– Опять? Я ещё жива? Господи, ну почему? Почему ты меня не пожалеешь? Для чего я просыпаюсь каждый день? Я так надеюсь… каждый раз надеюсь не проснуться.
Сима боится открыть глаза. Она знает, что если это сделать, то день, ещё один долгий и трудный день, до краёв наполненный горем, тут же начнёт свой бег. А если не открывать, то есть ещё иллюзия сна – единственного состояния, в котором она может сейчас находиться…
Серафима когда-то была счастливым человеком. Так и задумывала её мама, когда давала ей такое необычное имя. Она говорила ей: ты мой огонёк. Ты светлая, ты будешь нести людям свет и радость.
Так и было. Всё в жизни Симы было светло и ярко. До того дня, пока не пришли в её жизнь испытания, приведшие женщину на дно бездны.
Если бы ей кто-нибудь год назад сказал, что такое произойдёт с ней, что такое вообще возможно, она бы ужаснулась и умерла от горя ещё тогда. Но она почему-то жива до сегодняшнего дня. Жива и, как ни странно, соображает и всё помнит, к сожалению. Нет, не так. Это не то слово. К великому горю её, она всё помнит…
Нужно вставать, но зачем? Нет никакой разницы – лежишь ты или стоишь, сидишь или бежишь куда-то, пытаясь спрятаться от тяжких мыслей. От себя не убежать, от мыслей своих, от боли, от вины, которая, как ржавчина, разъела её измученную душу.
Где-то была водка… Или она всё выпила вчера? Да и всё равно… Не помогает она ей больше. Притупляет на время мозг, вводит в состояние лёгкого транса, но память… память не отключает совсем.
Серафиме пришла на днях странная мысль – почему в ней столько здоровья? Зачем ей от природы дана такая сила? Ведь что только она не делала со своим организмом, который в сущности ни в чём не виноват…
Она перестала есть после внезапной смерти мужа. Смерть была нелепой – он упал с лестницы, когда чинил крышу. Мог бы сломать руку, ногу, набить шишек и синяков. Но он ударился головой об угол фундамента. И всё.
Сима винила во всём себя. Это она всё время твердила, что пора отремонтировать крышу, сколько можно подставлять тазики во время дождя! Вина вместе с болью придавила её так, что ни о какой еде речи быть не могло. Сима похудела килограмм на двадцать и выглядела теперь больным подростком.
Сын очень переживал за мать и пытался её кормить, готовил еду сам, научился это делать. Сима улыбалась через силу – всё в жизни, сынок, пригодится и умение готовить еду тоже. Ты уже большой, прокормишься.
Ей почему-то тогда казалось, что она в итоге умрёт от истощения, и очень этого ждала. Вина в смерти мужа просто не давала ей жить. Но она не умерла, научилась обходиться малыми крохами, которые попадали иногда в желудок.
Она почти уговорила себя, почти привыкла к ежедневной тоске. Она выбрала жизнь ради сына и стала приспосабливаться к этой новой жизни…
А потом и сына не стало. Вы думаете, так не бывает? Вы ошибаетесь! По-всякому бывает…
Стояло лето, мальчишки поплыли на лодке по реке. Река у них была бурная, глубокая. Не в первый раз это делали, с детства плавали. А тут что-то произошло, лодка перевернулась. Спаслись все, кроме её сыночка…
Вот тогда она окончательно умерла. Хотя каждое утро просыпалась почему-то… Чтобы получить очередную порцию дикой боли, не дававшей дышать.
Как-то, бездумно слоняясь по пустому дому, она нашла бутылку водки, оставшуюся с прошлогоднего юбилея мужа. Ах, как весело они его отпраздновали тогда… Как давно это было, в прошлой жизни. И было ли? Водка была без вкуса и запаха… Странно, – подумала Сима и выпила ещё.
Пришло лёгкое отупение и оцепенение, и боль чуть-чуть отодвинулась от неё, слегка ослабив свою хватку.
Теперь водка была с ней каждый день. Сима потеряла счёт времени. Периодически приходили какие-то родственники, соседи. Пытались её кормить, просили больше не пить, отбирали бытылку. А ей было всё равно… Какая разница, трезвая она или пьяная… День или ночь на дворе, лето или зима. Единственное, чего она ждала, – это своей смерти.
Она всё же встала и пошла по дому. Вдруг взгляд женщины зацепился за портреты, которые стояли на столе. Портреты мужа и сына. Она их то убирала, то вновь ставила сюда, как будто они вновь дома, рядом с ней.
Сима увидела, что они оба смотрят на неё сейчас по-другому. Не так, как всегда. Но она же не сошла с ума! Нет! Хотя лучше бы сойти...
Она же видит, как грустно улыбается ей сын. А муж смотрит строго и обиженно. Он как будто говорит ей: что же ты творишь? Как же можно так себя вести, Сима! Ведь ты же свет, ты огонь, Сима. Ты освещала нам путь при жизни. Так почему же ты не осветишь его сейчас, когда мы так нуждаемся в твоей молитве?
– Молитва? Какая молитва? Что это за мысли у меня в голове? Не знаю я никаких молитв, – подумала она. – Бред какой-то... А ведь и вправду ни одну молитву я не прочитала ни сыночку, ни мужу…
Серафима долго умывалась ледяной водой, потом расчесалась, заварила крепкого чая. Она выгребла все пустые бутылки из дома, убрала мусор. И, задыхаясь от слабости, кое-как помыла полы во всём доме. Отдышавшись, Серафима решила сходить в магазин за хлебом и молоком. Никакой водки! Всё, хватит. Проходя мимо портретов родных людей, она боялась на них смотреть, так стыдно ей было сегодня почему-то за себя…
Потом Серафима пошла в храм и долго там разговаривала с батюшкой. А выйдя оттуда, глянула на небо, и подобие улыбки озарило её худое, измученное лицо…
Теперь она будет сюда ходить часто. Она научится молиться. Обязательно. Это то, чего ждут от неё муж и сын, очень ждут. Она сильная. Раз выжила и не умерла в аду горя, нужно теперь жить совсем по-другому. Она постарается… Ради любимых людей.
С любовью ко всем ваш автор!
Напишите своё мнение о рассказе.
Лучшим поощрением для автора станут ваши лайки! Спасибо!
Подписывайтесь на наш душевный канал! Каждый день новая интересная статья!