Сей лозунг, под которым разрушали мир насилья, закончился, как мы знаем, властью Советов. Сначала Советов народных, солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Потом, тихой сапой, место народа заняла партия. И вроде бы места в той (и вокруг той) партии были наследуемые. По ощущениям. Врать не буду, не интересовался. Впрочем, народ был не против. Власть, поелику, утомляет нормального человека.
Но можно точно утверждать, что энтузиастов во власти в 80-е было критически мало. Поезд, летевший к коммунизму, забуксовал. Злобный капиталист ли тому виной, которого колбасит, когда всем хорошо. Или погремушки того капиталиста, а может природа человека – пока не ясно.
На подъеме ли, на спуске застрял паровоз – и о том не нам судить, а истории, лет через сто, как шелуха отвалится. И нынешние критики того периода, выросшие из него, с той шелухой вместе.
Или завяз тот состав в быту, как утверждали поэтически настроенные романтики (60-70-х). Той суматошной эпохи битвы физиков с лириками.
Лирики ибо подозревали мещанство в каждом предмете, украшающем, да что там, и облегчающем жизнь. В каждом мещанине нового номенклатурного дворянства, выморачивающем себе привилегии. В каждом липком кресле. От которого не отдерешь. Физики же были предметнее. Запустив эпоху открытий, которыми затем ловко воспользовался капитал.
Нынче битвы стали проще, без морали, без идеологии и смыслов, и, следовательно, без открытий. Тупо - за бабки. Но от пирога, снова, овощ кого отдерешь - на подвиги.
…
Отгремел дружный ледоход, отгрохотал и пролёт. Гусь валил дружно, как дружною была весна. Но это были уже опоздавшие стаи. Все передовые давно были в тундрах. Успешные охотники на гуся варили тушенку или коптили жилистую, пролетевшую многие тыс.км. птицу.
И Валера добыл пару. Самым удачным охотником оказался старик Иван Максимович. Он с осени затопил бочек на болоте, накопал окопов на лугах и вовремя менял места засидок, ориентируясь по ситуации. Говорит, по выстрелам ориентировался – мол, где была гуще стрельба, там гусь не присаживался отдыхать.
Осадок от весенней охоты сглаживался весенней суматохой. Когда спешило жить все. Не глядя на угрозы. Птичья мелочь круглые сутки гудела, стучала и носилась в зарослях. Глухари и тетерева бились по утру. Утка суматошила на тяжелой и мощной весенней воде. А кулики возле.
…
Когда всюду просохли взлетные полосы, На некое краевое мероприятие председатель послал Валеру. На возражения и отмазки того отвечая просто: «все когда-нибудь бывает впервые»; «ты один у нас ученый, у остальных три класса на всех»; «ему не по чину»; «мне некогда»; «ты комсомолец?»…
Исчерпав все возражения, Валера смирился. Впрочем, себе он давно положил целью познать все, чтобы отказаться от негодного, и выбрать оптимальное.
Сходка началась с тезисов какого-то съезда. Партийная жизнь в те времена уже была на излете. Да и народ на Северáх, всякому известно, никогда особо не признавал функционеров. В производстве командиров терпел, это да. А что вы хотите - свободные люди.
Но природа брезгливости к партийной надстройке была, скорее, иной. В ее никчемности, и неверии ее. Объясню.
Энтузиастов партийного строительства (от сохи, станка, винтовки) к 60-70-80-м уже сменили служители культа. Да и идеология та была вполне новою религией. Заповеди строителя коммунизма повторяли заповеди христианства, с нюансами, а кастовость она из старого общества ли, из природы человека ль, никуда и не уходила. Оттого и рухнуло всё, в этом споре дурного с ненастоящим. Неверующий священник, он плохой пастырь.
….
На сходке задача Валеры была отчитаться о таежных дарах, поставленных на стол «покорителей Севера». И о тех дарах, что через метрополию улетели на внешние рынки. Переведя рост в проценты. Замолчав временные неудачи, оставив эти показатели в натуральных цифрах и без сравнения.
В результате привести самих слушателей отчета к мысли, что нужно дать технику, оборудование и средства, чтобы процент роста удвоился. И их из Москвы похвалили. Скажете хитрость? Когда много просящих, хитрый думает, что победит.
Но, как сказали древние циники: есть три непознаваемые вещи – путь птицы в небе, путь рыбы в воде и путь распределения благ при социализме.
…
На следующий день Валера зашел в пару кабинетов, куда послали. Откуда его вроде бы и не послали. И не имея на руках никаких обещаний, поутру собрался лететь обратно.
Теперь у него была бронь на рейс. Поскольку летал он по делу. И его жесткими взглядами проводили дамы, которые, казалось, летали туда-сюда просто из удовольствия или любопытства. Занимая все 12 мест в оранжевом самолетике. А остальное пространство - узлами, ящиками, мешками. Причина тому, видимо, была в цене билета, час полета на «Аннушке» стоил около червонца.
Для Северов тогда, ощущение жизни в пути было, наверное, нормальным. Но если не заходить в гостиницы и аэропорты, где ютились перелетные, ты жил как дόлжно, как всё, что не птицы живет - территориально.
Чем, все же, были хороши эти посиделки и побрехушки. Участвующий возвращался воодушевленный. Хотя валерин случай был не тот.
Что колхоз получил по результатам сходки:
- мат-тех средства ограничены, и ориентироваться лучше на подножные;
- трудовые ресурсы дефицитны и ориентироваться лучше на местные, а также (самим) обратиться к предприятиям с летним циклом работ;
- приоритеты расставлены и недра сейчас главное.
Всё. Нет, еще – ударным трудом ответим на призывы партии (или заветы?).
Не густо? В том и была пикантность ситуации: когда партия дистанцируется от обеспечения, она не ожидает подвигов. Задумка Савелия сработала.