Глава 23. Неожиданное послание.
Начало ЗДЕСЬ
Я уже писал в самом начале своих записок о папкином подарке – большой пожарной машине. Мне тогда четыре года исполнялось. Казалось бы, ничего не должен помнить, да вот теперь взял и вспомнил. Да так вспомнил, словно это вчера было, а не шесть лет назад.
Помню, как проснулся утром, спустил ноги с кровати и ахнул в восхищении: рядом на полу стояла роскошная пожарная машина, которую совсем недавно видел я на витрине магазина игрушек, когда ходили с мамой и папой гулять. Я был нормально воспитанным ребёнком, истерик «купи» не закатывал, да и вообще никогда ничего не клянчил. Видать, родители заметили, какой у меня был взгляд, когда смотрел я на это чудо. И теперь это чудо стоит в моей комнате, сверкая новенькой лакированной краской, и будто подмигивает мне.
Дверь в комнату распахнулась, и в проёме показались мама с папой. Вернее, папа, едва помещающийся в проёме, обнимал маму, стоящую перед ним, и оба широко улыбались.
- С Днём рождения, Сашенька! – воскликнули они.
Мама взъерошила мои волосы и поцеловала в щёку, а папка подхватил на руки и поднял под самый потолок. Я заливисто хохотал, всегда любил, когда он так делал. Ему с его ростом метр девяносто особого труда не составляло поднять меня, как пушинку. Я часто «ездил» по улице на его плечах, когда мы возвращались с прогулок или из детского сада. Надо ли говорить, что я мечтал, чтобы забирал меня именно папка. Нечасто, конечно, выпадал такой счастливый случай, папка почти всё время был в разъездах, но уж когда останавливался дома, тогда я по полной программе вкушал это непередаваемое ощущение – «ехать» на плечах у папы.
В тот год мой День рождения выпал на воскресенье, и после завтрака мы всей семьёй отправились в Парк Горького. Ох, и повеселились мы тогда! Я, кажется, все карусели освоил, даже автодром, на котором редко приходилось покататься. В силу моего возраста, один я кататься не мог, а мама, как правило, не решалась сесть в электромобиль, уж больно неловко получалось у неё управлять им. Зато сегодня я оторвался по полной!
- А вместо обеда у нас сегодня угадай что? – хитро подмигнула мама.
- Что? – с замиранием сердца спросил я.
- Мороженое!
- Урааааааа! – завизжал я на весь парк.
Кафе «Зелёная горка» было центром притяжения гуляющей в парке публики, такого вкусного мороженого я больше нигде не пробовал. Мы расположились за столиком и, замирая от удовольствия, отколупывали маленькими ложечками кусочки замечательного мороженого. У меня и папы оно было полито шоколадом, а мама любила с сиропом. Довольные и счастливые, возвращались мы домой, предварительно завернув в «Золотой Колос» и прихватив там наш любимый торт «Пражский» (по сей день, кстати, выпускается, и до сих пор это мой любимый торт, не считая эклеров с заварным кремом и «Картошки»).
К остановке я уже «ехал» верхом на папе, ловя на себе завистливые взгляды других детей, мама же шла рядом, такая миниатюрная, воздушная, держа перед собой коробку с тортом. Теперь вдруг всё так ярко всплывало в памяти, что создавалось ощущение просмотра цветного кинофильма о моём детстве. А дома меня ждала моя роскошная пожарная машина, и я даже слюни сглатывал от предвкушения того, как сейчас по возвращении к себе начну с ней играть.
Я не выходил из своей комнаты почти до самого вечера, пока мама, смеясь, не позвала пить чай с тортом. Я категорически отказался от обеда, хоть она и настаивала, уговаривая меня, что, мол, надо обязательно съесть что-то помимо мороженого, она заманивала меня моими любимыми блюдами («Сашенька, там твоя любимая запечённая курочка с пюрешечкой»). Бесполезно! Даже любимым «Буратино» меня было сейчас не соблазнить. Родители, посмеявшись, оставили меня в покое, а бутылку «Буратино» и мой персональный стаканчик с нарисованным на нём гоночным автомобилем принесли прямо мне в комнату.
