В новой статье я попробовал выяснить, как в произведениях бурятской литературы отразилась буддийская концепция кармы. Получилась интересная история развития этого мотива - от древнейших истоков до современных интерпретаций.
Один из аспектов национального своеобразия литературы заключается в отражении в ней религиозного мировоззрения, присущего тому или иному народу. Так, поэтика бурятской литературы испытала заметное влияние буддизма [4, с. 33]. В частности, в ней отразилась концепция кармы – одна из основ буддийского учения. Кармой в буддизме называют любые моральные и аморальные волевые намерения, которые влекут за собой положительные и отрицательные последствия не только в настоящей жизни, но и в последующих перерождениях [3, с. 144–146].
Литературные сюжеты, основанные на концепции кармы, появляются уже на заре буддийской культуры. В первую очередь это джатаки и аваданы – буддийские дидактические повествования. Джатаки рассказывают о разных перерождениях Будды, а аваданы – о других героях. Объединяет оба жанра то, что происходящие с героями события в финале всегда объясняются их деяниями в прошлых жизнях, повлекшими за собой хорошую или плохую карму. Вскоре после принятия монгольскими народами буддизма монгольские переводы джатак и авадан вошли в число популярнейших произведений для массового чтения. Среди всех монгольских народов был особенно распространён сборник джатак и авадан «Море притч» (ст.-монг. «Üliger-ün dalai», бурят. «Yльгэрэй далай») – монгольский перевод тибетской книги «Сутра о мудрости и глупости», входящей в Ганджур – тибетский буддийский канон [5, с. 171–172]. С переводными версиями джатак и авадан в монголоязычные литературы пришли сюжеты, иллюстрирующие концепцию кармы. В XVIII–XIX веках вместе с распространением среди бурят буддизма и монгольской письменной традиции это литературное наследие стало хорошо знакомо бурятскому читателю. При этом оригинальных повествовательных сочинений того же типа, созданных бурятскими авторами в дореволюционный период, нам не известно.
Спорным является вопрос о том, отразилась ли концепция кармы в сюжетах бурятской литературы советского периода. Например, некоторые литературоведы полагают, что идея кармы лежит в основе сюжета романа Даширабдана Батожабая «Похищенное счастье» («Төөригдэhэн хуби заяан», 1965), герой которого всё время сталкивается с бедами, что может быть связано с его предшествующими плохими поступками [4, с. 33–46; 8, с. 33; 9, с. 20]. Но поскольку в советское время религия официально порицалась, вплоть до 1980-х гг. мы не встречаем в литературе открытого признания буддийского вероучения.
В середине 1980-х гг. в бурятской культуре намечается тенденция к возрождению традиций, в том числе религиозных. Это находит отражение и в литературе, которая начинает переориентироваться с советской идеологии на традиционное бурятское мировоззрение. С этого момента можно наблюдать, как концепция кармы становится одной из основ сюжетосложения в современной бурятской литературе.
Традиции буддийских дидактических повествований возродились в бурятской детской литературе рубежа ХХ–XXI веков. В 1985 г. выходит пьеса для детей Михаила Батоина «Священные горы» («Нангин хаданууд», в новой редакции получила название «Тайна золотых вершин» – «Алтан мундаргын нюуса»). Сюжет пьесы демонстрирует действие закона кармы. Её главный герой – Белый Мышонок, который хочет помочь своим сородичам, страдающим от нападений Удава. По совету мудрой Тётушки Лягушки Мышонок отправляется на вершину высокой горы и по пути помогает животным, попавшим в беду. Добравшись до вершины, Мышонок превращается в орла и возвращается к мышам, чтобы прогнать от них удава. Превращение Мышонка в орла контексте буддийского учения символизирует его перерождение в более совершенное существо, что стало возможно благодаря его состраданию к близким и добрым поступкам. Пьеса М. Батоина близка к классической буддийской литературе, где основным способом воплощения концепции кармы так же было сопоставление двух перерождений героя и проведение причинно-следственных связей между его поступками в прошлой жизни и положением в жизни новой. Та же идея обнаруживается в книге Алексея Тенчоя «Сказки про слонёнка Ланченкара» (2007). По сюжету книги, мудрый отшельник Старый Журавль, достигший просветления, по собственной воле переродился в семье слонов в облике слонёнка Ланченкара. В сказках умный не по годам слонёнок помогает другим животным познать истину о мире. Здесь отразилась также идея о бодхисаттвах – перерожденцах, чья главная цель – помочь другим людям улучшить свою карму и достичь просветления.
