, чего ж там меня? Ничего тут моего нет.
— Да ведь вы здесь живете.
Антон Семенович своей рукой, хотя и от лица Задорова пишет, что "...так не в этом дело.., а как-то не годится выдавать"!
Вот она! Та же социальная норма немного с другой стороны: своих не выдавай!
И как же действует гениальный Макаренко? Он ни в коем случае не переламывает ситуацию насильно, что уже мог себе позволить к тому моменту. Он отделяет эту социальную норму "взаимопомощи и братства" от "социального греха" кражи "у своих". И только после этого доводит ситуацию до насильственного разрешения.
Если бы он этого не сделал, то, во-первых, противопоставил бы себя коллективу, якобы исповедующему важнейшую социальную норму. И это пошатнуло бы его авторитет. А во-вторых, он, при наличии силовых возможностей, занялся бы разрушением этой очень нужной нашему народу нормы (читайте работу Сенявской "Проблема героических символов в общественном сознании России: уроки истории").
Поэтому он сначала искусно довел ситуацию до такой точки, в которой стало понятно: это не свои крадут, это крадут у своих! И только потом кражи прекратились сами собой. В тех же немногочисленных случаях, когда кто-то все-таки крал (новенькие), никто из ребят не сомневался, - "А можно ли выдавать"? Слова такого - "выдавать" - в их речах не было. Теперь они искали тех, кто занимался кражами у своих и публично рассказывали о том, что удалось узнать на "общих собраниях".
Проблему списывания, без разрушения ценнейшей культурной нормы, можно разрешить только одним способом. Доведя уровень осознанности в детском коллективе до предельных высот. Дети должны понимать, что от их знаний и умений зависит не только их судьба, но и судьба страны, государства и Родины (кстати, Макаренко очень часто указывал на это обстоятельство). Если дети будут это понимать, то их "свои" расширятся до масштабов страны. И тогда те, кто списывает, будут считаться прохвостами и лентяями, которые, став безграмотными специалистами (сколько у нас сегодня таких врачей-учителей-инженеров?!), будут приносить вред своему народу.
Возможно это сделать в современной школе и, - раздвигая рамки проблемы до политологических - при современном политическом устройстве государства? Честно скажу, что у меня не получилось, хотя я пытался. Даже внутри самых плотных сообществ, которые мне удавалось создать на базе занятий страйкболом и единоборствами.
Дети всегда понимали, как и я, что при существующем укладе лучше иметь надежного "своего" человека, чем тешить себя надеждой, что кто-то другой, когда-нибудь, окажется настоящим специалистом, что снимет ряд проблем для страны. При таком сравнении "старая" социальная норма всегда выигрывает. И я считаю, что трогать ее нельзя! Пусть списывают. Тем более, что это никоим образом не влияет ни на реальные знания, которые "скособочатся" при первом опросе с места или у доски, ни на помания ситуации учителем, ни на будущее того, кто дал списать (если только положительно - к нему будут относиться с благодарностью).
Более того, однажды на основании этой нормы я значительно вытянул общую успеваемость своего класса и повысил уровень взаимопомощи и сплоченности. Если в двух словах, я с ними распланировал дни, по которым каждый тянет руку на определенном уроке. И готовит конкретную тему. Договорился, что если учитель не будет спрашивать "двоечника", а спросит кого-нибудь другого, то класс будет немного возмущаться, прося дать ответить "постоянно молчащему Саиду". Уровень подготовки отличников это не понизило, а вот с троечниками стало лучше. Подробнее об этом можно прочитать всё в той же моей книге.
Многие мои статьи "Дзен" ограничивает в показах. И, хотя я считаю, что качество важнее чем количество, наше с вами количество тоже должно расти. В этом поможет распространение ссылок на статьи. Если есть кому, рассылайте ссылки, пожалуйста!