Машина привела меня в полный восторг. У неё выдвигалась лестница, открывались дверцы кабины, куда я тут же посадил крошечного пластмассового медведя. Я возил её по всему полу, издавая рычащие звуки мотора. А ещё оказалось, что если несколько раз провести колёсами по полу, а потом отпустить, то дальше машина поедет сама. Ох, что тут началось! Я сначала запускал её в один конец комнаты, потом бежал вдогонку и оттуда запускал обратно. Я строил из кубиков дома, заселял их старыми игрушками, потом делал вид, что в доме пожар, «вызывал» пожарную бригаду, организовывал «спасение» пострадавших и тушение пожара. Но к пяти часам мне всё же пришлось оставить подарок и выйти пить чай. Тем более, пришли гости – моя соседка Наташка с мамой и папой (та самая, что потом была моей одноклассницей, а позже стала супругой). Подарочек они мне принесли тоже что надо. Наташа с папой протянули мне огромный строительный набор!
Надо ли говорить, что, наскоро выпив чаю и съев по куску торта, мы с Наташкой убежали ко мне в комнату. Теперь мы вместе строили целую улицу с помощью нового набора, а потом наши функции разделялись. Наташка была медиком на карете «Скорой помощи» (была у меня такая небольшая машинка), а я – храбрым бригадиром пожарных. Наташка вообще предпочитала возне с куклами подвижные игры, поэтому, как правило, обитала в компании пацанов. Этакая девчонка-оторва. Какой была, такой и осталась пожизненно. Мне кажется, я её в платье вижу только по праздникам.
Всё когда-то заканчивается, подошёл к завершению и этот день. Гости ушли, я вовсю клевал носом, и мама отправила меня в ванную, после чего уложила в кровать. Машину по моему требованию поставили на стул рядом.
Повторяю: все эти подробности всплыли в моей памяти только сейчас. Эти и ещё кое-что…
Я уже засыпал, когда дверь в мою комнату тихонько приоткрылась, и вошёл папа. Он осторожно, чтобы не разбудить меня, подкрался ближе, взял в руки пожарную машину и проделал с ней какие-то манипуляции. Я ничего не понимал, лишь сквозь полуприкрытые веки наблюдал за происходящим, будто бы со стороны, из сна. Вернее, с границы сна и реальности. А папка поставил машину на место, наклонился ко мне, ласково погладил по голове, после чего выпрямился и прошептал:
- Когда подрастёшь, найдёшь моё послание. Когда будешь готов…
Он вышел, прикрыл дверь, а я провалился в глубокий крепкий сон.
Поутру, проснувшись, я ничего не помнил из того, что произошло вечером. Папы дома не было, мама объяснила, что он уже уехал в очередной рейс. Рейс, из которого он не вернулся…
***
Я помотал головой, отгоняя наваждение. Впечатление было такое, словно я посмотрел старый фильм, участником которого, почему-то, сам и стал.
Вспышка, мелькнувшая у меня в голове, заставила подойти к столу и взять в руки последний папкин подарок. Да-да, машину я взял с собой, не желая оставить её в городской квартире на время переезда. Мне прямо не по себе становилось при мысли, что вдруг с ней что-то случится, вдруг потеряется или сломается. Я настолько трепетно хранил память о папке, что вцепился в неё мёртвой хваткой и настоял упаковать с собой в станицу, несмотря на ласковые уговоры мамы и её торжественные клятвы сохранить пожарную машину. Наконец, вмешался дядя Слава:
- Юль, ну в чём тут камень преткновения, я не понимаю? Хочет взять – пусть берёт.
- Слав, ну посмотри, какая она большая, это ж лишнее место.
- Ну и что? Мы ж не машине едем, не в багаж сдаём. Бери, Сашка, машину!
Поэтому моя машина и заняла центральное место на столе в отведённой для меня комнате.