В современной бурятской литературе концепция кармы зачастую обретает новое звучание, обусловленное влиянием собственно бурятских традиций. В канонической интерпретации карма присуща индивидуальному живому существу, которое может переродиться в любом месте и в любом облике. Именно эту идею иллюстрируют классические джатаки и аваданы, где Будда в разных перерождениях предстаёт и человеком разного статуса, и различными животными. А в бурятской литературе последних десятилетий сформировалась концепция кармы рода, согласно которой карма принадлежит не отдельному человеку, но всему роду, и деяния предков отражаются в жизни потомков. Появление данной концепции, очевидно, связано с большой значимостью представлений о роде и предках в традиционной бурятской культуре. Такая трансформация концепции кармы породила новую сюжетную схему, в которой причинно-следственные связи устанавливаются не между двумя жизнями одного существа, а между жизнями предков и потомков. Подобная схема обнаруживается в прозаических и драматических произведениях Доржи Эрдынеева, Цыдыпа Цырендоржиева, Болота Ширибазарова [1; 2; 7]. Например, в повести Ц. Цырендоржиева «Равноденствие» («Тохёолгон», 1996) показана судьба нескольких поколений рода Самбатовых, которые сталкиваются с кармическими последствиями преступлений, совершённых своими предками. Унаследованная от них греховная карма приводит потомков к череде трагедий: «за совершённые когда-то грехи караются целые поколения» [1, с. 34].
Отметим, что в произведениях всех перечисленных авторов судьба рода изображается в контексте исторических катаклизмов ХХ века: революции и гражданской войны, массовых репрессий, распада СССР. Слом привычных жизненных устоев пробуждает в некоторых героях их худшие качества, за что потом приходится расплачиваться и им, и их потомкам. Так, в пьесе Б. Ширибазарова «Сострадание» (2012), написанной как продолжение советского историко-революционного романа «Похищенное счастье», показана судьба бурятского революционера в годы сталинских репрессий. Сын главного героя романа, пострадавшего от действий «классовых врагов», сам стал ненавистником дореволюционной бурятской культуры и в первую очередь – буддизма, поскольку лама был главным антагонистом в оригинальном романе. Но злоба, доставшаяся сыну от отца, уничтожает его самого: он весь оказывается во власти радикальных революционных идей, а между тем, пока он арестовывает лам и уничтожает дацаны, его самого готовятся арестовать как «врага народа». Зло, причинённое другим, по закону кармы не может остаться без последствий. Деструктивная ненависть, посеянная среди бурят революцией, кармически передаётся новым поколениям и ведёт к уничтожению народа, «ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она» [6, с. 63]. Чтобы пресечь негативную карму народа, необходимо сменить ненависть состраданием. Можно заключить, что концепция кармы в современной бурятской литературе также служит средством осмысления историко-культурных разрывов в национальной истории последнего столетия и их последствий для народа.
Появляются также произведения, в которых концепция кармы становится предметом постмодернистской деконструкции и выставляется в ироничном свете. Яркий пример – рассказ Константина Сонголова «Если бы карма» (2019). В начале рассказа мы знакомимся с тремя главными героями – депутатом, алкоголиком и ламой. Далее происходит экскурс в прошлое, откуда мы узнаём сначала историю первых двух героев: когда-то они были хувараками (послушниками) в буддийском дацане, которые дали обет безбрачия и собирались отправиться в Индию для продолжения духовного образования. Но их планы были нарушены знакомством с двумя привлекательными женщинами. В итоге бывшие хувараки женились, и их судьба сложилась совсем иным образом, чем можно было ожидать. История ламы оказывается тоже неожиданной: в детстве больная мать послала его к известному ламе-целителю за лекарством, но он по дороге проиграл все деньги напёрсточнику и не дошёл до целителя. Однако затем судьба привела его в дацан, и теперь он сам стал ламой. В финале рассказа также выясняется, что автомеханик, починяющий машину ламы – это и есть тот самый мошенник-напёрсточник. Композиция и стилистика рассказа отсылают читателя к классическим буддийским притчам: это и традиционное сопоставление прошлых поступков с их нынешними последствиями, и неожиданное раскрытие «прошлых жизней» героев в финале. Но при этом причинно-следственные связи деяний и их последствий в рассказе К. Сонголова оказываются неожиданно противоречивыми, и закон кармы подвергается сомнению: либо он действует не столь очевидно, как мы привыкли думать, либо его вовсе не существует, и течением жизни правят случайности. Такой двойственный посыл и использование жанровой формы буддийской притчи в качестве симулякра позволяют нам говорить о постмодернистской интерпретации концепции кармы в данном рассказе.
