Любовь Тихоновна всю свою жизнь делит на две половины - белую и черную.
И хотя в той, давней "белой" половинке на ее долю выпало немало испытаний, она вспоминала ее с ностальгией.
Свое детство она вспоминала словно короткий, но удивительно светлый праздник.
Все изгадила война. Во время сталинградской битвы дом, где жила ее семья, был разрушен. Люба вместе с матерью прятались в каком-то подвале, вход в который тоже завалило.
По счастью, было там маленькое оконце, разбив которое они смогли привлечь к себе внимание. Их откопали...
После освобождения Сталинграда окончила она техническое училище, начала работать на тракторном заводе.
"Ходили мы оборванные, голодные, - вспоминала, - но, несмотря ни на что, очень хотелось учиться".
Окончила машиностроительный техникум.
Дали им с матерью от завода комнату в коммуналке.
А потом она встретила своего суженого, кадрового военного, вышла замуж, семья вслед за ним немало поколесила по стране.
Появились на свет двое сыновей - родительская гордость.
Знала бы тогда Люба, в кого эти сыновья потом превратятся - ей Богу, не рожала бы...
Со временем главу семьи перевели служить в Венгрию.
Об этом периоде своей жизни Любовь Тихоновна вспоминала с удовольствием.
Муж служил, она тоже не осталась без дела, в отличии от других офицерских жен.
Приняли ее на работу в автопарк.
"Зайду, бывало, в магазин, - рассказывала - глаза разбегаются, чего только в них не было. Мясо разложено в витрине по сортам, поэтому и цена была разная.
Мы к этому не привыкли, у нас же что с косточкой, что без нее - все стоило одинаково".
Получала она в то время две с половиной тысячи рублей и приобрести на них могла многое.
После окончания службы несколько контейнеров с вещами привезли на родину, все для детей старались, чтобы они ни в чем не знали нужды.
Почему я так подробно останавливаюсь именно на этой детали?
Да потому, что потом в квартире Любови Тихоновны стало хоть шаром покати - абсолютно ничего не осталось, кроме старого дивана, на котором она спит.
Все продали и пропили ее сыновья.
Когда муж умер, в ее жизни началась черная полоса, и длилась она десятилетиями.
Наверное, дело в том, что муж ее, человек военный, а посему организованный и строгий, умел своих сыновей, несколько избалованных мамой, держать, что называется, в ежовых рукавицах.
Иные слабые люди ведь без таких "рукавиц" распускаются и, что греха таить, просто опускаются ниже плинтуса.
Нечто подобное произошло и с сыновьями Любови Тихоновны.
Любящая мать всегда была снисходительна к их шалостям, а это воспринимается у некоторых людей, уважающих только силу, как проявление слабости.
Вот и сели они матери на шею.
Первым во все тяжкие пустился старший сын Леонид. Работал он, как говорила мать, в "спецсвязи" проводником.
Начал выпивать, потом сильно втянулся в это дурное дело и остановиться не захотел. С работы его выгнали и он много лет жил тем, что отнимал деньги у беспомощной матери и пропивал их.
Опустился этот человек донельзя. Мало того, что ходит как последний бомж - немытый и небритый, да еще поднимает руку на больную женщину, обзывает ее гнусными словами.
Не отстает от него и младший брат Вячеслав, хотя в свое время у него были неплохие задатки - учился хорошо, поступил в университет.
Мать после ухода на пенсию работала еще 13 лет, сына устроила экспедитором. Но дурной пример заразителен - глядя на старшего брата, сам начал выпивать.
Естественно, тоже потерял работу.
Никто из них не был женат, да и кому нынче нужны такие, с позволения сказать, мужчины?
Живут два великовозрастных балбеса на иждивении старой матери, которая может передвигать только по квартире, и то с трудом.
В тот день, когда я по просьбе Любови Тихоновны побывала у нее дома, мне захотелось выбежать на улицу сразу, как только переступила порог этой четырехкомнатной квартиры.
Сказать, что очутилась в свинарнике - это хрюшек обидеть.
Здесь хуже свинарника - непролазная грязь, ужасающая вонь, гниющие остатки пищи в гостиной, текущие краны.
И вот в таком ужасе приходилось существовать этой несчастной женщине, которая не могла из-за болезни ни убрать, ни постирать.
Хорошо, что хоть до туалета добиралась самостоятельно.
Никто ее не моет, не кормит.
Сыновья, отняв пенсию, вскоре всю ее пропивали, потом, повздорив, начинали драться.
Как-то подрались на кухне - холодильник повредили. Он перестал работать
Любовь Тихоновна каждое утро упрашивала сыновей дать ей хоть что-нибудь поесть. В ответ бросали какой-то кусок, а то и этого не могла дождаться...
Слушая несчастную, я чувствовала, что внутри меня разгорается дикая ярость.
Разве можно было после всего этого считать братьев людьми?
Нет, что бы там не говорили, но сильно пьющие люди превращаются со временем в нелюдей, у которых в жизни ничего святого уже не остается. Они за рюмку водки могут продать что угодно и кого угодно. Даже родную мать.
Когда сыновья начинают драться, Любовь Тихоновна звонила в полицию. Наряд приезжал, забирал дебоширов, а утром отпускал. Но она хоть ночь спала спокойно
Невыразимо жаль мне эту женщину.
На прощание Любовь Тихоновна, выговорившись и выплакавшись, спросила, что бы я сделала на ее месте.
Думается, что не дай Бог оказаться на ее месте, врагу бы не пожелала.
На мой взгляд, у нее было два выхода из положения.
Один - продолжать искать помощи у полиции. Конечно, перевоспитывать взрослых людей уже поздно и вряд ли это кому удастся.
Но тем не менее, одинокого больного человека обязано защитить от издевательств государство в лице полиции.
Ну а второй выход весьма радикален - оставить эту загаженную вонючую квартиру своим отпрыскам и оформиться в дом-интернат для престарелых.
Пожилые люди живут там в чистоте, их кормят, за ними ухаживают.
При этом у них на руках остается часть пенсии, и каждый человек вправе самостоятельно распоряжаться этими деньгами.
Когда я предложила такой вариант и пообещала похлопотать за нее, она растерялась: а как же, мол, квартира?
Но я думаю, что жизнь человеческая дороже всякой квартиры.
И если женщина останется жить в таких условиях, нетрудно предугадать, чем закончится вся эта грустная история.
...Фаина Раневская как-то сказала: "К старости надо добреть с утра до вечера".
Великая актриса могла позволить себе такую роскошь: у нее, к счастью, не было сыновей-алкоголиков, которые сживают со свету родную мать.
Понимаю, что несмотря ни на что, Любови Тихоновне жалко своих "деток", и она боялась , что без нее они совсем свихнутся.
Но наставала пора подумать о собственной жизни и прожить хотя бы ее остаток в человеческих условиях.
Муж подруги превратил её в страшилу
ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ
"Уходи из дома, ты нам никто..."
Любил одну - женился на другой