Я вертел её в руках, внимательно разглядывая каждый миллиметр, заново изучая её поверхность. Должно же тут быть что-то, неспроста папа брал её в руки… Я водил ладонями по гладкой лакированной поверхности, ощупывая её пальцами и периодически нажимая то тут, то там в надежде открыть невидимый глазу тайник. Всё безрезультатно! Да и впрямь, что могло измениться? Я же знаю эту машину, как свои пять пальцев. Или всё-таки не знал?
Целый час мучений закончился ничем. Машина стояла на столе, по-прежнему радуя глаз своими блестящими ярко-красными боками. Плюнув от досады, я покинул комнату и убежал на улицу к друзьям.
- Сашка! Сашка! Ты где витаешь?! – это Асима трясла меня за плечо.
Мы рассыпались по берегу Дона, нежась на солнышке после купания. Денёк сегодня выдался замечательный: солнце, слегка рассеянное набегающими облачками, нежно грело, а не обжигало, вода в Дону тёплая, но после того, как мы намотались по полям и лугам, казалась прохладной. Как здорово было вбежать в реку, поднимая брызги, с головой окунуться в воду и купаться до одури, пока губы не посинеют. После купания все лежали вповалку, напоминая со стороны лежбище морских котиков. Разговаривать не хотелось, и я прикрыл глаза и, наверное, слегка задремал.
- А? Что?! – встрепенулся я.
- Да ты заснул! – рассмеялась Асима, а за ней и все остальные. – То-то мы смотрим: Сашка на вопросы не отвечает и вообще даже ногой не дёрнет. А он дрыхнет, оказывается.
- Фух, - я сел и помотал головой. – Слушайте, я и правда уснул. Ничего себе!
Ответом был новый взрыв смеха.
- Укатали Сашка, - улыбался Володя. – Видать, перекупался.
- Ладно вам, - примирительно проворчал я. – А чё было-то?
- Да ничё такого. Просто Светка вон, снова за своё взялась, - сердито насупился Володя.
- И ничё я не взялась! – подпрыгнула от возмущения Света. – Коли тебе не было такого, это совсем не значит, что не бывает вовсе!
- Светка, не, ну правда, ты дюже вольна придумывать, - миролюбиво попыталась сгладить разговор её закадычная подружка Ира. – Бабка тебя пугала в детстве, так ты теперь выдаёшь, как будто и правда бывает.
- Бабка моя тут ни при чём! - горячо возразила девочка. – Батя мой её всё время ругал за это. А то, что я вам сказывала, - всё правда!
Снова дружный хохот, и тут уж моё терпение лопнуло:
- Да объясните же, наконец, в чём дело!
- Да ничё такого, просто к Светке нашей домовой, оказывается, захаживает, - хохотнул Мишка.
- Да?! – деланно изумился я. – И чё хочет?
- Так не говорит! Хитрый дюже. Да, видать, глянулась ему Светка наша, вот и зачастил! – Мишаня громко рассмеялся.
- Чего ржёте, ровно кони?! – обиделась Света. – Я правду говорю: меня сегодня ночью домовой душил! Ржёте, а мне страшно. Вдруг снова придёт? В вдруг задушит совсем?
Девочка заплакала, и мы тут же перестали смеяться. Ира молча подвинулась ближе и обняла подругу за плечи.
- Свет, ну не надо, не плачь. Ну дураки мы. Хочешь, я сегодня к тебе приду ночевать?
- Хочу, - протяжно всхлипнула Света. – А тебя пустят?
- Конечно, всегда пускают, - уверенно ответила Ира.
- Хорошо, - улыбнулась сквозь слёзы Света. – А вдруг домовой снова придёт?
- Вот и посмотрю на него тоже, - серьёзно кивнула Ира.
