Когда говорят о советском искусстве, чаще упоминается термин социалистический реализм, введенный в оборот Максимом Горьким на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году:
«Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединённого в одну семью»
Сначала соцрелизм разрабатывался как литературный метод, поэтому его принципы ориентированы в первую очередь на словесное творчество:
- Народность. Под этим подразумевалась как понятность литературы для простого народа, так и использование народных речевых оборотов и пословиц.
- Идейность. Показать мирный быт народа, поиск путей к новой, лучшей жизни, героические поступки с целью достижения счастливой жизни для всех людей.
- Конкретность. В изображении действительности показать процесс исторического развития, который в свою очередь должен соответствовать материалистическому пониманию истории (в процессе изменения условий своего бытия люди меняют и своё сознание, отношение к окружающей действительности).
Впоследствии, когда метод соцреализма был распространен на другие формы и направления в искусстве, принципы были дополнены критериями использования "лучших образцов народного и классического искусства", а также "мастерства и преданности в служении идеям коммунизма".
Но не везде в советском искусстве принцип "реализма" как жизнеподобия (пусть и идеализированного) возводился в ранг непререкаемого догмата. Существовали жанры и направления в изобразительном искусстве, где пластические деформации жизнеподобия, вплоть до абстракций, считались допустимыми или даже неизбежными. Одной из таких областей относительной свободы, как ни странно, стало монументальное искусство.
"Парящий Икар" - монументальное панно пермского художника Рифката Багаутдинова, украшающий фасад ДК им. Гагарина в Перми с 1975 года. Икаром его мало кто называет. Лично спрашивал прохожих, кто изображен на панно. Опросил человек 30 разного возраста и пола, почти все ответили: "Гагарин". И только две девушки сказали: "Космонавт". Все логично: раз дворец имени Гагарина, то, следуя "краеведческой логике", фигура космонавта на фасаде - изображение Юрия Гагарина.
Но не все так просто: как раз для изображения Гагарина в советском искусстве существовал довольно строгий "канон": анфас, знаменитая улыбка, скафандр или военная форма. На монументальных панно, посвященных первому советскому космонавту, Гагарин весьма узнаваем.
Нет смысла сравнивать мозаичное панно из Жуковского с пермским горельефом: кроме шлема сходства не найти - сплошные различия. Кроме того, Багаутдиновский "Икар" парит в открытом космосе, а Гагарин, как известно, своего корабля не покидал.
Тут речь не столько про историческую правду, сколько про допустимую степень условности изображения, количество и качество пластических деформаций, из-за которых отнести работу Багаутдинова к соцреализму вряд ли возможно. Она ближе к "суровому стилю" 70-х, а еще ближе - к плакатной графике русского авангарда первой волны.
"Крупноблочная" фактура панно и грубые сварные швы создают впечатление скорее мускулатуры обнаженного тела, чем кроя скафандра. На эскизе этот эффект еще заметнее.
Настолько же конструктивистски условны другие элементы панно - лица космонавтов и космический корабль.
Упрощение натуры в монументальном искусстве - прием распространенный и даже необходимый, поскольку монументальные произведения, размещенные на фасадах домов, вблизи не рассматривают. Поэтому глубокая детализация в них не требуется.
Кроме того, в монументальной пропаганде СССР часто использовался аллегорический язык собирательных образов, отсылающих не к конкретным персонам или событиям, а к культурно-историческому контексту.
Однако в случае с "Парящим Икаром" такого просторного прочтения образа изначально не предполагалось. Проект ДК нефтепереработчиков на улице Мира был разработан в начале 1960-х а имя Юрия Гагарина было присвоено ему в 1965.
То есть Рифкат Шайфутдинович, приступая к работе над панно, знал, с чьим именем будет связано его произведение. Плюс ко всему, в 1971 году, когда был получен заказ от Художественного фонда, страна праздновала 10-летний юбилей полета Гагарина.
Конечно, я вдохновлялся Юрием Гагариным, его подвигом. И космонавт над входом, лично для меня - Юрий Гагарин. Но не буквальный портрет, конечно, это собирательный образ первых космонавтов.
Из воспоминаний художника. Источник: http://art59.ru/
Художник работал над панно с 1971 по 1975 год. Ему помогали три сварщика. В качестве мастерской они использовали спортзал строящегося ДК.
Мы в спортзале почти пять лет буквально жили. Я работал с утра до ночи. В течение дня делал выкладки из стали. А сварщики приходили уже после основной работы, примерно в пять-шесть вечера. И мы до полуночи еще варили. Суперпрофессиональные были сварщики! Сергей Боголюбов, Валерий Осипов, Радик Мустафин (их фамилии, кстати, вместе с моей есть на фризе композиции).
Из воспоминаний художника. Источник: http://art59.ru/
...Я все сам решал. Был и конструктором, и инженером. Художник-монументалист — вообще очень редкая профессия. Ведь одно дело нарисовать, другое — вычертить, исполнить. Это производство — от начала и до конца. Надо понимать материалы, знать, как с ними работать. Я тогда, надо сказать, вообще первый раз со сталью работал. Пришлось литературу изучать, технологию. Сам делал все инженерные расчеты, много чертежей было — около ста! Все надо было хорошо продумать… Кстати, был у меня товарищ, он предлагал всю конструкцию на земле сделать, а потом поднять. Но это не реально — такую махину поднять! Сталь, напомню, была 0,8 мм. Я предложил единственно верное решение: монтаж шел прямо на фасаде.
Из воспоминаний художника. Источник: http://art59.ru/
...Зима 1975 была очень холодная, ветреная. В валенках, в ушанках на лесах работали. В конце дня приходили все обледенелые, сотрудницы дворца нас не узнавали… Я даже дважды падал с яруса на ярус. Но ничего, все обошлось. Результат, как говорится, превзошел ожидания.
Из воспоминаний художника. Источник: http://art59.ru/
И все же, почему Икар? Зачем примешивать имя героя античной мифологии к образу реального героя космоса, который, в отличие от Икара, поставленной цели достиг? Одним из важных тезисов советской культуры была фраза из "Авиамарша" (песни 1923 года, более известной как «Марш авиаторов») Ю. А. Хайта на стихи П. Д. Германа.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор.
Поэтому мифы и сказки, которые советской науке удалось "сделать былью", получили особый статус "осуществленной мечты". Миф об Икаре был в числе таких.
Первыми воспарившими "икарами" (то есть взлетевшими и не упавшими) стали советские летчики, но после полета Гагарина этот титул прочно закрепился за ним.
В своем панно Рифкат Багаутдинов соединил два образа: древнегреческого летуна и советского космонавта-первопроходца. От Икара в композицию вошло обнаженное мускулистое тело, как символ античной красоты и гармонии. От Гагарина, соответственно - голова в шлеме, как символ разума, давшего человеку крылья и возможность воспарить над Землей (она присутствует в композиции в виде сварной полусферы).
И горожане и экспертное сообщество сразу приняли и высоко оценили это произведение монументального искусства. В 1975 году панно "Парящий Икар" было номинировано на государственную премию РСФСР в сфере искусства.
Текст подготовлен при участии Анастасии Анголенко (Философско-социологический факультет ПГНИУ, направление "Искусство и гуманитарные науки").