Если говорить честно, Илья не очень хороший охотник и, тем более, стрелок. Он даже в уток попадает только в сидящих на воде неподалеку, на лету сшибить не может, даже зарядив ружье мелкой дробью. И несмотря на это, гонору в нем с избытком.
Охоту он всегда обожал. Побродить по лесным угодьям любил и даже иногда не боялся один ночевать в лесу. Правда при этом разводил огромный костер, чтобы дикие звери близко не подходили и существовала возможность отбиться от них, бросая в стороны горящие ветки и вооружившись большим охотничьим ножом.
Утиная охота была любимым его увлечением, потому что в более мелких и проворных рябчиков или куликов ему очень редко удавалось попасть, и он забросил это занятие в пользу плавающих крякв и медленно летающих крупных цапель.
Но недавно, не имея на руках разрешения на отстрел копытных, Илья вдруг решил добыть лося или кабана. Уж кто попадет под выстрел, того, якобы, и добуду. Мотивом к подобному решению стала насмешка со стороны сожительницы Аллы, которая не любила чистить изредка добываемых уток или цапель, а мечтала зажарить на сковороде большой кусок натурального мяса дикого животного, чтобы почувствовать вкус дичи, возбуждающей затейливые желания. Потому обозвала Илью мямлей и неумехой и приказала без лося, или, на крайний случай, кабана, домой не возвращаться. И уток противных больше не приносить, ибо от них одна отрыжка и никакого удовольствия.
Зарядил наш охотник ружье пулями и приехав на место, опасаясь егерей и других любителей Природы, тайком прокрался вдоль опушки к заветной большой поляне в лесу, где испокон века на деревьях висел перекошенный лабаз. Он его давно заприметил, когда тут грибы искал, но залезать на верхотуру опасался, старое было сооружение, ненадежное. Его, видимо, много лет назад охотники забросили, чтобы в другом месте чего-нибудь настрелять.
Но теперь, судя по оставленному на поляне калу, звери тут снова появились. И трава вокруг была вытоптана, словно рота солдат прошла.
- Наверное, это лоси, - догадался Илья, - кормились, видать, вон как загадили все вокруг, сплошные лепешки.
Он боязливо поежился, слышал не единожды, что лоси во время гона бывают очень опасны, а если их тут целая стая, вообще шансов уцелеть немного. Копытами забьют до смерти.
Но отступать перед опасностями он не привык, такой уж был человек – кремень. И сожительницу Аллу он любил, хотя и не женился на ней, опасаясь террора со стороны замужней женщины. Раз она захотела лосятины, будет ей лось, даже если никакой лицензии нет.
- Наплевать, - думал Илья, - в лесу, если что, меня никакие егеря и лесоводы не догонят. Недаром я в школе легкой атлетикой занимался. Бег с препятствиями – моя коронка.
В общем, накрошив на поляне батон для приманки парнокопытных и, не побоявшись упасть, он залез на старый лабаз, покосившийся, словно старый мост в период половодья. Достал из кармана бутерброд и затаился жуя. Темнело. Из ближней деревни потянуло духовитым дымком, там, видать, печи затопили. А на лабазе было холодно, ветерок сквозь щели холодил медленно остывающее после ходьбы тело охотника. Одеяло Илья второпях не взял и теперь жалел об этом.
Стало совсем темно. Даже луна спряталась. А вокруг дикий лес с опасными зверями. И не видно вообще ничего, словно ты уже умер и тебя закопали. Страшно пошевелиться, лучше не привлекать к себе внимание. Илья крепко прижал к груди ружье и оцепенел. Внизу раздался шум. Тяжелые шаги сменялись хрустом вырываемой травы и тихим чавканьем.
- Лось, - решил Илья, - и судя по всему, он тут не один. Кормятся. Видать целым табуном пришли, зря я булку то накрошил. Теперь трудно будет отбиться, если нападут. И стрелять не видно куда. Подранить можно, животное от этого хуже звереет. Старый лабаз, если начнут рогами долбить, не выдержит. Рухнешь – верная гибель, затопчут враз.
Снизу, прямо под лабазом, раздался протяжный рёв, отдаленно похожий на мычание. Илья содрогнулся всем телом.
- Ядрена корень, - вытянув шею, он чутко насторожился, - это чего он так орет то? Лосяра поганый, видимо гон у него, одурел совсем. Наверно лосиха близко, подманивает, чтобы накинуться. Вот гад, в темноте бродит, зверюга.
Шуршание травы, тяжелые шаги и протяжное дыхание свидетельствовали о том, что зверь (или звери?), были совсем близко и уже учуяли охотника. А значит, были готовы в любое время напасть.
- Придется все же стрелять, - решил Илья, - хотя бы в воздух, чтобы отпугнуть этих тварей. Иначе они до меня доберутся. Неудачная охота получается, прости Алла, мяса, кажись, не будет.
Направив ствол вверх, он упер приклад в колено и нажал на спусковой крючок. Ахнул выстрел, ружьем очень больно ударило по ноге, послышался топот убегающих зверей и вслед за ним снизу раздался крик:
- Ты, придурок, куда стреляешь? Пьяный что ли? Трам-тара-рам-рам… – Хриплый бас зашелся в матерных выражениях, - слазь оттудова, подлец, а то я тебя палкой сшибу и по шее наваляю. Всех коров распугал, стервец, разбежались, где теперь их в лесу искать?
Внизу вспыхнул фонарь. Илья, хромая, спустился с лабаза и вплотную столкнулся с рассерженным пастухом. В одной руке у мужика был кнут, в другой фонарь, который он навел на неудачливого охотника.
- Вроде не пьяный, - пастух опустил фонарь, - на лабаз то зачем с ружьем ночью полез? Неужто вообразил поохотится тут на крупного зверя?
Мужик обидно хохотнул и добавил:
- Ну, ты, ёж твою медь, попутал и отчудил. Тута давным-давно окромя коров никаких зверей не наблюдается, деревня же рядом. А на поляне скотину пасем. Как ты сообразил сюда забраться, этому лабазу уж больше полсотни лет в обед? Как ума то хватило?
- Так следы же, пытался оправдаться Илья, - и кал лосиный повсюду.
Мужик весело заржал.
- Какой лосиный кал? – он просто захлебывался от смеха, - ты хоть в жизни видал лосиный кал то? Лось же горошками какает, похожими на керамзит, а тут лепехи коровьи всюду. Спутать невозможно. Ну, ты тупо-о-ой. Хорошо еще в корову не стрельнул, полный кирдык бы получился. Хозяева за корову так тебя по морде бы навозили… И еще по суду денег бы заплатил по полной программе. Никому не говори про это, засмеют тебя. А мне давай теперь две тыщи рублей за то, что придется теперь коров по лесу собирать в темноте. Нашел место на лосей охотиться. Они эти края обходят стороной, у нас тут своих браконьеров хватает, еще и горожане придурошные объявились.
В общем, не получилось у Ильи с лосем. Но Алла не сильно расстроилась, она уже из готового магазинного фарша котлет налепила, наелась и про лосятину не вспоминала.
Но Илья человек упертый. Теперь он хочет попробовать для Аллы кабана добыть, естественно, в другом месте, подальше от деревни. Боится только, как бы на секача не нарваться. И еще не может решить, чем в дикую свинью лучше стрелять, пулей или картечью? Пулей, конечно, надежнее, но промахнуться больше шансов. Картечь то шире летит.
Ходит теперь, всех спрашивает, если секач попадется, успеет ли человек после выстрела от него на дерево спрятаться, или придется ножом отбиваться, что совсем не желательно?