Разговор сошёл на нет, плавно перетекая на другую тему, и я уже и думать забыл о Светкиных суевериях, снова погрузившись в свои размышления. Ведь Асима разбудила меня в самый неподходящий момент. Я, видать, не просто задремал, а провалился в самый настоящий сон, даже со сновидениями. И начались эти сновидения аккурат, как мне надо было: будто лежу я не на берегу реки, а у себя в кровати, будто мне снова четыре года, и в комнату снова входит папка, беря в руки мою пожарную машину. Он вертит её в руках, что-то явно проделывая с нею. Я только-только начал присматриваться, как Асима потрясла меня за плечо. В это само время в моём сне папа вздохнул, как-то грустно глянул на меня и вышел из комнаты, а я проснулся. И теперь меня не покидало чувство, что папа этим сном хотел мне что-то показать. Просто хотелось расплакаться от досады.
- Саша, ты какой-то смурной, - тихо сказала Асима, когда мы остановились возле её калитки. – Что произошло?
Я сначала замялся, а потом взял и выдал ей всё. Она внимательно слушала, лишь изредка кивая, будто отмечала для себя какие-то особенные вехи моего повествования.
- Тебе надо снова уснуть, - сказала она, когда я закончил.
- Ты что, и впрямь думаешь, что папа приходит ко мне во сне?
- Нет, - замотала головой Асима. – Никто не сможет прийти во сне. Сны вообще нам неподвластны, и то, что ты видел, лишь то, что ты видел в реальности, но забыл. А теперь твои воспоминания возвращаются.
- Но почему? – нахмурился я.
- Видимо, потому что в них есть что-то очень важное. Просто тогда, в твои четыре года, ты этого не понимал. А теперь твоя натура проснулась, и твой мозг пытается достать из памяти то, что является необходимым знанием для тебя.
- Но почему именно во сне? Я же всё остальное вспомнил наяву!
- Потому что надо отключить всё, кроме этих воспоминаний. Потому что они спрятаны, видно, где-то очень глубоко, и достать их удастся только тогда, когда ты ни о чём не думаешь, ничего не делаешь и вообще полностью расслаблен. То есть, во сне. Мне кажется, именно так.
- Может быть, - задумчиво ответил я. – Значит, буду ждать ночи. Ладно, пока! До завтра!
- До завтра, Саша! – ответила Асима. – Ты завтра зайдёшь?
- Конечно. Если узнаю что-то из сна, то вообще обязательно зайду, - кивнул я.
***
Папа стоял у стола, держа в руках машину, только на этот раз он развернул её ко мне таким образом, что я видел все мельчайшие детали его движений. Вот он открыл водительскую дверцу, сунул туда пальцы, нажал на педаль газа, и сидение откинулось. Папа сунул туда какой-то листок, снова опустил сидение и поставил машину на место.
- Папа! – крикнул я и… проснулся.
Я сидел на кровати в своей комнате. Ночь. Тишина. Все в доме спят. Я протянул руку и включил настольную лампу. Часы показывают половину четвёртого. Пожарная машина стоит на письменном столе в таком же положении, как я оставил её вечером. Значит, это действительно было только сон. Но какой же реалистичный…
Я встал, подошёл к машине и открыл водительскую дверь. Немного потоптавшись в нерешительности, я сунул палец внутрь и надавил на педаль газа. Сиденье, на которое я в детстве (сарказм) сажал пластмассового медведя, отскочило в сторону, открыв тайник. Запустив в него два пальца, я подхватил за край сложенный в несколько раз тетрадный листок. Развернув его, я для начала взглянул в самый конец письма. Подпись под ним гласила: «Крепко обнимаю тебя. Папа». И дата – день моего четырёхлетия. А потом чей-то адрес.
Я медленно опустился на стул и принялся читать адресованное мне послание. Снова и снова, по которому уже кругу, перечитывал я его, стараясь как можно дольше продлить ощущение присутствия отца в моей жизни. Воспоминания из отдельных обрывков постепенно складывались в стройную историю. Историю моей жизни, когда в ней ещё присутствовал отец. Знаете, я очень хорошо поладил с дядей Славой, искренне полюбил его, он был замечательным человеком, очень многому меня научившим, всегда приходящим на помощь и советом, и делом. Но жизнь моя всё равно по сей день делится на два этапа: с папой и без него. Тот этап, который с папой, оказался удручающе мал, но зато мне удалось так подробно и во всех красках восстановить его, что, казалось, он в разы увеличился. Во втором, уже полностью осознанном, этапе часть событий стёрлась из памяти, как это обычно бывает. На протяжении всей жизни что-то мы забываем за ненадобностью, что-то забываем просто так, что-то забываем, потому что так хотим. Последнее зачастую играет с нами злую шутку, не давая забыть именно то, что нам так не хочется помнить. Но суть не в этом, а в том, что далеко не все моменты остаются в нашей памяти. Но свой первый этап я помню во всех мельчайших подробностях до сих пор. Так, видать, решила моя натура, настроив мой мозг на нужную волну.
