- Дался тебе, Маша, тот город, - недовольно ворчала Зина, раскатывая по столу тесто для ватрушек. – Шесть с лишним десятков в селе прожила и, надо же – в город она захотела!
Маша смущённо улыбнулась. Она понимала сестру – хоть и дети её живут недалеко, и внуки есть, но всё равно Зина будет скучать по Маше. Всю жизнь рядом, через два двора, прожили.
- Зиночка, ну как же ребятам не помочь? – улыбнулась она. – Внучки в школу пошли, кружки начались, секции. Кто за девочками присмотрит? Да и всё равно старею, рано или поздно придётся к дочери переезжать.
Зина фыркнула и махнула на Машу полотенцем. Мука белым облачком взлетела над столом.
- Лично я из своего дома никуда переезжать не собираюсь! Разве что на погост, так это не скоро. Мне только семьдесят стукнуло, ещё жить да жить.
Маша вздохнула – как же ей будет не хватать Зининого оптимизма! И дома своего, и огорода, и курочек. Кота Васьки, который останется жить у Зины – нельзя ему в город, не приучен, и дочь не любит шерсти на мебели.
- Подумай, Маша, хоть дом не спеши продавать, - уговаривала Зина. – Поживи полгода-год, а там видно будет. Ты свою Ирку, торопыгу, не слушай.
Дочь Ирина обосновано спешила с перевозом матери – отпуск не резиновый и закончится быстро, а сколько всего надо сделать. Разобрать вещи и мебель: что продать, что забрать с собой, остальное просто раздать или даже выбросить. Мебель, что получше – продать. Что похуже – опять отдать, кому надо.
Ирина давно уговаривала мать переехать к ней, но Маша не хотела бросать насиженное место. Только теперь решилась, и то не столько по своему желанию, сколько из-за Ириной настойчивости.
Последние полгода дочь в каждом звонке спрашивала: когда же Маша приедет к ним жить. Сокрушалась, что внучкам уже семь и девять лет, что они растут практически без бабушки, а она, Ирина, видит мать раз в год.
- Так чего ты уехала за тридевять земель? - спрашивала Маша.
- Мам, я за мужем поехала, - оправдывалась Ирина.
Но теперь Маша решилась – надо, ох надо ехать к детям, пока зовут.
- Зин, я пойду, - Маша встала, поправила кофточку. – Ира там одна возится, а я сижу болтаю.
Зина вздохнула:
- Иди. Через час приходите, как раз первую партию из духовки достану.
Вопреки ожиданиям Маши, Ира не вещи в сарае разбирала, а лежала дома на диване и разговаривала по телефону.
- Мам! Всё складывается как нельзя лучше! – заявила она. – Больше ничего не разбираем и не возимся с твоим старьём! Я покупателя нашла! Он берёт как есть!
- То есть – как есть? Зачем ему моя утварь? – не поняла Маша.
- Он под снос берёт! – радовалась Ирина. – Всё подчистую снесёт, поставит дом для отдыха, площадку на пару-тройку машин. Зелени немного будет, чтобы не возиться, остальное под тротуарную плитку.
- Как же он жить собирается, если всё под камень спрячет?
- Он здесь жить не собирается, он будет дом сдавать как «дом для отдыха». Понимаешь? Беседка, мангал, зона барбекю и зона отдыха. Ну что ты скуксилась?
Маша смахнула с ресниц слезу:
- Мне жалко. Огород такой хороший, большой. Курятник у меня почти новый, летняя кухня – загляденье. Летом в ней хорошо, не жарко, со стороны ветерком обдувает.
- Нашла чего жалеть, - засмеялась дочь. – У нас квартира новая – четыре комнаты. Одна твоя будет. Балкон от кухни как раз до твоей комнаты, выходи и дыши воздухом сколько хочешь. Закроем кредиты – сразу в отпуск махнём. Ты, я, мой муж, девочки. На море поедем. Ты когда на море была?
На море Маша не была никогда. Да и не поехала бы она одна на море, она дальше областного центра не выезжала. В прошлом году ездили с Зиной на обследование, так каждую минуточку радовались, что их повёз Зинин сын – сами бы ни за что не разобрались в дороге и огромном, растянувшемся вдоль улицы, больничном городке.
- На море-то, наверное, дорого, - с сомнением спросила Маша.
- Не дороже денег, - отмахнулась Ирина. – Мамочка, ты же нам дашь пока деньги за дом? На время? Мы с долгами расплатимся и будем понемногу тебе отдавать.
Маша молчала. Никогда она не была финансистом, но и её знаний хватало, чтобы понимать: отдаст деньги Ирине – назад уже не получит. То есть часть суммы получит, а остальное – что «съест» инфляция, что дочь потратит на свои хотелки. Вот и сейчас – ещё дом не продан, а Ирина уже запланировала отпуск. Какие моря, если нет свободных денег?
И ещё одна мысль не давала Маше покоя. Не потому ли дочь настаивает на переезде, что ей нужны деньги? Нет, Ирина, конечно, и раньше звала Машу к себе. Но сейчас, когда они купили новую большую квартиру и набрали долгов, дочь стала особенно настойчива.
Что же получается? Продаст Маша дом, переедет к дочери в город и будет сидеть, как сыч, в своей комнате. Ни тебе в огород выйти, ни с соседками поболтать, ни к сестре заглянуть.
Прошлым летом, весь месяц, что гостили, просидели на задворках с телефонами в руках. Там, за домом, почему-то интернет был лучше. Так ли нужна им бабушка? Или нужны деньги, которые без Маши никак не получишь? И ведь назад не вернёшься – дом продан, денег нет.
- Знаешь что, Ира, - решилась Маша на неприятный разговор. – Не дам я вам денег, я их на счёт положу. Пусть копятся. Проценты опять же, какие-никакие, нарастут. Мало ли на что мне надо будет – не молодею, на лекарства или операцию какую. А так – вот они, денежки, и вам не тратиться, и мне не волноваться.
- Да ты что, мама! Ты хочешь банк кормить? Какие проценты, обман один! Они даже инфляцию не окупят! Деньги должны работать, другие деньги зарабатывать!
Но Маша была непреклонна. Ирина обиделась, что мать ей не верит, схватила телефон и убежала на улицу. Наверное, звонить мужу.
А Маша пошла к сестре – посоветоваться.
На следующее утро она объявила дочери, что переезд и продажа дома отменяется. Не поедет она никуда, здесь родилась, здесь и пoмрёт.