«Сегодня мне исполнилось 40 лет. И у меня сегодня очень счастливый день, потому что я везу домой из дома ребенка маленькую девочку, теперь уже нашу младшую доченьку. Дома её с нетерпением ждет большая семья, цветущий сад и долгая счастливая жизнь», — так написала 19 мая в своем блоге многодетная приемная мама Олеся Лихунова. Она говорит о Наде — полугодовалой девочке, за которой ухаживала в больнице няня нашего проекта «Дети в беде». Мы попросили Олесю, маму теперь уже 11 детей, рассказать о своей большой семье, разнице в воспитании кровных и приемных и о том, почему замещающим семьям нужна поддержка.
Я — многодетная мама, по профессии фотограф, по образованию психолог. У нас с мужем одиннадцать детей: пять кровных и шестеро приёмных. Старшей дочери Марии уже двадцать лет, она работает и живет отдельно. Младшей Надюшке — шесть месяцев. О наших детях я могу говорить бесконечно, у каждого из них своя неповторимая и интересная история жизни, каждым из них горжусь.
В 2015 году мы забрали в семью семилетнюю девочку Нину. Тогда-то впервые и услышали о фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам» и его проекте «Дети в беде», который организует лечение и реабилитацию в Москву для ребят из региональных детских домов. Нину и еще несколько детей привезли из города Чебоксары. На сайте фонда мы увидели ее улыбку и не смогли забыть.
О девочке было мало известно, но постепенно мы узнали, что у неё spina bifida и она передвигается с помощью инвалидной коляски (Прим. Spina bifida — порок развития позвоночника, который приводит к ортопедическим, урологическим и нейрохирургическим проблемам). Сначала диагноз нас напугал, но, пообщавшись с родителями таких детей, мы решились и подписали согласие. И, надо сказать, ни одного дня не жалели о принятом решении, хотя было совсем непросто. Сейчас Нине пятнадцать лет, и она чудесная девочка. Очень добрая и весёлая, представить нашу семью без нее совершенно невозможно.
Воспитывать приемного ребенка сложнее, чем кровного, потому что приемные дети в большинстве своём травмированы депривацией — горя потери своего взрослого. Нашего первого приемного ребёнка, Вадима, мы забрали в семью в годовалом возрасте. Сейчас ему уже двенадцать лет, но последствия депривации есть до сих пор. Хотя он совершенно не помнит свою жизнь в доме ребёнка, одиннадцать лет любимый сын и внук, но продолжает укачивать себя перед сном.
Перед тем, как забрать Вадима, мы основательно подготовились. Прочитали все книги по этой теме, отучились в школе приёмных родителей, пообщались с другими приемными семьями. Поэтому никаких особых открытий в первые годы жизни с Вадимом мы не сделали. А вот потом, когда у нас появились другие приемные дети, оказалось, что к последующим опыт воспитания предыдущих неприменим и приходится всё начинать сначала, прокладывая вместе с каждым ребёнком новый особый путь.
Например, с Ниной мы бы ни за что не справились без помощи фонда «Волонтеры в помощь детям сиротам». Дочке нужно регулярные госпитализации и обследования.. Несколько раз нам требовалось срочно сделать Нине МРТ, я звонила Алёне Синкевич, координатору проекта «Близкие люди» (Прим. Проект помогает приемным семьям, которые воспитывают детей со сложными диагнозами), она договаривалась со специалистами — и через час мы мчались в такси в клинику на исследование, даже если была уже глубокая ночь. А в другой раз у Нины сломался шунт, и она стала падать в обмороки. Ни один нейрохирург из местных больниц не мог понять в чем причина, даже стали предполагать эпилепсию, но «Близкие люди» снова пришли нам на помощь, договорившись о консультации с хирургом, который быстро нашел место поломки и на следующий день прооперировал Нину, заменив ей шунт на новый.
Взять ребенка с ОВЗ — непростое решение для родителей. Когда мы решали, справимся ли мы с ребёнком на инвалидной коляске, мы думали о том, что если уж нам, двум взрослым людям, страшно, то каково ребёнку, одинокому и беспомощному. Решили, что вместе мы справимся. Как говорится — глаза боятся, а руки делают. Из одиннадцати наших детей только одного можно назвать здоровым в общепринятом смысле, у всех остальных есть проблемы разной степени тяжести. Но все они учатся, ходят в кружки, занимаются спортом. Большинство наших детей ничем внешне не отличаются от своих сверстников. Если не листать их медицинские карты, в жизни не догадаешься, что со здоровьем что-то не так.
Младшую, Наденьку, мы не выбирали. Малышке искали семью и обратились к нам как к опытным родителям девочки с диагнозом spina bifida. Мальчиков в нашей семье больше, чем девочек, поэтому мы не удержались от соблазна познакомиться с Надей. Успокаивали себя мыслями, что сами поможем пристроить ребенка в хорошую семью. Но как только увидели — влюбились по уши. Полтора месяца ездили с мужем по очереди на свидания, потом ждали пока Надя пройдёт медицинское обследование, которое организовал проект «Дети в беде», а в середине мая забрали дочку домой.
В самое ближайшее время нужно будет определиться с дальнейшей тактикой реабилитации. Пока Надя совсем маленькая, можно ещё многое исправить, а возможно даже удастся поставить её на ножки.
С 2021 года фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» проводит исследование об отношении общества к приемному родительству. Эта работа проходит при поддержке Благотворительного фонда «Абсолют-Помощь». В 2022 году мы провели опрос и выяснили: 31% ответивших не считают, что воспитывать приемного ребенка сложнее, чем кровного. Половина опрошенных (51%) ответила, что приемным родителям не требуется специальная подготовка. Почти треть участников (27%) поддерживают мнение, что детям с инвалидностью лучше в детских домах с квалифицированной медицинской помощью и уходом, чем в семье. Мы попросили Олесю Лихунову рассказать о своем опыте, чтобы доказать обратное.