«Сашок, привет! (насколько я помнил, отец именно так называл меня)
Ты нашёл мою записку, а это означает, что, во-первых, ты осознал свою природу, а во-вторых, как это ни грустно, меня уже нет с вами. Надеюсь, что ты уже взрослый и вырос достойным человеком. Да ты и не мог стать другим, потому что твоя мама – самая лучшая женщина на свете! Ты береги её, Сашок, она же не такая, как мы с тобой. Надеюсь, что ей удастся снова найти своё счастье, я от всей души желаю ей этого.
Когда ты родился, и я впервые взял тебя в руки на пороге роддома, я сразу же понял, КТО ты. Да, это непростая судьба, но таких, как мы с тобой, мало, а дело наше очень нужное и важное. Как же многое хочется тебе написать, но мысли путаются и кричат, что это письмо ты не прочтёшь, что я обязан вернуться. Но я знаю, НА КОГО охочусь. Знаю, на что оно способно.
Твои бабушка с дедушкой передадут тебе мои записи (там не только мои), когда придёт время, когда ты вырастешь. Изучи их хорошенько, это целая энциклопедия. Я оставляю тебе координаты своего друга, его зовут Алексей Сергеевич, найди его, он тоже живёт в Ростове, он тоже Ловец, как и мы с тобой. Если ты решишься стать Ловцом, то многому сможешь научиться у него.
Сашок, то, что ты родился таким, совсем не означает, что ты обязан стать Ловцом, решение только за тобой, потому что дело это весьма и весьма опасное. Эх, сынок, если я вернусь, всё будет совсем по-другому, и я сам буду учить тебя всему. А уж если нет… Ты не обижайся на меня, такова моя жизнь, и я иначе просто жить не мог. Надеюсь, ты понимаешь.
Сумбурное получилось письмо. Я ведь не привык к эпистолярному жанру. Очень хочется верить, что тебе не придётся прочесть его, и у нас с тобой ещё впереди очень много времени, что мне выпадет счастье наблюдать, как ты растёшь и взрослеешь, что я дождусь твоей свадьбы и рождения внуков. Очень хочется верить! Но моя нынешняя командировка заставляет меня оставить для тебя эту записку. Столкновение с Ложным Эхом закончилось печально для ВСЕХ людей, попавших в его сети, в том числе для двоих Ловцов. Я всё же надеюсь, что всё закончится хорошо, недаром же потратил столько времени и сил на изучение этой поганой сущности. Все записи о ней я на всякий случай оставляю Алексею.
Ну вот и всё, кажется. Береги маму и будь счастлив в любом случае.
Крепко обнимаю тебя.
Папа».
Я перечитал письмо, наверное, не меньше десятка раз, разглаживал его на столе и снова приступал к чтению, мысленно повторяя очертания каждой буковки, подносил его к лицу, закрывал глаза и вдыхал знакомый с детства аромат – аромат моего отца. Спать я больше не мог, поэтому натянул на себя шорты и майку и вышел на крыльцо. Небо уже постепенно расставалось с чернотой, приобретая серый оттенок. Ещё немного, и рассветёт, летом светает быстро. А пока стоит такая тишина, что хочется расслабиться и насладиться этим покоем. Я прикрыл глаза и полной грудью вдохнул свежий воздух раннего утра, не услышав скрипа двери позади себя.
- Сашка, тебе тоже не спится? – спросила Маринка, сладко потягиваясь.