Таким образом, генетически концепция кармы в бурятской литературе восходит к буддийским дидактическим сочинениям индийской и тибетской литератур, которые стали известны бурятам в XVIII–XIX вв. в монгольском переводе. Вопрос о роли концепции кармы в литературе советского периода является дискуссионным. Зато однозначно можно утверждать, что концепция кармы играет заметную роль в сюжетосложении современной бурятской литературы. Есть различные варианты её реализации. К классическим образцам буддийской литературы восходят сюжеты о перерождении, обусловленном кармой. Под влиянием бурятской традиционной культуры сложились сюжеты о родовой карме, наследуемой потомками. Идея кармы помогает современным бурятским писателям осмыслить исторические катаклизмы ХХ века и их последствия для бурятского народа. Также появляются произведения, в которых концепция кармы подвергается постмодернистской деконструкции и выставляется в ироничном свете.
Литература
1. Бадуева Г. Ц. Мотив судьбы (кармы) рода в прозе Ц. Цырендоржиева / Г. Ц. Бадуева // Педагогический ИМИДЖ. 2017. № 4 (37). С. 30–38.
2. Баларьева Т. Б. Отражение буддийской философии в современной бурятской прозе / Т. Б. Баларьева // Сибирский филологический журнал. 2012. № 1. С. 86–91.
3. Буддизм : Словарь / Под общ. ред. Жуковской Н. Л. и др. М. : Республика, 1992. 287 с.
4. Гармаева С. И. Типология художественных традиций в прозе Бурятии XX века: этнокультурные факторы и контекст : автореф. … дис. д-ра филол. наук / С. И. Гармаева. М., 1998. 50 с.
5. Герасимович Л. К. Монгольская литература XIII – начала ХХ вв. (материалы к лекциям) / Л. К. Герасимович. Элиста : Джангар, 2006. 362 с.
6. Дхаммапада / Пер. с пали В. Н. Топорова. Новосибирск : Согласие, 2003.176 с.
7. Исаков А. В. Пьеса Б. Ширибазарова «Сострадание» как современная интерпретация романа Д. Батожабая «Похищенное счастье» / А. В. Исаков // Роман в литературе и культуре народов России : сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Улан-Удэ : Издательско-полиграфический комплекс ФГБОУ ВО ВСГИК, 2021. С. 226–233.
8. Сангадиева Э. Г. Концепция мира и человека в бурятском романе 1960-1970-х годов / Э. Г. Сангадиева. Улан-Удэ : Издательско-полиграфический комплекс ФГБОУ ВО ВСГИК, 2019. 66 с.
9. Фролова И. В. Проза и драматургия Д. Батожабая: поиски художественного синтеза : автореф. дис. … канд. филол. наук / И. В. Фролова. Улан-Удэ, 2003. 24 с.
Выходные данные статьи:
Исаков А. В. Буддийская концепция кармы в сюжетах бурятской литературы // Универсальное и культурно-специфичное в языках и литературах : материалы VII международной научной конференции (24 марта 2023 года). Курган : Изд-во Курганского гос. ун-та, 2023. С. 127–131.
Спасибо, что дочитали до конца! Если вам было интересно, вы можете поддержать канал лайком и подпиской, а также оставить комментарий.
Также вы можете поддержать блог донатом, перейдя по ссылке: