Энергетический купол мягко светился в том месте, где его латали лазерные установки. Резар, стоя на крыше своего отсека, внимательно наблюдал. Современные технологии откровенно не справлялись с ядовито-обжигающим солнцем.
– Чёрт! – он отшатнулся и зажмурился, прижал пальцы к переносице: пробившийся луч резанул по глазам. Парень глубоко вдохнул, пережидая ноющую боль и стирая скопившиеся в уголках слёзы. – Ещё немного и мы тут поджаримся…
Строго говоря, он знал, что это неправда. Никаких – мы. Его родители стали главными спонсорами проекта «Ковчег», и уже сегодня в криокапсуле они отправятся на орбиту, где их ждёт спокойный сон длиной в полтысячелетия. Ровно столько, сколько требуется климату отыграться и вернуться в приемлемые для жизни человечества рамки.
Резар отвернулся и бросил не читаемый взгляд на вереницу пусковых установок: много, но всё же не достаточно. Сколько людей отправится на орбиту? Едва ли пара тысяч. А останутся? Миллионы.
Он перебирал в голове цифры сухой статистики, чтобы не думать о главном: хочет ли он быть среди этих пары тысяч счастливчиков?
Вроде как у него и выбора нет. Ему всего семнадцать и главные решения принимают родители, как опекуны несовершеннолетнего. Да и что плохого, если он пропустит несколько столетий и будет жить позже в лучших условиях? Парень поёжился, напоровшись на это холодное слово. Пропустит. Он отличный техник и сейчас это именно то, что нужно – бороться с трудностями и делать всё, что можешь. А он всё пропустит.
Резар задумчиво покусал нижнюю губу и вернулся в отсек. Машинально провёл пальцами над сенсорной панелью: по данным системы наблюдения снаружи разбушевался песчаный смерч. Это хорошо. Сквозь песок солнечные лучи проходят плохо, у роботов будет время подлатать купол серьёзно, а не наспех, пытаясь обогнать разрушения.
Вот если бы сформировать прослойку между…
Его размышления прервал цокот каблуков в коридоре: даже пневмодвери не могли заглушить громозвучный приход матери.
– Резар! Почему ещё не заполнил форму согласия? – она пронеслась на середину комнаты, точно валькирия из древних легенд. – Я просила не откладывать!
– Мам, – парень шагнул навстречу, заранее обмирая от её реакции на свой вопрос: – Я как раз х-хотел… спросить. Да. Ты знаешь, многие мои друзья остаются…
– Не удивительно, – она кивнула, щёлкая по экрану криокапсулы длинными ногтями: – Я же просила не заводить дружбы с… простыми людьми.
– Но не только же! Вот Марк тоже остаётся, – Резал облизнул пересохшие губы: – И я подумал, может, мне тоже?
– Тебе тоже – что? – она отвлеклась на встроенный в запястье комм, где мигало сообщение от отца.
– О-остаться?
Вопрос в оглушительной тишине комнаты создал в голове эффект реверберации. Он повторялся и повторялся, пока не затих окончательно, напоровшись на строгий взгляд матери. Она поджала губы, но не сказала ни слова. Резар кожей чувствовал, что вот-вот раздастся взрыв.
– Исключено, – холодно отбила мать. – Марк остаётся, потому что не сможет оправиться от криосна. Ты – сможешь. И должен выжить, а не погибнуть в нечеловеческих условиях. Подписывай!
Она до боли сжала предплечье, подтащила к себе и кивнула на экран, где мерцала форма согласия.
Резар почувствовал, что внутри натянулась нить, как на грифе гитары. Он как-то раз на сходке техников пощупал этот инструмент, и поразился, как что-то настолько невзрачное и жёсткое может издавать такие прекрасные звуки. Его тряхнули ещё раз, поторапливая. Он через внутреннее сопротивление коснулся экрана.
– Внутрь. Живо.
Крышка капсулы плавно отъехала, открывая доступ в комфортное нутро.
– Нет! – он отшатнулся, морщась от боли в предплечье – ну, точно останутся синяки. – Мне нужно попрощаться! С ребятами, с Марком!
Видно, что мать держит себя в руках из последних сил. Резар вдруг понял, что она измотана. Это решение тоже не далось ей легко. Столько работы и всё ради того, чтобы её близкие получили лучший шанс из возможных. Но у неё есть отец. Есть цель в жизни, карьера, будущее. У него сейчас нет ничего, и если сбежит – то и не будет. Потому что это не его решение, не его выбор.
Он опустил взгляд в пол, понимая, что нить внутри лопнула.
– У тебя час. Я приду и проверю твою отправку.
Она запустила таймер на капсуле и стремительно покинула отсек, заблокировав двери.
Резар покачал головой, опускаясь на пол. От встряски дрожали колени. Он уткнулся лбом в ладони и сжался. Волнами накатывал страх. Он, правда, решил остаться? Обмануть родителей? Оставить их? Предать?.. Парень хрипло выдохнул, точно изо всех сил сдерживался, чтобы не кричать. Он вскинул голову и медленно вдохнул. Затем выдохнул. Затем ещё раз. Сморгнул слёзы.
Минус десять минут.
Да, он не полетит. Но отправлять пустую капсулу – безжалостная трата ресурсов. Кто его заменит?
Он перебрал в голове знакомых и друзей. У одних родственники и семьи, у других хромает здоровье, третьи просто пошлют его. Так ведь? Огорошить предложением, с которым он пытался смириться почти год? Невозможно. Даже просто лечь в криокапсулу страшно, а знать, что ты полетишь на орбиту в холодный и пустой космос на столетия – страшно до ужаса.
Он потёр лоб, листая профайлы и вдруг…
Ньевен. Младший техник. Сирота. На побегушках у отдела обслуживания. Они не так уж близки, но был один яркий момент, который они разделили на двоих. И сейчас это может сыграть на руку.
Резар нажал на вызов и мягко попросил:
– Ньевен, ты можешь принести вересковый чай? Голова болит – жуть…
– Да, конечно!
Он улыбнулся.
Однажды он сбежал из дома, не в силах пережить потерю бабушки. Долго-долго шёл по вересковому полю, изодрал ноги об колючки, которые прятались среди них. И в итоге споткнулся о камень. От усталости, не иначе. Испугался, что сейчас раздерёт себе всё лицо, а в итоге упал на Ньевена. Тот тоже сбежал, только от придирок и подзатыльников. Они всю ночь сидели спина к спине и делились обидами. А с первым золотым лучом, который скользнул над полем, договорились, что ничего не произошло.
Солнце, вереск и упоение свободой.
Вересковый чай – это их секрет и передышка, когда нужно разделить проблемы, а потом сделать вид, что ничего не было.
Минус сорок минут.
Резар наконец вскрыл панель управления дверью – нехорошо будет, если Ньевен не сможет зайти и его затея провалится. Он перенастроил программу: отменить последнее обновление, заменить протокол, внести изменение в журнал с логами. Готово.
Вовремя – Ньевен впорхнул в двери через пару минут.
– Что случилось? Страшно лететь? Нервничаешь?
Он поставил стеклянный поднос на столик. Звякнули чашки. По воздуху разлился свежий с терпкой ноткой аромат верескового чая. В крошечной вазе стояли три… четыре, пять… веток разноцветного вереска: белый, малиновый, нежно-зелёный.
– Поругался с матерью. Сказал ей, что хочу остаться.
– С ума сошёл?! – и без того больше глаза Ньевена смешно округлились: – Да каждый второй рад был бы полететь, а не может!
– Хорошо там, где нас нет?
Резар тихо рассмеялся и кивнул на капсулу:
– А ты попробуй в ней полежать – мигом перехочешь!
Ньевен любопытно заглянул внутрь:
– Правда, можно?
– Давай-давай, когда ещё выпадет шанс…
Мальчишка радостно взвизгнул и скользнул внутрь: поёрзал на мягком сиденье, откинулся назад и довольно выдохнул, когда кресло анатомически подстроилось под изгибы тела.
Резар закусил губу и дал команду пустить в капсулу усыпляющий газ.
Он обошёл панель и мягко взъерошил волосы приятеля, который мурлыкал что-то себе под нос.
– Я не хотел… так. Знаешь, за сегодня я уже дважды понял, что трус. И мне теперь страшно, вдруг я сам по себе такой? И буду им всегда. Наверное, поэтому я не хочу лететь. Хочу остаться и доказать, что трудности и даже гибель, это ничего. Жизнь, это ведь не только выживание? И всё же я снова поступил, как трус. С родителями, с тобой. Прости меня? Пожалуйста?
К концу его монолога Ньевен уже уютно сопел, не зная, что в следующий раз откроет глаза через несколько веков. Резар вздохнул, скидывая запись на комм друга. Это никакое не оправдание и не утешение, но всё же.
Он вынул из вазы на столике вереск и подоткнул букет под валик рядом с головой:
– Пусть тебе снятся хорошие сны.
Минус пятьдесят восемь минут.
В коридоре раздались громогласные шаги матери. Резар влажными от волнения пальцами дал команду на запуск. А сам подхватил поднос с чашками и тенью скользнул в соседнюю комнату.
Капсула дрогнула и взмыла в высь одновременно с шелестом разъезжающихся пневмостворок.
– Резар? Ох…
Парень обмер, сжимая до побелевших пальцев поднос. Глупый план, глупая ситуация. Матери достаточно пройтись по комнатам, чтобы посмотреть на вещи, захватить что-то на память. Он знал, что она так делает – чувствуя в каждой вещи след хозяина. А ему и спрятаться негде – берите тёпленьким.
Что тогда будет? Свободных капсул нет. Она… отдаст свою? Господи, какой он дурак…
– До встречи, сынок.
Она тихо вздохнула и вышла из комнаты. Пневмостворки закрылись. Наступила тишина.
Резар сполз по стене и дал себе ровно десять минут. После них опухли глаза, а на губах открылись ранки. Но больше это не имело значения. Он видел, как капсулы родителей взмыли в небо, и больше пути назад не было.
Он собрал кейс с инструментами, одежду и нужные гаджеты. Запасные комм, технику и наброски своих изобретений.
Первым делом – нужно отыскать друзей и эвакуироваться в безопасное место. А потом… А потом начнём бороться, потому что пора узнать: кто ты и что можешь в этой жизни?
#рассказ #дзен_рассказ #фантастика #подростки #вдохновение