- Ага, - ответил я. – А ты чего?
- Не знаю, - зевнула сестра. – Вот, проснулась что-то в такую рань.
- Ага, ты прямо в одежде спала? – ехидно спросил я, уже догадываясь, что сестра только что вернулась домой. – Только не бреши, будто вот только что встала и оделась, ты ведь сроду футболку второй раз не надеваешь, а вчера в этой была.
- Вот чёрт! Доморощенный Шерлок Холмс завёлся, - буркнула Марина.
- Да не боись, не скажу никому. Я же сроду не ябедничал.
- Ладно, спасибо. С меня причитается, - усмехнулась Марина.
- Слышь, раз уж сама напросилась, то помоги, а?
- Валяй! Что надо? – снова зевнула сестра.
- Придумай что-нибудь, чтобы родители нас в Ростов на выходные забрали! – выпалил я.
- Зачем? – удивилась Маринка.
- Я не спрашиваю, где ты шлялась ночью, - тут же ответил я.
- Хм… Логично. Ладно, придумаю.
- Когда? – быстро спросил я.
- Ха! Какой скорый, - рассмеялась Маринка, но увидев моё лицо, оборвала смех. – Похоже, тебе срочно… Ладно, сегодня придумаю, фантазии хватит, не боись. Куплю на почте талончик и завтра папе позвоню на работу. Считай, что в субботу мы в Ростове.
- Спасибо!
- Кушай, не обляпайся, - в своей манере ответила Маринка. – Ладно, пойду посплю.
Значит, мне остаётся только ждать. Я почувствовал усталость и решил последовать примеру Марины, то есть, отправиться спать.
Проснулись мы с Маринкой одновременно, уже в одиннадцатом часу, чем вызвали смех бабушки Зины. Да пусть себе смеётся, главное, чтобы не знала истинной причины наших пересыпаний. День был просто бесконечным. Маринка снова исчезла, а я, чтобы не бродить в её ожидании из угла в угол, отправился на улицу. Компанию свою я нашёл на одном из наших любимых мест – на поваленных брёвнах возле Володиного дома. Это не совсем брёвна, вернее, брёвна, но Володин папа с соседом с помощью топоров превратили из в скамейки. Место здесь было тенистое, прохладное, и мы обычно приходили сюда просто чтобы поиграть во что-то спокойное. Но сейчас я застал своих друзей, чуть не валяющихся по земле от смеха.
- Привет! – крикнул я. – Что за анекдот рассказали?
- Тут лучше, - икал от смеха Мишка. – Лучше анекдота! Светкиного домового установили. Того, что душил её прошлой ночью.
- И?
- Это был кот! – ответила сама Света, давясь от смеха. – Я тут чуть от страха не умерла, а всё наш наглый Барсик. Мамка его на ночь в дом не пускает, так он, подлец, решил ко мне в окно лазить. Ирка его раскрыла!
- Прикинь, я же у Светки ночевать осталась. Легли мы, значит, Светка уснула, а я только задремала маленько, и вдруг я слышу какой-то шорох. Глаза открываю, гляжу: с подоконника какой-то тёмный комок шасть в комнату и к Светкиной кровати! Я поначалу не поняла, что это, струхнула малость. А потом поняла: да это ж кот! Влез на кровать, потоптался, да Светке прямо на грудь улёгся!
- Ага, он это любит, - подтвердила Света. – Вот мне во сне и казалось, что душит меня что-то.
- Хитрый он! Я Светке крикнула, чтобы просыпалась, так этот Барсик сразу шасть под кровать! И сидит там такой скромный, - смеётся Ирка. – Видать, и прошлой ночью он, как почувствовал, что Света просыпается, так и спрятался сразу. Домовой несчастный!
- Я его теперь так и зову – Домовой, - сказала Света.
Снова дружный смех, и мой в том числе. Нет, правда, всегда же весело, когда что-то хорошо заканчивается. А вот у меня, похоже, всё только начинается…
Следующая глава будет опубликована 15.06.2023
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"