Мы давно заметили: неуспевающие ученики 12-13 лет не понимают простейших проверок. Поясним на понятном примере. Вот всем известная школьная проверка: ш...пот – шЕпчет, деш…вый – дешЕвле. Надо изменить слово, чтобы проверить: если произносится Е, значит, шёпот и дешёвый пиши с Ё, а не с О. Цель проверки: не ошибиться в словах шЁпот и дешЁвый. Жёлудь – жЕлудей, шёлк – шЕлковистый, жёсткий – жЕсть.
Что делает ученик? Он ставит рядом другое слово в той же позиции, ничего тем самым не проверяя: жёлудь – жёлуди, жёсткий – жёсткая, дешёвый – дешёвка. Его действия бессмысленны, они неадекватны простой задаче.
Он усвоил только то, что слов должно быть два. Одно ему дано, а он должен рядом написать еще одно. Вот он и пишет: жёлтый – жёлтые, трущоба – «трущевой», чащоба – чаща.
Задача меняется. Даётся установка: после корня (в суффиксах и окончаниях, это неважно) сразу пиши О, не проверяй: лучОм, девчОнка, грошОвый. Чего проще? Но он уже привык к парным заклинаниям и перестроиться не может. И все равно пишет второе слово, не понимая не только смысла своих действий, но даже и смысла самих слов.
И мы наблюдаем такие "проверки": одеж…нка – «одежок», чеч...тка – чеченец, внуч...к – внучка. Неуспевающие учащиеся особенно тяготеют к "абстрактным" словам на -ие: мыш...нок – «мышение», кабач...к – «кабачение», сморч...к – «сморчение», береж...к – «бережение», собач...нка – «собачение» и «собачевой».
И это не единичные случаи. Для слабых учащихся это характерно. Они вытормаживаются, смысл слов теряется, уплывает. Некоторые не могут сосредоточиться, не понимают, что надо делать.
Надо сказать, что речь идет об учащихся не коррекционных, а обычных школ. Они – среднестатистические школьники 6, 7, 8 классов. Такую картину мы наблюдаем даже не годами, а десятилетиями. В чём причина? Лексическая беспомощность? Да. Критически скудный запас слов? Бесспорно! Незрелость речевых систем? – Разумеется. Но не только.
Как только школьник сел за парту, ему твердят: "коза – козы, гроза – грозы". А он не понял сути: что именно проверяют и зачем. Это всё для него просто созвучные слова типа пиф-паф. Но только "пиф-паф" куда осмысленней и понятней: этими звуками сопровождается конкретное действие: стрельба из игрушечного пистолета. А вот "гроза-грозы" – тут никакой конкретики. Смысла в этом нет. Это первое, с чем он столкнулся на уроке.
Механическое отношение к словам как к набору непонятных крючков и звуков у такого ученика остаётся на долгие годы. В 6 классе он не может пересказать содержание трёх написанных им самим предложений. В 7 не понимает 25 из 30 слов словарного диктанта. В 8 до него не доходит смысл задания, которое надо выполнить.
Такой ученик воспринимает урок как принудительный ритуал, где звучат непонятные заклинания. Ритуал – это примитивное механическое действие. Стереотипы-то как раз выстраиваются без усилий. Так обучаются повторять хором речовки, хлопать в ладоши и т. д. Привычное отношение к учёбе как к неизбежным, но бессмысленным действиям чрезвычайно опасно. Спящий нетренированный мозг не может сделать рывок, чтобы начать понимать, анализировать, мыслить. Письмо же действие сложное и максимально осмысленное.
Поэтому главная задача – это дать не абстрактный "багаж знаний", а сильный толчок к развитию речи, её восприятию и пониманию. Это делается не рассуждениями на тему, как важно учить русский язык, а навыком работы с алгоритмами. Суть этого навыка в скорости принятия решений. Решения проверяются формулами. Слова проверяются не тупой подстановкой других слов, а тем, что из слова извлекается его суть, как ядро из ореховой скорлупы: вПЕЧАТление – это не "печенька", а то, что оставило в тебе печать. Краснокирпичный дом – это не красный и кирпичный, а из красного кирпича. Колея – это след от колеса, а не от слова "кол". Опоздал – это не "опаздывать", а пришёл поздно. Бешеный, стриженый, квашеный, драники – действия. В действиях без приставок одна Н.
Так мы обучаем не стереотипам, а осмысленным действиям. Этому как раз очень способствуют алгоритмы. Они формируют другой подход к языку. Сами ученики утверждают, что они стали лучше успевать и по другим предметам. То есть они научились не писать правильно слова – они научились учиться.
